Лис был расстроен. Сколько усилий он потратил на то, чтобы наладить контакт с этим надутым хмырем, и что в итоге? Тот всё равно взламывает чужую комнату, роется в вещах и берет, что ему нужно.
Дело было в одной редкой вещице. Оружие работы самого Роба Оллиса, нетронутый блестящий шестизарядный девятимиллиметровый револьвер, оснащенный «механизмом двойного действия», был единственным в своем роде и являлся гордостью коллекции Лиса. Естественно, когда неделю назад в дверь постучал Кристиан Фэй и с несвойственной ему вежливостью попросил револьвер для одного из своих «зайчиков», Лис выставил просителя за дверь. А после, уже запирая замок, громко объявил, что Фэй и все его «зайчики» обязаны забыть про эту вещь в течение одного дня, раз и навсегда.
Однако, как оказалось позже, Кристиана это не остановило.
Лис шумно вдохнул, затем медленно выдохнул, спуская злость. Когда он злился, способность трезво мыслить и принимать разумные решения куда-то улетучивалась. Поэтому сперва он должен был успокоиться.
Вдох-выдох. Вдох-выдох. Вдох…
Теперь Лис чувствовал себя гораздо лучше.
Спустившись на один этаж, он остановился перед дверью номер 776 и одним ударом ноги снес её с петель. Со скрежетом проехавшись по лакированному паркету, дверь застыла у ножек стеклянного журнального столика.
— Дорогая, я дома! — рявкнул Лис.
В ответ часы на стене пробили десять раз. Комната была пуста и стерильно чиста.
Ах ну да, Фэй же уехал в командировку. На неделю, к себе на родину в Брюхвальд — по крайней мере, так сказал сам Кристиан.
— «Ах, любимый Брюхвальд! — пропел Лис тоненьким голосом. — Я наконец увижу моих заносчивых родителей-аристократов, посплю на родной кровати в одной из башен»…
Он распахнул резные дверцы шкафа, запустил руки в аккуратные стопки белья и с наслаждением вывалил одну из них на пол.
— «…в одной из башен, где у изголовья кровати гнездятся и гадят летучие мыши, где пахнет плесенью и дохлыми крысами! Ах, Брюхвальд, Брюхвальд, как мне тебя не хватало!»
В шкафу было лишь белье и тонна кружевных носовых платочков, глядя на которые Лис невольно вспомнил про коронный жест Кристиана, когда тот выуживал платочек из рукава и вытирал руки после очередного рукопожатия. Или щеку после поцелуя. Или украдкой чашку в кабинете директора, прежде чем налить в неё чай.
Ни в ящиках секретера, ни под кроватью револьвера не нашлось. Спустя часы поисков Лис уселся посреди созданного хаоса и охватил голову руками. Его взгляд рассеянно скользил по разбросанным по полу документам, пока не натолкнулся на небольшой смятый конверт. «Миссис кресной фее от Роба мл. Пажалуста прачтите!» — гласила кривая надпись под тремя слоями марок.
Внутри конверта лежал тетрадный лист, на котором извивались неровные строчки с кучей восклицательных знаков.
«Здравствуите, миссис кресная фея!!! — писал Роб мл. — Меня завут Роб Оллис младшый! Тетя Роуз с Дисятой улицы дала мне ваш адрес чтобы я написал. Она сказал вы поможите наити дедушкин пистолет. И вот я пишу. Дедуля хотел чтобы пистолет похоронили с ним, это его любимый!!! Он такой адин, рисунок и схему я палажил в канверт.
Пажалуста помогите! Дедуля очинь хотел этот пистолет обратна!!! Он очинь хотел чтоб я из него стрельнул хоть адин раз!
Роб мл.».
Стрельнул, ха. Даже Лис, хозяин драгоценного револьвера, не стрелял из него ни разу...
Он аккуратно вытянул из конверта желтый потрепанный листок со схемой и присвистнул, не веря своим глазам. Перед ним лежало его сокровище, только начертанное на бумаге рукой своего создателя. Каждая деталь механизма была прорисована до мелочей, разглядывая которые Лис даже придвинулся к окну. Отыскав лупу, он благоговейно склонился над схемой, издавая восторженные смешки при виде очередной находки мастера.
Однако смешки вскоре стихли, а Лис помрачнел. Отложив увеличительное стекло, он пристально рассмотрел одну из деталей уже невооруженным глазом.
— О господи… — пробормотал он.
Не мешкая ни секунды, Лис вскочил, сунул письмо и схему в карман штанов и выбежал из комнаты.
Машина дернулась в последний раз и заглохла, испустив утомленное урчание.
— Всё, мистер, дальше пешком. Моя малышка не пролезет.
Кристиан Фэй со стоном оторвал голову от подголовника, о который пару секунд назад крепко приложился лбом, и протянул смятые купюры. После тщательного пересчета небритый водитель кивнул и указал на дверь рядом с юношей.
— Пожалте.
— Спасибо… — пробормотал Фэй и вылез из экипажа.
Его новые ботинки от Карло Понтини и низ брюк из тонкой шерсти тут же с голодным чавком были поглощены жижей раскисшей дороги. Почувствовав липкую грязь между пальцев ног, Кристиан судорожно выдохнул.
Вокруг расстилались просторы родного Брюхвальда и царила сельская благодать. Дорога грязной змеей спускалась по склону холма, мимо возделанных полей, прямо к притулившейся у подножия леса деревушке.
