С этими словами Филипп бодрым шагом направился к выходу.
– Куда ты? Мы же только начали махать мечами! – воскликнул Кристофер и бросился за ним. – Как же я буду заниматься тут… один?
Филипп остановился и, повернувшись к Кристоферу, положил руку ему на плечо.
– Послушай, ты талантливый парень, быстро все схватываешь, да и решения в бою принимаешь… необычные. Но я не смогу тебе помочь, если ты сам этого не захочешь. Можно сколько угодно махать мечами… – Кристофер вдруг понял, что его слова могли обидеть Филиппа. – Но если ты не сможешь сосредоточиться на противнике, тебе не победить. Тренируйся пока работать с огнем, это тебе пригодится. Учись придавать ему форму и как можно дольше удерживать ее. На моем первом турнире противник выбил у меня из рук оружие, но я создал меч из воды и сумел победить.
– Разве поединок не заканчивается в тот момент, когда один из противников лишается оружия? – удивился Кристофер. – На тренировках с господином Освальдом наша главная цель – как можно дольше удерживать меч в руках.
– В правилах сказано: «Пока один из соперников не выбьет из рук противника все его оружие», – объяснил Филипп. – Поэтому я и прошу тебя уделить особое внимание вот этому, – он ткнул Кристофера пальцем в грудь и вздохнул. – Честно говоря, шансов победить у тебя почти нет. Пора это признать. Но ты должен сделать все возможное, чтобы продержаться хотя бы несколько первых минут.
– Спасибо за то, что так веришь в меня, – кисло ответил Кристофер. Филипп улыбнулся. – Значит, до завтра?
– Да, – кивнул Филипп и закрыл за собой дверь.
Кристофер опустился на прохладный пол и потер виски – все шло не так. Все шло не по плану. Нет, хорошо, конечно, что каким-то чудом удалось получить разрешение на участие в турнире, но… Всегда бывает «но».
«Шансов почти нет…» – звучали у него в ушах слова Филиппа. Кристофер и сам понимал, что тот прав. Он совершенно не готов. Однако придется рискнуть. Это единственная возможность остаться в Академии.
Закрыв лицо руками, он посидел на полу еще некоторое время, а затем встал, запретив себе думать о чем-либо, кроме тренировок. Филипп прав, не время для жалости к себе.
«Еще успею себя пожалеть, когда все будут тыкать в меня пальцами и хохотать, обсуждая, как я вылетел с турнира, – подумал Кристофер. – Если это случится, уеду на Край Света, и пусть обо мне все забудут…»
Он вытянул руки перед собой и постарался сосредоточиться. Почувствовал нарастающий жар во всем теле. Огонь разрастался, будто опаляя его изнутри. Из ладоней вырвалось пламя, взметнулось, подобно огненной птице, к потолку и… погасло.
– Огонь нельзя подчинить. Можно лишь стать с ним одним целым, – прошептал Кристофер.
В следующее мгновение пламя снова вырвалось наружу – но не из ладоней, а из груди. Скосив глаза, Кристофер увидел, как огненные языки лижут его плечо, спускаются вниз, охватывают правую руку. Еще немного – и он весь вспыхнет! И никакие удары мечей ему будут не страшны, огонь его защитит.
Он соединил руки у груди, но внезапно резкая боль в левом боку заставила Кристофера согнуться. Закашлявшись, захрипев, он прижал ладонь к месту, где пульсировала боль. Огонь исчез так же быстро, как и появился. Магия отказывалась подчиняться, она будто издевалась над ним.
Кристофер почувствовал, что в его груди появилось нечто новое – холодное и невесомое, оно сражалось с огнем, пытаясь погасить его… словно ветер. Кристофер сжал зубы. От напряжения кружилась голова, перед глазами плясали черные точки. С трудом переводя дух, он посмотрел на свои руки, а затем ударил себя в грудь кулаком и воскликнул:
– Убирайся, чем бы ты ни было! Убирайся! Мне достаточно одной стихии. С меня довольно и огня! Уходи прочь!
Скрипнула, открываясь, дверь, но Кристофер этого не услышал. Он снова ударил себя в грудь и зажмурился.
– Если ты решил наконец выбить из себя всю дурь, мог бы и к друзьям обратиться. У нас с Мартой давно руки чешутся тебе навалять, – раздался вдруг голос Гилберта. – Что с тобой такое? Ты в порядке?
– Нет, я не в порядке, – медленно проговорил Кристофер, из последних сил сдерживаясь, чтобы не заорать.
Он то и дело обещал себе не впадать в крайности, не спорить с друзьями по любому поводу, стать спокойнее, но ни одного из этих обещаний пока не выполнил.
– Уф… – Гилберт встревоженно смотрел на него, кутаясь в новый плащ.
Кристофер снова почувствовал раздражение. Его плащ был уже не просто старым, а древним, с дырой на видном месте. И никакой возможности обновить гардероб не предвиделось.
«Гилберт не виноват, что у него богатые родители», – твердил Кристофер сам себе, пытаясь справиться с болью: и с физической, и с какой-то иной. С той, что терзала его изнутри. Груз нескончаемых проблем будто придавил его к земле.
– Да что с тобой такое? – Гилберт мягко положил руку ему на плечо, и Кристофера словно окатили ледяной водой.
Кристофер вздрогнул и посмотрел на него, как загнанный зверь.
