– Впечатляет, да? – спросил Мейтланд Кристофера, будто они вели дружескую беседу. – Удивительная работа!
Кристофер бросил на советника яростный взгляд.
– Смотрите-ка, мальчишка сейчас лопнет от злости, – заметила Зельда. – Подумай, прежде чем открывать рот. Как бы помои, которые готовы из него политься, не забрызгали тебя самого!
Кристофер сжал кулаки и заставил себя пропустить оскорбления мимо ушей.
«Не время совершать необдуманные поступки», – твердил ему разум. Кристофер молчал, пытаясь успокоиться, но все равно не выдержал и взорвался:
– Как вы могли объявить Саймона Винда преступником?! Что это значит?
Мейтланд сложил руки домиком и поднял бровь.
– Это значит, что весь мир, все люди от мала до велика, знают, что за поимку мастера Винда обещан увесистый мешочек золота.
Кристофер стиснул зубы.
– Вам-то что, мастер Клин? – вмешалась Эмилия. – Разве не вы дали против него показания после той трагичной Ведьминой ночи?
– Но…
– Что значит «но»? Вы думали, нарушить закон – это шутка? Развлечение, забава? Вас и леди Марту оправдали, но мастер Винд выбрал другую сторону – сторону тьмы.
Мейтланд поднял руку, останавливая Эмилию.
– Как много слов, дорогая советница, – проговорил он. – Хотя в чем-то я с вами согласен. Вам, мастер Клин, пора определиться, с кем вы. На чьей вы стороне. Ваше волнение за мастера Винда можно расценить как знак, что, возможно, и вы собираетесь последовать за Пиковым королем. Не желаете ли податься к нему в ученики?
Кристофер глубоко вздохнул. Возмущение переполняло его.
– Плевать я хотел на Саймона и на его выбор! – громко сказал он. – Хотите его искать, ищите! Но он не преступник! Он же действует не по своей воле, и вам это известно! Он подчиняется «Шепоту ветра» и вряд ли отдает себе отчет в своих поступках. Вам не кажется, что объявить его преступником на весь Лонгрен – это уже слишком?
– Оспариваешь решения Совета? – Зельда зашипела словно ядовитая змея. – Какое право ты имеешь так разговаривать с нами? Не много ли ты о себе возомнил?
– Зельда, мастер Клин расстроен, – терпеливо, как маленькому ребенку, объяснял Мейтланд. – Как вы забыли, напомню вам: мастер Винд был его лучшим другом.
– Не был, – покачал головой Кристофер. – Соперником – да, но не другом.
– Соперники, друзья… – Мейтланд махнул рукой. – Все это стороны одной монеты, мастер Клин. Думаю, вы будете рады узнать, что я был против такого решения. Но вынужден был уступить – два голоса против одного.
– Зачем ты что-то ему объясняешь? – взвилась Зельда. – Поделись еще с ним нашими планами! Говорила, не стоит тебе становиться наставником. Сразу пытаешься для всех стать хорошим…
– Замолчи, Зельда! – рявкнул Мейтланд. – Или я вышвырну тебя из Совета, как уже давно обещал.
– Только тронь меня и ночью не проснешься, – она щелкнула зубами, и Кристоферу стало не по себе.
– Ну, как бы то ни было, Саймон Винд опасен, – спокойно проговорила Эмилия. – И нужно отыскать его как можно быстрее. Мы должны быть уверены, что он не успеет кому-то навредить.
– Саймон не станет! – воскликнул Кристофер. – Да, он ушел, сделал неверный выбор, но он… он не злодей! Ему хочется получить больше сил, стать могущественным магом, но причинить кому-то вред он может… только на словах.
Внезапно их окатил фонтан брызг из разноцветного стекла. Дракон на витражах разбушевался не на шутку: он бил хвостом, изрыгал пламя, поднимался на задние лапы.
– Мерзкая ящерица! – выругалась Зельда, стряхивая с белого балахона кусочки стекла. – Чтоб вы все передохли!
– Возвращаясь к нашему разговору… – заговорила Эмилия. – Действительно, мастер Винд никому не причинил вреда, – ее голос звучал так, будто она точно знала, о чем говорит. – Но это не значит, что так будет всегда. Пиковый король уже отравил его ядом своих речей. Что помешает мастеру Винду творить зло, чтобы угодить ему?
«Что помешает? Его доброе сердце», – подумал Кристофер, но вслух ничего не сказал. Он хотел верить, что в Саймоне осталась частичка хорошего, но, возможно, он не видит очевидного или… не хочет видеть?
– И все равно я не считаю, что Саймон способен причинить кому-то зло, – упрямо повторил он. – Зря вы это сделали…
– Разберемся без сопливых оруженосцев! – захохотала Зельда. – Особенно без таких, которые на словах благородны, а на деле – как все. Да, мастер Клин?
Кристофер покраснел, до крови прикусив губу. Почувствовав во рту металлический привкус, он поморщился.
– Наш милый маленький шпион, – промурлыкала Зельда. – Расскажи, что тебе удалось узнать? Какие секреты хранят Освальд и Эддрик?
«Если не расскажу, они не отстанут. А если расскажу, буду винить себя до конца своих дней», – подумал Кристофер.
– Ну?.. – вкрадчиво заговорила Эмилия. – Мы ждем.
