Вновь послышался звон пузырьков, скрип половиц. Хлопнула дверь…
– Кристофер! – встревоженно воскликнула какая-то девочка. Он почувствовал, как в груди у него разливается тепло. – Кристофер, ты проснулся? Я слышала, что-то разбилось… Ой! Что ты делаешь?
Кристофер попытался что-то сказать, но не смог. Голова у него вновь закружилась.
Пахло свежими булочками с маслом и малиновым джемом, которые он так любил. Едва открыв глаза, Кристофер увидел перед собой Гилберта, который держал поднос. На подносе высилась гора булочек и стоял стакан, над которым поднимался душистый пар. «Ванильный грог», – догадался Кристофер.
– Я же говорил, запах еды быстро приведет его в чувство, – улыбнулся Гилберт, обернувшись к господину Бартоломею.
– Кристофер, вы удивительный мальчик, – проговорил лекарь. – Масло и джем действуют на вас лучше, чем самые сильные лекарства!
– Ничего не знаю… – проворчал Кристофер.
В животе у него урчало. Голова болела, хотелось и спать, и есть. Но есть – все-таки больше.
Марта села к нему на кровать, несмотря на слабые протесты господина Бартоломея.
– Давай, ешь быстрее, набирайся сил. Некогда прохлаждаться, у нас турнир на носу. Чем быстрее поправишься, тем быстрее приступишь к тренировкам.
– Какой еще турнир? – удивился Кристофер и осторожно взял булочку.
– Самый настоящий, – подмигнул Гилберт. – Считай, что разрешение участвовать у тебя в кармане.
– Это же сколько я проспал? – нахмурился Кристофер. – Что еще произошло? – он потянулся к ванильному грогу.
– Ешь давай, – фыркнула Марта. – Мы тебе потом все расскажем.
Глава 6Исключительное право
Кристофер прыгал на одной ноге, натягивая штаны. Он едва не снес столик с разноцветными пузырьками, который стоял рядом с кроватью. Снаружи доносились веселые крики: кто-то играл в слепого Виста прямо под окнами лазарета. Кристофер с завистью посмотрел на мальчишек, которые были младше него и беззаботно дурачились после занятий.
– Мастер Клин, вы готовы? – Господин Бартоломей зашел в комнату, держа в руках свиток и пузырек с прозрачной жидкостью. Кристоферу даже сначала показалось, что он пустой. Неделя, проведенная в лазарете, казалась ему бесконечной. И он не собирался задерживаться тут еще дольше.
– Да, я чувствую себя хорошо, – кивнул он неуверенно. – Ничего не болит, слабости нет.
– Вероятно, все дело в том, что вы решили заняться самолечением и выпили целых три настоя из огненной прунеллы. А остальные лекарства… Куда, кстати, вы их дели?
– Настой из пру… чего? – удивился Кристофер, глядя на господина Бартоломея. – Я ничего не пил.
– Мастер Клин, я же вам не враг, – мягко проговорил господин Бартоломей. – Леди Марта уже давно рассказала мне, как слышала, что в первую ночь вы здесь с кем-то разговаривали. Она зашла проверить, все ли в порядке, и увидела, как вы перебираете пузырьки в шкафчиках, а затем исчезаете.
– Э-э-э… Может, ей это приснилось? – спросил Кристофер. – Я лежал и не вставал, я даже глаз открыть не мог.
– Да… Может быть, и приснилось, вы ведь никуда не исчезли, – пробормотал господин Бартоломей. – Но настои пропали…
– Может, спросим у Подкроватного? – Кристофер наклонился и громко спросил: – Эй! Вы что-нибудь видели?
– Неужели вас не удивила тишина? С начала этого года нас лишили Подкроватных, – вздохнул господин Бартоломей. – Сами понимаете, все эти сокращения… – но Кристофер ничего не понимал. – Сейчас Академии приходится беречь золото.
«Золото…» – Кристофер вспомнил, что друзья обещали рассказать о каком-то гениальном плане, который поможет ему принять участие в турнире.
– Я могу идти?
– Да, наверное. Что-то я хотел еще вам сказать… – рассеянно проговорил господин Бартоломей, глядя на свиток, который держал в руках. – Ах да! Возьмите вот этот настой и принимайте по одной чайной ложке в день, не больше. Это поможет восстановить силы и хоть немного защитит вас от дождя.
Кристофер сунул свиток и пузырек в карман штанов.
– А можно ли как-то снять это проклятие? Совсем? – спросил Кристофер, разглядывая черные точки на левой руке – след от зубов русалки.
– Проклятие – вещь непростая, – вздохнул господин Бартоломей. – Оно исчезает лишь в двух случаях: когда исполняется или когда тот, кто его наложил, умирает от руки про́ клятого. Его можно лишь ослабить настоями или заклинаниями, да и то на время. Вам следует быть осторожным и не забывать про лекарства.
– Все равно ничего не понимаю, – расстроился Кристофер. – Меня укусили давно, с тех пор я и в море плавал, и мылся, и воду пил. И под дождь попадал! Почему тогда оно сейчас меня настигло?
– Я пытался понять это все время, что вы здесь находились. Возможны разные объяснения – лунный цикл, во время которого вас укусили, наконец-то повторился и поэтому проклятье подействовало. Или же оно затаилось в вас, пока не достигло критической точки… Но мне кажется, что, скорее всего…
– Не томите, – буркнул Кристофер. – В конце концов, это касается моей жизни!