– Чего пришел? – буркнул он.
Почему все не может быть как раньше? Почему Гилберт не видит, как ему тяжело? Почему никто не знает, с какими невидимыми чудовищами он сражается? Кажется, никто в целом мире больше не понимает его…
– Скоро начнется занятие по искусству иллюзий, – растерянно ответил Гилберт. – Я боялся, как бы ты не опоздал из-за тренировки. А где Филипп?
– Он ушел. Я тренировался один, но ты все испортил, – выпалил Кристофер.
– Прости, я не хотел, – смутился Гилберт. – Тогда я пойду?
– Да, уж будь добр! – фыркнул Кристофер.
И Гилберт ушел, оставив его в звенящей тишине.
Кристофер с размаху пнул деревянный сундук, в котором хранились мечи для тренировок.
Затем в одной рубахе бросился на улицу.
Он нагнал Гилберта почти сразу, остановил его и, схватив за плечи, развернул к себе.
– Я не понимаю, что со мной происходит, – с усилием проговорил он. – Пожалуйста, помоги.
– То есть, когда ты пытаешься воспользоваться своей силой, вторая стихия – скорее всего, это воздух, – не дает тебе этого сделать?
Кристофер кивнул.
– Стоит мне попытаться придать пламени форму, как в груди будто поднимается ветер.
Вернувшись в домик, они уселись друг напротив друга, сдвинув поближе сундуки с оружием для тренировок. Кристофер, обхватив колени, с надеждой смотрел на Гилберта. А тот, сложив руки на животе, думал.
– А что происходит, если ты намеренно пытаешься обратиться к стихии воздуха? – наконец спросил он.
– Ничего, – мрачно ответил Кристофер. – Ни малейшего дуновения. Я даже легкого ветерка вызвать не могу.
Он сосредоточился, взмахнул рукой, но ничего не произошло.
– Ну вот, сам видишь, – вздохнул он.
– А почему ты раньше не сказал? – спросил Гилберт. – Это ведь может быть опасно.
– Опаснее турнира, к которому я не готов? Опаснее Пикового короля? Опаснее поисков моих странных родственников, которые все как один бесследно исчезли? Или может быть, опаснее попыток снять заклятие, о котором я даже ничего толком не знаю? – Кристофер загибал пальцы, чтобы ничего не упустить, а в его голосе звучала безграничная усталость.
– Я бы на твоем месте турнир вычеркнул, – проговорил Гилберт. – Все-таки вы не по старым правилам будете сражаться и кто-то точно окажется…
– Хуже, чем я? – подхватил Кристофер.
– Не так хорошо подготовлен, – с упреком возразил Гилберт.
– Не верю, что такое возможно. Но мне все равно. Других идей, как заработать, у меня нет, так что я намерен развлекаться, – сказал Кристофер. – Помашу рукой королю Томасу! Спрошу, сильно ли он злится, что я помог леди Мелайоре сбежать, и сразу уточню, не хочет ли он оплатить мое обучение…
Кристофера несло, он это понимал, но остановиться не мог.
– Нужно искать истоки, – вдруг заявил Гилберт. – Это едва ли не первое, чему учат книжников: если зашел в тупик, вернись к началу.
Кристофер вздохнул. Сейчас, когда он говорил с Гилбертом, ему становилось легче, но он знал, что это ненадолго.
– Ты правильно сделал, что обратился ко мне, – заметил Гилберт. – Я много знаю о том, что бывает, если магия пробуждается не по правилам. Я изучил все, что об этом нашлось и в домашней библиотеке, и здесь. Дай подумать… Уверен, что вспомню что-нибудь полезное и для тебя…
Из угла выглянула серая мышь с длинным хвостом. Осмотревшись и пошевелив усами, она короткими перебежками направилась к сундуку, на котором сидел Гилберт.
– Разве кто-то еще владел двумя стихиями сразу? Разве это не сказки? – удивился Кристофер.
– Но с тобой же это случилось. Значит, если понадобится, будем искать ответы и в сказках, – твердо проговорил Гилберт.
Мышь села на задние лапки, поводила носом, будто принюхиваясь, и стала подбираться к его сапогам.
– Спасибо, дружище, – вздохнул Кристофер. – Я не должен был так на тебя нападать. Но я теперь постоянно на всех срываюсь, кричу, а потом прошу прощения…
– Ничего страшного, – отмахнулся Гилберт. – В нашем возрасте это нормально. Когда моему двоюродному брату стукнуло пятнадцать, он стал совершенно невыносимым.
– Значит, я невыносим? – усмехнулся Кристофер.
– О да! – подтвердил Гилберт. – Но я уже привык.
Кристофер опустил ноги на пол и потянулся.
– Тогда я не скажу тебе, что твой левый сапог сейчас прокусит мышь.
Издав жуткий вопль, Гилберт запрыгнул на сундук, на котором только что сидел, вальяжно покачивая ногой. Очки при этом едва не свалились с его носа на каменный пол. До смерти напуганная мышка пискнула и скрылась в какой-то щели.
Занятия по искусству иллюзий перенесли в восточное крыло Академии. Из окон здесь было видно остроконечную крышу одной из башен и развевавшийся на ней потрепанный флаг Червонного Дома.
Зал оказался не таким большим, как в северном крыле, но Кристоферу он понравился больше. Стены здесь были покрыты росписями, выцветшими от времени; некоторы