Холодный ветер ударил в лицо и раздул полы плаща, сделав Кристиана похожим на неуклюжую летучую мышь. Фэй собрал волю в кулак, подхватил чемодан и аккуратно шагнул, стараясь не потерять ботинок. Ничего, повторял он себе, ещё немного, и он окажется дома. Вот только разберется с одним дельцем…
Нужный ему дом находился на самом отшибе, между лесом и кладбищем. Это соседство, судя по всему, было весьма удачным: один из крестов служил опорой покосившемуся забору. За забором же начиналось царство сорняков, посреди которого горделиво высилась деревянная хибара. За распахнутой настежь дверью царила кромешная тьма; и без того скудный дневной свет оставался за наглухо зашторенными окнами.
Решив не заходить внутрь, Кристиан постучал в деревянный косяк.
— Эй! Есть кто дома?!
Где-то в глубинах комнат скрипела распахнутая форточка.
— Эй… Здесь есть кто живой?
Во тьме раздался щелчок, до боли похожий на звук взводимого курка.
— А вы кто? — поинтересовался хриплый голос, и из мрака показался небритый юноша с ружьем наперевес. Его большие, окруженные синяками глаза излучали недоверие.
— Меня зовут Фэй, Кристиан Фэй. А ты, наверное, Роб?
Юноша кивнул, но ружья не опустил.
— Я — твоя крестная фея. Без ложной скромности могу сказать, что являюсь одним из лучших в мире. Доверься мне, малыш! — Кристиан широко улыбнулся, втайне молясь, чтобы палец «малыша» не дрогнул. — Ты мне писал, помнишь?
— Это было десять лет назад,— Роб смерил Фэя скептическим взглядом.— Я думал, вы выше. И старше. Принесли револьвер?
— О револьвере позже. Ты здесь живешь?
Парень вновь кивнул и зажег свечу. Неясный свет сделал комнату ещё непригляднее.
— Один?
Увидев, что Роб снова кивнул, Кристиан прошествовал к кухонному шкафу. Открыв дверцу, он тут же захлопнул её обратно.
— Это что было?
— Сыр,— спокойно ответил юноша. — Чаю?
— Крепкий, пожалуйста,— кивнул Фэй, силясь вспомнить, было ли нечто, шмыгнувшее по полке шкафа, похоже на сыр. Взглянув на протянутую чашку и то, что в ней плавало, он наконец не выдержал.
— Знаешь что? Собирайся. Прокатимся немного.
Семейство Ла-Морт любило возводить большие каменные замки на самых вершинах гор. Серые стены, остроконечные башни с дырами в крышах, мост, перекинутый через высохший ров, дурная погода, молнии и периодический град с куриное яйцо — всё, как предписывал кодекс добропорядочных аристократических семей Брюхвальда. Судя по тому, как съежился Роб, раньше он никогда не встречал ночь в дороге и не стучался в двери придорожных замков. Конечно же, как и полагается: по чистой случайности, во время того самого града размером с куриное яйцо. Почему-то самая непогода разыгрывается именно тогда, когда ты шагаешь ночью по пустой дороге, а где-то вдали начинают завывать волки.
— Не бойся,— Кристиан подмигнул и дружески потрепал юношу по руке.— С тобой лучшая в мире крестная фея, забыл? Когда рядом я, можно расслабиться и получать удовольствие от жизни.
Впрочем, возница имел не менее бледный вид и поспешил высадить Фэя и Роба, даже не доезжая до главного входа. Буря не успела громыхнуть в очередной раз, как цокот копыт уже стих, поглощенный шумом леса у подножия скалы. Кристиан и не подозревал, что тощая лошадь, запряженная в повозку, могла развить подобные скорости.
— Узри же скромное родовое гнездо Кристиана Фэя!
В вышине над крышами башен сверкнула молния.
— Вперед, мой маленький друг!— воскликнул Фэй и, невзирая на слабые протесты подопечного, потащил того к входу. — В этом прекрасном месте я вырос и провел солнечное счастливое детство, наполненное радостью!
Яркая вспышка молнии вновь прорезала клубившиеся тучи. Ливень усилился, разбавляя грязное месиво под ногами.
— Да уж, наверное, было здорово… — За спиной раздалось бормотание Роба. Честно говоря, даже сам Кристиан невольно морщился, вспоминая детские годы в Брюхвальде. Но прекрасным феям не полагалось быть воспитанными в темноте и играть дохлыми крысами. Поэтому для всех окружающих у него была своя легенда.
— О да, то были лучшие годы моей жизни! — бодро ответил Фэй. Трижды опустив дверной молоток, он на всякий случай заслонил подопечного собой. — Такие беззаботные, светлые и полные любви...
Лилия Визен бывала в королевстве Брюхвальд лишь раз, когда ее тетушка отбыла в мир иной, оставив племяннице шкатулку фамильных драгоценностей и плешивого черного кота. С какой-то стороны Лилия была рада, что наследством оказался не домик на отшибе деревни, — слишком уж темным и неприветливым казался лес за его забором. И эти звуки по ночам...
Она отбросила пугающие воспоминания и расправила плечи. Заслуженной работнице Общества Крестных Фей не полагалось выглядеть неуверенно и терять качество своей работы из-за места проживания подопечного.
А подопечный ее устроился вполне неплохо. Дети в подобных замках зачастую росли избалованными и высокомерными, склонными к извращениям и неспособными налаживать полноценное общение с себе подобными. Хотя она находилась в Брюхвальде. Здесь каждый второй рос именно таким. Смерив взглядом нависшую над ней серую громаду замка, Лилия стукнула каблуками туфель по раскисшей от дождя дороге.