– Что значит – не бойся?! Чего это я должен бояться под своей кроватью?! – возмутился Олли, явно забыв, что кровать принадлежит Академии. – Но если что, я вам руку откушу.
– Договорились, – и Кристофер слегка пошевелил пальцами.
– Да иду я, иду… – пробурчал Олли, и под кроватью вновь послышалось шарканье. – Ни минуты покоя!
Кристофер опять почувствовал, как его пальцев коснулось что-то пушистое и теплое.
– Ну? – спросил Олли. – И что?
Кристофер осторожно погладил его.
– Мастер Клин, ну щекотно же!.. – пробурчал Олли, но остался на месте.
– Спасибо тебе, – снова поблагодарил его Кристофер. – Я знаю, вам нельзя показываться людям и все такое, но я рад, что ты мне доверяешь. И даже дотронуться разрешил!
– Да я сам глубоко удивлен, – отозвался Олли. – Но больше никаких поглаживаний! Я вам не кот! И не вздумайте никому рассказывать! – спохватился он.
Кристофер улыбнулся. Слезы вновь выступили у него на глазах, но теперь уже не от грусти.
Слеза капнула на тетрадь, которую он бросил раскрытой на кровати. Затем еще одна, и еще… Кристофер хотел вытереть их, чтобы бумага не испортилась, но вдруг увидел, как на ней проступают буквы «я», «р» и «В».
Там, где страница намокла от его слез, появлялись слова.
На следующий день Кристофер сразу после завтрака повел друзей в каминный зал, куда заходили только старшие оруженосцы, которым не было никакого дела до секретов младших.
– «…не могу забыть Ваших темно-янтарных глаз! Все эти годы они светили мне вместо солнца и звезд! Милая Ванесса, я не мог поверить, что на балу мне будет позволено видеть Вашу улыбку, которая, без всяких преувеличений, освещала весь зал! Мой дорогой сердечный друг, я не представляю своей жизни без Вас. Вскоре я должен буду уехать в Кон, и мое сердце сжимается от боли…» – прочитал Кристофер и поднял взгляд на Марту и Гилберта, которые, сидя на разбросанных по полу шелковых подушках, озадаченно смотрели на него. Он сидел напротив, рядом с ним стояли шкатулка и стакан с соленой водой.
– Ну… написано очень… м-м-м… – Марта подбирала слова. – Романтично и… приторно! Такое чувство, будто меня сиропом облили…
– Думаю, Кристофер прочитал нам это письмо не для того, чтобы мы обсуждали его художественное достоинство, – проговорил Гилберт, и Марта тут же толкнула его в бок. – Ой! За что?
– Перестаньте сейчас же! – остановил их Кристофер. – Вы что, не понимаете? Это письма Пикового короля к Ванессе! К моей бабушке!
Он потряс страницами, не понимая, почему друзья не удивлены так же, как он.
– Крис, ну мы ведь это уже подозревали… – заговорила Марта.
– Ты даже сам предполагал, что можешь быть его сыном, – понизил голос Гилберт. – Хотя это и не логично…
– Почему? Думаешь, я тогда должен быть и его внуком? – закончил за него Кристофер. – Этого еще не хватало. Еще один сумасшедший дед на мою голову.
– Это все не объясняет, почему он хочет его убить, – сказала Марта. – Неужели он опасается, что Кристофер будет претендовать на трон Пикового Дома, – она посмотрела на него. – Ты же не собирался этого делать?
Кристофер замер. Если он действительно внук Айртона Двейна, значит ли это, что он принц Пикового Дома?
– В письмах было еще что-нибудь? – спросил Гилберт. – Может, там есть какие-то намеки на то, кто такая Ванесса? Какое-то особенное к ней обращение?
– А «сердечный друг» тебе мало? – фыркнула Марта. – По-моему, очевидно, что он в нее влюблен.
– Вот тут было что-то интересное… – сказал Кристофер, листая тетрадь.
«Ванесса, почему ты не отвечаешь? Найди в себе силы признаться в том, что виновата, и вина твоя черна как ночь! Ты стерла себя с родового древа, но не сможешь стереть себя из памяти людей! Не сможешь стереть себя из моей памяти, какое бы заклинание ни использовала…
Я разговаривал с мальчишкой Гервином, он все мне рассказал и даже не понял, что выдал вас. Связавшись с Уильямом Клином, ты обрекаешь себя на жалкое существование. Но все еще можно исправить. Попроси прощения, и я постараюсь забыть то, что ты натворила.
Пока еще твой, Двейн».
– Да уж… это прямо сюжет для одной из тех книг, которыми зачитывается моя мать, – покачал головой Гилберт. – Правильно ли я понимаю, что Пиковый король был влюблен в твою бабушку, но она выбрала другого – Уильяма Клина?
– Ну да. Хорошо, что я хотя бы из этих писем узнал о том, кто мои предполагаемые родственники. Теперь хотелось бы каких-то подтверждений, – с плохо скрытым сарказмом заметил Кристофер.
– Ванесса отвечала ему на письма? – спросила Марта.
– Да, – сказал Кристофер. – Судя по тому, что я прочитал, у них все было хорошо. Они обменивались письмами чуть ли не каждую неделю. Потом ее ответы стали приходить все реже. А потом появился этот Уильям, я так и не понял откуда. И вот чем все это закончилось…
– «Ты стерла себя с родового древа», – повторила Марта. – А потом ей, кажется, все-таки удалось стереть себя и из памяти людей. Интересно, о каком древе идет речь…
Гилберт задумчиво проговорил:
– Скажите лучше, если Пиковый король так ненавидит Ванессу, то почему он хранил свои письма к ней, да еще и в зачарованной шкатулке? Не проще ли было бросить их в камин? И как они вообще оказались в Академии?
