– Что-что? – переспросила Марта, которая все же сняла доспех и теперь дрожала от пронизывающего ветра. – А в этой норе, значит, скорпионы до нас не доберутся?
– Леди Марта, не переживайте. Во-первых, мы будем поочередно остерегать ваш с мастером Клином и советницей Зельдой сон – сначала я, затем господин Мейтланд. А во-вторых, все же несколько заклинаний-ловушек я лично наколдую, чтобы избежать неприятных сюрпризов в виде скорпионов и прочих обитателей этих мест.
– Нет, я тоже хочу охранять Марту, – вызвался Кристофер, и на лице тренера промелькнула по-отечески добрая улыбка.
– Вам надо отдохнуть, мастер Клин, – покачал головой господин Освальд. – Лучше хорошенько выспитесь.
– Нет, так не пойдет. Я все еще будущий рыцарь, – настаивал он на своем. – Прошу, позвольте!
– Пусть, Освальд, не оберегайте вы уж так нашего хрупкого мастера Клина, – усмехнулся Мейтланд. – Несколько часов без сна его не убьют.
Кристофер стиснул зубы до скрежета, но промолчал.
– Так и быть, – сдался господин Освальд. – Но ближе к середине ночи я вас сменю.
Кристофер поднял голову. Звездное небо растянулось над ним безграничным немыслимым куполом, в котором плавно дрейфовали огоньки далеких светил. Они мерцали, словно капли застывшего света, брошенные кем-то в бездну, и их холодный блеск казался бесстрастным и вечным. Песок под ним был еще теплым, но от ночного воздуха Кристофер не мог унять дрожь. Он обхватил руками согнутые колени, вжался в себя, будто пытался сохранить хоть каплю ускользающего тепла.
Он все думал, думал, думал. Разрушенная Академия, Пиковый король, пауки…Саймон, где бы он сейчас ни был, опасен для всех, но опасен ли для него? Все-таки он спас его тогда, на Балу Мастей. Но ясно дал понять, что в последний раз. Значит ли это, что при следующей встрече с ним они уже будут врагами и Кристоферу придется выбирать между долгом и бывшим другом?
– Какова цена твоей силы, Саймон? – прошептал он в пустоту. – Стоило ли оно того?
Кристофер все пытался понять, когда он допустил ту самую ошибку, после которой все в его жизни пошло под откос? Но чем дальше заходил в своих догадках, чем медленнее распутывал этот клубок мыслей, тем непонятнее становилась для него реальность.
Он глубоко вздохнул. Здесь, в тишине, под этим безмолвным небом, все теряло для него значение. Прошлое казалось лишь мозаикой из разбитых зеркал, в которых отражались обрывки его пребывания в Академии: подготовка к турниру, запах лекарств, бал-маскарад, множество чужих лиц… Будущее было для него чем-то вроде зыбкой, призрачной тени, которая то манила вперед, то отступала в темноту. А настоящее… настоящее было наполнено тишиной и холодом. Ветер лениво перекатывал песчинки, шептал что-то у уха, но Кристофер не вслушивался. Взгляд тонул в бездне звезд, выискивая в их хаотичном порядке хоть какой-то смысл, хоть какое-то послание свыше. Но не находил ничего. Только бескрайнюю, равнодушную тьму, полотно вечности, где он – всего лишь крошечная, ненужная точка.
Что-то пушистое коснулось руки Кристофера, и он мгновенно отвел взгляд от неба. Будто наваждение спало, все его мысли испарились, и он сам удивился, как вообще ему в голову могло прийти что-то настолько тоскливое?
– Ой? – На Кристофера смотрел точно такой же (а может быть, это и был он?), зверек, который встретился ему перед тем, как они нашли паучье логово.
Взгляд у того был любопытный. Он подкрался к Кристоферу еще ближе, мягкими лапками уперся в его ноги, потянулся, а затем сладко зевнул. А потом одно его ушко вдруг вспыхнуло и он, забыв о сне, подпрыгнул, виляя хвостом.
– Это ведь ты, да? Тот же самый зверек, а не просто похожий на него? – спросил Кристофер, но сам не знал, будет ли рад ответу – животные, что умели разговаривать, ничего хорошего ему еще не сказали. Вдруг он услышит то, что совсем не хотел бы?
Словно понимая его вопрос, загадочный зверь пристально смотрел на Кристофера, но молчал. А после завалился на спинку, катаясь по песку туда-сюда, точно призывал почесать ему пузико.
– Какой же ты замечательный, – не выдержал Кристофер. Тревоги отошли на второй план, все мысли теперь занимал забавный недолисёныш.
Но тот вдруг вскочил на четыре лапы и вжал голову, будто чувствуя опасность. Кристофер осмотрелся: никого поблизости не было. Тогда он встал и на всякий случай прошелся вперед, не выходя за оберегающие чары, которые сотворил господин Освальд.
– А как ты?.. – Кристофер рассуждал вслух. – …под песком пронырнул или сразу здесь был? Хитрюга маленький, запутать меня хотел? Нет тут ничего и никого.
Но зверек совсем не обращал на него внимания. Он вдруг приблизился к иссохшему кусту, осторожно принюхался. А затем накинулся на него, словно тот был опасным врагом.
