Она почувствовала тепло, когда он обнял её, рассматривая платье, которое Нерисса подобрала для её речи.
Чем ближе Магнус находился к ней, тем быстрее колотилось её сердце.
— Может быть, мы обсудим это позже… В нашей комнате в гостинице, например? — тихо предложила она.
Он отшатнулся — позволил холодному воздуху окутать её, — и отступил на шаг в сторону.
— На самом деле, стоит позаботиться, чтобы нам выдали отдельные комнаты.
— Отдельные?! — нахмурилась она.
— Мы не будем разделять ложе… в обозримом будущем.
Она смотрела на него, будто бы на безумца.
— Не понимаю. Почему нет? После прошлой ночи я…
— Прекрати, — его лицо побледнело. — Я не поставлю твою жизнь под угрозу.
Он вновь говорил загадками — загадками, которые она не могла решить.
— И что ж опасного будет в том, что мы ляжем в одной постели? — она смотрела на его измученное лицо, видела, как он встревоженно провёл рукой по волосам. — Магнус, скажи мне. Что случилось?
— Ты не знаешь?
— А не видно? Ну, скажи же!
Он поддался — но неохотно.
— Твоя мать умерла родами из-за проклятия ведьмы. И ты тоже умрёшь… Если забеременеешь.
Она могла лишь смотреть на него, широко распахнув глаза.
— Это сказал тебе твой отец.
Он кивнул, сжимая челюсти.
— И ты поверил в эту глупость?!
— Это не такая уж и глупость. Я не дурак, я знаю, когда он лжёт… И я не хочу рисковать.
— Рисковать? — она чувствовала себя такой глупой.
Он крепко сжал её плечи, глядя в глаза.
— Рисковать тобой.
Её замешательство растворилось в воздухе, обратившись теплом в сердце.
— Ох…
— Моя бабушка — могущественная ведьма. Если ты и вправду проклята, она это исправит.
Это казалось невероятным. Она никогда не слышала об этом, но отец так мало говорил о чарах… Не говорил, что ведьма защитила дворец Ораноса — так, что только Люция смогла разбить эту защиту.
Может, это и правда.
Её мысли ринулись к матушке, и сердце разрывалось от мыслей о женщине, которую она никогда не знала, ведь та умерла, подарив ей жизнь.
— Если это правда, — проронила она через мгновение, отмахиваясь от реальности, — то есть и другие методы предотвращения беременности.
— Я не стану рисковать твоей жизнью, пока не рухнет проклятье. И мне плевать, что он может лгать. Я не буду рисковать, нет! Слышишь? — голос Магнуса стал твёрже и тише, заставив её дрожать.
— Слышу, — тихо кивнула она.
Разве это может оказаться правдой? Нет, ни за что… Ведь отец обязательно рассказал бы об этом!
Но теперь ей нужны были ответы. И теперь она тоже хотела увидеть бабушку Магнуса.
Клео содрогнулась — стражник, что так взволнованно вышагивал рядом, рванулся к ним.
— Ваше Высочество…
Клео оторвала взгляд от Магнуса, узрев стражника, что теперь вытащил свой меч и направил его на них.
Магнус оттолкнул Клео, пряча её за своей спиной.
— Как это понимал? — прошипел он.
Стражник покачал головой, и взгляд его показался безумным.
— Я думаю, я не обязан терпеть приказы короля. Императрица и её армия ныне властвуют в Митике. Лимерийцы потеряли право голоса… И это государственная измена — ослушаться императрицу. Именно потому вы вернётесь.
Клео смотрела на него с всё возрастающим ужасом.
— Ты гадкий трус!
Он бросил на неё испепеляющий взгляд.
— Я лимериец. А ты — враг, и не имеет значения, чья жена. Ты, — он выдохнул это с отвращением, — причина того, что Лимерос рухнул вместе со всеми нашими идеалами!
— О, вы вручаете мне куда больше сил, чем есть на самом деле, — она расправила плечи. — Опусти оружие, и, может быть, ты не будешь казнён.
— Я не собираюсь выполнять приказы какой-то оранийки!
— А мои? — голос Магнуса звучал, будто бы шипение змеи.
— Хотел бы, — отозвался стражник, — если б у вас была хоть капля власти здесь.
Рука задрожала, и Магнус шагнул вперёд, но лезвие коснулось его шеи — и он содрогнулся, подумав о том, какая участь постигнет Клео.
— Ты ведь не знаешь моё имя… Высочество! — глумливо воскликнул страж. — А императрица знает! Она знает всё!
— У Амары Кортас есть удивительная способность запоминать самые бесполезные факты, — Магнус холодно смерил его взглядом. — И что же? Поведёшь нас к ней? Будешь ждать щедрых даров и статуса начальника? Не будь идиотом.
— Я не дурак. Уже нет. Вы пойдёте со мной или умрёте!
А после стражник захрипел — и меч пронзил его насквозь. Он только рухнул на белую землю.
За его спиной возвышался второй стражник, что вытирал свой меч носовым платком. Он смотрел на своего павшего коллегу с нескрываемым отвращением.
— Что за трусость! Следовало прислушаться к его планам… Я не согласен со всем этим, и прошу вас простить эту жуткую неверность, Ваше Высочество.
Облегчение едва ли не заставило Клео рухнуть без сознания, но Магнус оставался всё так же скован.