– Думаю, хранил их не Пиковый король, – сказала Марта. – Ты прав, он бы сумел их спрятать получше. Или уничтожить. Очевидно, это сделала сама Ванесса или тот, кто их у нее украл.
– Сама Ванесса… – повторил Кристофер, осторожно проводя рукой по бумаге. Этих страниц когда-то касалась его… бабушка?
– Все только хуже стало, – сказал Гилберт. – Теперь я окончательно запутался, и, если честно, эта Ванесса меня уже раздражает. Слышать о ней больше не могу.
– Я тоже, – поддержал его Кристофер. – Но даже если вы решите прекратить поиски, я уже остановиться не смогу.
– Никто ничего не прекратит, – сказала Марта, бросив сердитый взгляд на Гилберта. – Мы все по уши увязли в этой трясине.
– Что ж, одно мы теперь знаем точно, – заметил Гилберт. – Как я и предполагал, Ванесса из Червонного Дома. А «мальчишка Гервин» – это же твой капитан, да?
– Я почти в этом уверен, – сказал Кристофер. – Жаль, не могу у него спросить.
И он помрачнел. Марта поспешила сменить тему:
– Тогда первое, что надо выяснить: кем Ванесса приходилась королю Боэмунду? Кузиной, родной сестрой? Если она ровесница Пикового короля… Может, она одна из придворных дам Червонного Дома?
– В письме упоминается родовое древо – значит, речь действительно идет либо о королевской семье, либо о приближенных к трону. Гадать мы можем хоть сто лет, надо искать дальше, – проговорил Гилберт. – Как только мы поймем, как именно Ванесса связана с Червонным Домом, все встанет на свои места.
– Хотелось бы, чтобы ты оказался прав, – вздохнул Кристофер.
– Не волнуйся, рано или поздно мы все узнаем… – уверенно отозвался Гилберт. – Послезавтра я уезжаю в столицу и при первой же возможности обыщу в главной библиотеке зал с книгами о королевской семье. Там точно что-нибудь найдется!
– Как?! – спохватилась Марта. – Уже послезавтра? Гилли, выходит, ты пропустишь Бал Мастей?
– Да, к сожалению, – кивнул Гилберт, печально глядя на Марту. – Дедушка требует, чтобы я как можно скорее приступил к практическим занятиям. Я и сам бы этого хотел, но как же вас тут оставить…
– О, не волнуйся! – усмехнулся Кристофер. – Мы будем осторожны. Обещаю, у нас будет всего пять неприятностей в неделю! Не больше шести, честное слово!
– Клянусь, семь – наш предел! – рассмеялась Марта. – Ну а если серьезно, нам будет тебя не хватать. Обещай, что книжки не станут для тебя важнее друзей и ты вернешься уже совсем скоро!
– Сделаю все, что в моих силах, – кивнул Гилберт. – Но дедушка в последнее время ведет себя непредсказуемо. Все время о чем-то шепчется с господином Освальдом и постоянно злится.
Кристофер переглянулся с Мартой. От волнения у него похолодели руки.
– А ты знаешь, о чем они разговаривают? – напряглась Марта.
– Нет, – рассеянно ответил Гилберт. – Но эти зайцы, кажется, ему уже по ночам в кошмарах снятся. Недавно написали ему, что если он не согласится на их условия, то все они уйдут в Темный лес и за защиту станут платить Лешему!
– Зайцы-шубочники? Я думала, они приходили в Академию торговать мехом… – удивилась Марта. – Какая защита им понадобилась? От кого?
– Если бы я знал, – вздохнул Гилберт. – Но дедушка мне больше ничего не рассказывал.
Сначала Кристофер слушал внимательно, но, услышав, что речь идет о зайцах-шубочниках, отвлекся. Мысли его вернулись к письмам, найденным в шкатулке, Пиковому королю и его собственным проблемам.
– …Крис! – Марта тряхнула его за плечо. – Нам пора! Сегодня госпожа Жаклин заставит танцевать куранту, пока мы ноги не сотрем.
– Тем более не вижу причины торопиться, – пробурчал Кристофер, но все-таки встал и поплелся за друзьями.
– Я не буду развешивать эти чудовищные изображения! – гремел на весь коридор голос госпожи Жаклин.
Кристофер, который провел с ней уже немало времени, понимал, что она едва сдерживается. Ее шляпа, похожая на медный таз, в котором летом варят варенье, и разрисованная уродливыми шипастыми цветами, блестела так же яростно, как ее глаза.
Вокруг наставницы и испуганного господина Годфри, на которого та обрушила свой гнев, столпились привлеченные шумом оруженосцы. До слуха Кристофера, Марты и Гилберта донеслось:
– Отправьте лучше это Бертрану, пусть полюбуется на сына, – в сердцах сказала госпожа Жаклин. – Но в моем классе этого не будет! Более того, я считаю это глупой и совершенно бесполезной затеей…
Заметив, что их окружает не меньше двух десятков внимательных зрителей, она сверкнула глазами и сердито огляделась.
– Жаклин, прошу вас! – взмолился господин Годфри. – Ну что мне делать?! Это ведь приказ короля!