– Скорее всего, проклятье таилось в вас, выжидая подходящий момент. Вы, должно быть, чем-то сильно расстроены или испуганы?
Кристофер посмотрел на господина Бартоломея и вздохнул.
– Понятно, – сказал он, помолчав. – Что ж, благодарю вас. Постараюсь не растаять под очередным ливнем и не помереть, глотнув воды из кувшина. Видимо, придется забыть о том, что я мечтал стать моряком.
Он повернулся, чтобы уйти, но господин Бартоломей остановил его.
– Мастер Клин, мы до конца не знаем, что именно вложила в свои слова русалка, которая прокляла вас. От любой ли воды вам становится плохо, сразу ли проявляется лихорадка? Зависит ли степень боли от вашего эмоционального состояния? Мы можем попытаться узнать. Возможно, кто-то уже сталкивался с чем-то подобным. Я мог бы отправить запрос в столицу…
– Что для этого нужно? – спросил Кристофер.
– Ваше разрешение и полное описание проклятия и обстоятельств, при которых вас прокляли – до мельчайших подробностей, – сказал господин Бартоломей. – Тогда я смогу составить письмо и, может быть, кто-то из опытных заклинателей из больницы благословенного Ромбуса поможет вам.
– Хорошо, – согласился Кристофер. – С чего мне начать?
Когда с расспросами было покончено и господин Бартоломей записал все, что его интересовало, Кристофер наконец-то покинул лазарет. Но побыть одному ему не удалось. На улице его ждали Марта и Гилберт. Они о чем-то громко спорили.
– Я думал, меня не выпустят, – сказал Кристофер. – Господин Бартоломей никак не хотел меня отпускать. Я уж испугался, что он меня еще на день оставит!
– Я говорила, что надо за ним подняться! А ты заладил: не отвлекай, вдруг Кристоферу опять плохо, – Марта сердито смотрела на Гилберта. – Как ты? С тобой все хорошо? – спросила она Кристофера.
– Прекрасно, – сказал он. – Что ты наговорила господину Бартоломею? Насчет того, что я вставал ночью, рылся в этих пузырьках…
Марта густо покраснела, а затем быстро заговорила, оправдываясь:
– Не понимаю, что на меня нашло! Я услышала шум, решила зайти к тебе, проверить, вдруг ты проснулся и хочешь чего-нибудь, например чая. А в комнате…
– Я? – спросил Кристофер, уже зная ответ.
– Да, – кивнула Марта. – Пузырьки перебираешь. А затем – хлоп! – и тебя уже нет.
– Так бывает, если долго не спать, – заметил Гилберт. – И не такое может померещиться.
– Но я правда видела Кристофера! – воскликнула Марта. – Я от неожиданности даже чашку из рук выпустила, а когда снова посмотрела, вижу – ты лежишь в кровати, как ни в чем не бывало.
– В следующий раз, когда решишь рассказывать кому-то о своих сновидениях или еще каких фантазиях, пожалуйста, подумай хорошенько, – сухо сказал Кристофер. – Меня отчитали за то, что я занимаюсь самолечением. Пропали какие-то пузырьки, а виноват вроде как я!
– Да, конечно! Прости… – ответила Марта. – Но если мне все это показалось, и ты ничего не брал, то почему же что-то пропало?
– Но это же господин Бартоломей Рассеянный! – закатил глаза Кристофер. – Скорее всего, тех пузырьков там и не было! Он постоянно все забывает и путает.
Марту это объяснение совсем не успокоило, но она промолчала.
– Кажется, кто-то не в настроении, – заметил Гилберт. – Может, потом поговорим?
– Нет уж, давайте сейчас, – сказал Кристофер. – Только отойдем подальше. Не хочу, чтобы кто-нибудь нас случайно услышал. Или не случайно.
Они шли в молчании, каждый думая о своем. Кристофер пнул камушек, попавшийся ему под ноги, и вдруг подошва его единственных кожаных башмаков наполовину отвалилась.
– М-м-м… – Он остановился и стал оглядываться, пытаясь понять, видел ли это кто-нибудь еще?
Но друзья то ли не заметили, то ли решили промолчать.
– А давайте прямо здесь поговорим? – предложил Кристофер так, как будто ему в голову только что пришла эта идея.
– Может, хоть до тренировочного домика дойдем? – Марта указала вперед. – Осталось всего ничего.
– Ну, хорошо… – согласился Кристофер и осторожно шагнул вперед.
Подошва неприятно чавкнула. Ноге стало холодно.
Наконец-то они подошли к обветшалому домику, в котором господин Освальд изредка проводил тренировки.
– Я думаю, что уже можно рассказывать, – сказала Марта. – Кристофер, тебе и самому известно, что ты не дворянин.
– Спасибо, что напомнила, – фыркнул он. – А я-то думаю, почему никто и никогда не видел герб Клинов?
– Я даже знаю, что на нем было бы изображено. Шут! – моментально отреагировала Марта. – Знаешь, в такой разноцветной шапке с бубенцами.
– Так вот, – заговорил Гилберт, опасаясь, что обмен шутками вот-вот закончится ссорой. – Участвовать в турнире могут только дворяне, достигшие семнадцати лет. Ты, к сожалению, не подходишь ни по одному из пунктов.
– Это какой-то новый способ указывать на мои слабые стороны? – мрачно посмотрел на него Кристофер. – Что еще интересного расскажете?