— Как тебя зовут? — спросил Магнус у темноволосого стража.
— Мило Иагарис, Ваше Высочество.
— Благодарю тебя за твоё вмешательство. Как я понимаю, мы можем довериться твоей верности?
Мило кивнул.
— До скончания времён.
Клео шумно выдохнула воздух, даже не понимая, как это случилось.
— Благодарю, Мило, — она бросила полный ненависти взгляд на мертвеца у своих ног. — А теперь давайте уйдём отсюда и оставим этого предателя за нашей спиной.
Жуткий красный цвет платья Клео прятала за зеленью плаща — как и свои светлые волосы, что могли бы стать отличительным знаком при въезде в деревню.
Спустя несколько часов дороги — пешком, а после в повозке и верхом, — они с Магнусом и Мило были полностью без сил. Повезло хоть в том, что супруга хозяина гостиницы оказалась швеёй, и Клео смогла сменить свою яркую одежду на что-то простое. И тогда Магнус, верный своему слову, проводил её в комнату — пустую, отдельную, одинокую.
Слишком устав, чтобы продолжить обсуждать проклятье, Клео лишь рухнула на кровать и сразу же уснула.
Утренний солнечный свет, столь непривычный для этой страны, разбудил её, и как только она распахнула глаза, сразу же вынуждена была прикрыться ладонью от слишком яркого света. Спустя мгновение раздался стук — белошвейка принесла тёплую воду, чтобы помочь ей умыться. Клео была благодарна ей за то, что могла смыть с себя всю грязь, что налипла на её кожу за время путешествий. Казалось, она обратилась в нового человека, когда, уже чистая, скользнула в ситцевое платье и расчесала свои светлые волосы обыкновенной расчёской.
Когда она наконец-то закончила приготовления, то посмотрела в зеркало, не зная, что там увидит. Казалось, столько всего изменилось за считанные дни… Но ведь она была всё той же Клео, которую всегда встречала в отражении. Золотые волосы, синевато-зелёные глаза, что казались всё такими же уставшими, как и несколько месяцев назад… Теперь ей уже не шестнадцать.
Она отвернулась от зеркала, потянулась к плащу, который оставила на стуле. Он напоминал о Крешии и о Амаре своей дикой зеленью, и ей так хотелось не плакать при его виде…
Сегодня всё, что у неё было — это одолженное платье, украденный плащ и чужой обсидиановый шар.
И, конечно, память.
Она тонула в потерях последнего года — но голод оказался сильнее.
Когда ж она в последний раз ела?
Клео выскользнула из комнаты, ей вдруг стало так любопытно, где же ночевал Магнус. Она натянула капюшон пониже, пряча лицо — вдруг кто-то пришёл сюда, узнает её и выдаст? Но опасения были лишними, и она спустилась вниз, собираясь отыскать завтрак.
Первым человеком, с которым она столкнулась, оказался высокий брюнет — он был в чёрном плаще и стоял к ней спиной, всматриваясь что-то за окном.
Магнус.
Она прильнула к нему, положила руку на плечо…
Но лицом к ней заместо Магнуса повернулся король Гай. Клео отпрянула, будто бы её пальцы обожгло огнём, отступила, пытаясь подавить свой ужас, обуздать дыхание.
— Доброе утро, принцесса, — его бледное лицо осталось таким же мертвенным, как и вчера, всё ещё с синяками и порезами, а под глазами залегли тёмные круги.
«Говори, — приказала она себе. — Не позволь ему думать, будто бы он мог тебя испугать!»
— Дикая кошка наконец-то прикусила язычок? — хитро усмехнулся он, изогнув бровь.
Но как же он похож на Магнуса! Даже одна мысль об этом заставляла её сжиматься от отвращения.
— Совсем нет, — она поплотнее завернулась в плащ. — Она просто надеется, что тишине внемлют лучше, чем совету находиться подальше, если один король мечтает остаться при всех своих глазах.
— Что за пустая, предсказуемая угроза…
— Не стану раздражать вас ими и дальше — предпочитаю удалиться к себе.
— Почему бы и нет? — он уселся за ближайший столик, который должен был бы скоро стать пристанищем для голодных людей. На стул он опускался с такой тяжестью, будто бы каждое движение причиняло невыносимую боль. — Но ведь это столь чудное время для разговора…
— Разве для разговора с вами бывают чудные времена?
Король откинулся на спинку стула и посмотрел на неё — пронзительно и без единого слова.
— О, красоту своей матери впитала твоя сестра… Но ты — ты получила её внутренний огонь.
Казалось, на мгновение всё сознание Клео затопило змеиное шипение — как он мог говорить о её маме?
— Ты так и не ответил на мои вопросы. Откуда знаешь мою мать? И почему шептал её имя при смерти?
Он скривился.
— Это всего лишь моя глупая ошибка.
— И вновь это не ответ.
— О, это может быть самый долгий разговор в моей жизни, принцесса.
— Так скажи правду, не приукрашивай её словами! Или ты не умеешь?
— О… Любопытство — опасный зверь, держи его на цепи, иначе он поведёт тебя по тёмным переулкам судьбы… — он смотрел на неё строго и ровно. — Мы с Еленой когда-то дружили.
Клео рассмеялась — это прозвучало дико и резко.
— Дружили?!
— Ты всё ещё мне не веришь?