Кристофер вздохнул, задержал дыхание, как перед прыжком, и… пересказал им весь разговор, который подслушал в коридоре. Не утаил ничего, вспомнил даже мелкие детали и с каждым произнесенным словом все больше чувствовал себя предателем. Мейтланд выглядел озадаченным, в отличие от ликующей Зельды и от Эмилии, которая старалась сохранить безучастное выражение лица, но все равно слегка улыбалась.
Обернувшись к Мейтланду, Эмилия с надеждой сказала:
– Не об этом ли мы слышали в Пустыне?.. Если это то, о чем мы думаем, у нас есть шанс! У Лонгрена есть шанс!
– Не торопись, – Мейтланд не разделял ее восторгов. – Что-то еще? – обратился он к Кристоферу.
– Нет… – покачал головой тот. – Они ведь говорили обо мне? Но при чем здесь я? Какое им до меня дело?
Но советники смотрели друг на друга, не обращая на него никакого внимания. Даже Зельда, постоянно пребывающая в отвратительном настроении, сейчас сияла:
– Явились символ и идея, – проговорила она, и в ее глазах заплясали бешеные огни.
– Ночь истончается, бледнея, – закончила Эмилия.
– Символ и идея? Опять?! А можно без стихов? – фыркнул Кристофер. – Что все это значит?! Честно говоря, от рифм в моей жизни пока сплошные неприятности.
– Вы отлично справились, мастер Клин, – сказал Мейтланд, как будто не слышал его вопросов. – Продолжайте в том же духе. Сообщайте нам обо всем что узнаете.
Кристофер почувствовал, как на его плечи ложится глыба разочарования. Он надеялся, что после того, как перескажет советникам подслушанный разговор, его слежка за наставниками закончится. Как же он ошибался…
– Но…
– Никаких «но»! – жестко сказал Мейтланд. – Мастер Клин, вы же хотите остаться в Академии – с друзьями, в безопасности?
– О чем вы говорите? – нахмурился Кристофер и подумал: «Это в Академии-то безопасно?..»
Советник усмехался, Кристофер растерянно смотрел на него. Наконец Мейтланд вытащил из недр своего балахона свиток и развернул.
– Это же… это же мое разрешение на участие в турнире! – воскликнул Кристофер. – Откуда оно у вас?
– Отобрал у Освальда, который собирался его сжечь, – сказал Мейтланд. – Леди Марта была уверена, что тренер его подпишет, потому что хорошо… хм-м-м, неплохо к вам относится. Но она ошибалась.
Кристофер побагровел от злости. Зачем Марта пошла к тренеру, не посоветовавшись с ним? Почему именно к господину Освальду?! Ведь она знает, какие непростые у них сейчас отношения?!
– Отдайте, – сказал Кристофер, протягивая руку. – Отдайте, это мое.
– Мастер Клин, ну что же вы так все время торопитесь? – сердито проговорил Мейтланд. – Я еще не все сказал. Я подписал этот свиток.
– Что?! – Кристофер с изумлением уставился на него. – Подписали?!..
– Ну да. А что вас так удивляет? Я ведь теперь тоже один из ваших наставников, – улыбнулся Мейтланд. – А значит, имею полное право подписывать подобные бумаги.
С этими словами он наконец протянул Кристоферу свиток. Тот недоверчиво взглянул на него и… Рядом с каракулями Марты, и идеальными завитушками Гилберта, и строгими буквами Филиппа действительно стояла четвертая, последняя подпись.
«Что ж, возможно, я теперь смогу оплатить обучение, – подумал Кристофер. – Ну да, как будто это решит все мои проблемы…»
– Но услуга за услугу. Я подписал свиток, но не забывайте, что вы мне теперь должны, – сказал Мейтланд. – Надеюсь, вы меня не разочаруете.
Кристофер опустил голову.
– Вот и хорошо, – одобрительно кивнул Мейтланд. – А теперь ступайте и никому ни слова. Даже леди Марте.
– Кристофе-е-ер, – Марта закатила глаза, – я уже назвала пятнадцать причин, почему ты мог на меня обидеться и перестать разговаривать! Но если это и не из-за того, что я съела последний пудинг, то я уже не знаю, что и думать.
Они находились в северном крыле Академии, где было назначено первое занятие с новым наставником. Вообще-то, это было странно, ведь здесь до сих пор шел ремонт, начатый много лет назад. Но зал, в котором их собрали, гномы, видимо, успели отремонтировать за прошедшее лето.
Кристофер пристально посмотрел на Марту и вновь отвернулся.
– Гилли, есть какой-нибудь настой или заклинание, чтобы вот этот период, когда мальчишки становятся совершенно невыносимыми, побыстрее прошел?
– Не понимаю, о чем речь, – сказал Гилберт. – Оставь его в покое! Может, он не выспался и пока вообще ни с кем не хочет разговаривать. Может, потом заговорит – например, когда придет время идти в библиотеку, искать его пропавших родственников.
Кристофер фыркнул.
– Мастер Клин! – насупилась Марта. – Либо вы расскажете мне, что случилось, либо я отморожу вам уши!
Она сложила руки на груди и выжидающе уставилась на него.
– Завязывала бы ты с этими шуточками в стиле принца Ледышки, – пробурчал Кристофер. – Я не разговариваю с тобой, потому что ты плевать хотела на мои просьбы.
– Нет, вы только посмотрите на него! – вспыхнула Марта. – Кристофер, когда это ты начал обижаться на всякую ерунду?
Ничего не ответив, он подпер щеку кулаком и отвернулся, всем своим видом показывая, что ему не до разговоров.