– Дети… – закатил глаза Кристофера. – Отбился от стайки или маму потерял? Вылезай из этого куста, он тут столько лет засыхал, а ты его лапами топчешь. Никакого уважения!
Он постарался ухватить лисенка, но тот был юрким и не попался ему в руки.
– Поранишься же, там колючки могут быть, – продолжал Кристофер, уже всерьез обеспокоившись. – Вылезай, что ты нашел там такого интересного?
И вдруг случилось то, чего Кристофер никак не ожидал. Куст вспыхнул кроваво-красным, неестественным ярким огнем.
От увиденного Кристофер даже дар речи потерял на несколько секунд.
«Не хватало еще устроить пожар в пустыне, нет, только не когда я несу дозор», – думал он, лихорадочно перебирая варианты того, как скорее потушить несчастный куст, пока от запаха гари кто-нибудь не проснулся.
Зверек же наконец выпрыгнул на песок, но еще продолжал рычать.
– Надо срочно будить Марту, пусть потушит здесь все, – прошептал Кристофер. – Нет, зачем Марту?! Какой я глупый!
Он опустился на колени, зачерпывая песок, горстями стал осыпать пламя, но оно… не гасло?..
– Не понимаю… – отчаялся Кристофер, разглядывая точки на спинке зверька. – Ты специально его поджег? Что не так с этим кустом?
– Что не так с этим кустом?! – пробасил кто-то, и Кристофер вскрикнул, не успев закрыть рот.
Он отполз чуть дальше от куста, из которого шел звук, но тот лишь рассмеялся, потрясывая ветками и рассыпая искры в разные стороны.
– Я чего угодно ожидал, но не этого, – произнес Кристофер, потому что оставить нового необычного собеседника без ответа показалось ему невежливым.
Зверек вдруг прыгнул к нему на руки и издал звук, похожий на кошачье мурчание.
– Я ничего не ожидал, и ничего не случилось… – эхом раздался голос огненного куста.
– Ты что, слова мои перевираешь? – усмехнулся Кристофер. – Не хватало мне еще волшебных кустов-зануд.
Зверек носиком потянулся к подбородку Кристофера, а потом вдруг лизнул его шершавым языком.
– Эй, ты чего? – Кристофер погладил того по спинке. Шерстка зверька была вся в песке, жесткая и не очень приятная на ощупь. – Я тебя этому кусту не отдам, не переживай.
– Я отдам… переживай… – отозвался голос.
– Да что такое?! – возмутился Кристофер. – Он меня передразнивает!
– Ну что вы, он вас не передразнивает, однако лучше вам больше его не слушать, – раздался за его спиной приятный женский голос, который точно не принадлежал ни Марте, ни советнице Зельде.
Кристофер обернулся.
Она была здесь, перед ним, – женщина, которую он никогда раньше не встречал, но мгновенно узнал. Понял, кто она такая.
Червонная Дама.
Лаветта.
Лаветта Блэзингтон.
Королева Лонгрена, исчезнувшая при загадочных обстоятельствах, оставившая за собой лишь тени воспоминаний и бесчисленное количество тайн.
Она казалась ему знакомой и чуждой одновременно, как воспоминание из далекого прошлого. Ее волосы – огненно-красные, словно на них танцевали искры – развевались на ветру. Янтарные глаза смотрели на Кристофера пытливым взглядом, и он подумал, что она могла бы выжечь на нем узор. Лаветта была неестественно молодой; несмотря на прошедшие годы, ее черты лица сохранили юность, будто время не имело над ней власти.
Лаветта шагнула ближе, и цвета ее платья изменились. Оно словно впитывало в себя все, что было рядом: свет от звезд и золото песка, черные камни, запах горелых веток – переливаясь от глубокого алого до туманно-серого, такого же, как утренняя дымка.
«Как она здесь оказалась? – промелькнуло в голове у Кристофера. – Это правда она или всего лишь иллюзия?»
Знания о ней вдруг стали меркнуть. Он нахмурился, постарался ухватиться хотя бы за одно маленькое воспоминание, но оно ускользнуло в неизвестность. Кристофер моргнул и вдруг осознал, что уже понятия не имеет, кто перед ним. Но чувствовал: все это было связано с чем-то страшным, запретным, и ему лучше от того, что он это так легко забыл.
– Это Куст Сожалений, Кристофер. Он такой не один, в пустыне их множество. Но этот по-настоящему опасен.
Кристофер посмотрел на огонь, безжалостно терзавший куст, и вздохнул. Голова вдруг сделалась каменной, стало тяжело думать.
Лаветта поманила к себе зверька, и тот радостно запрыгал вокруг нее, издавая смешные тявкающие звуки.
– Огонечек, тише-тише… – сказала она, улыбнувшись. – Ты все сделал правильно, ты молодец, ты нашел его, нашего принца.
– Чем опасен этот куст? – Кристофер слышал Лаветту, но не понимал, о чем она говорит. Будто голос ее раздавался из-под воды. Слова перестали иметь значение.
– Что ж, пожалуй, эту историю тебе и правда стоит услышать, – согласилась Лаветта и щелкнула пальцами. Огонь тут же погас.
Она взмахнула руками, и песок взвился вверх, по ее велению сворачиваясь в спираль, меняя форму, создавая нечто, похожее на песчаные фигуры, наполненные светом.
Лаветта заговорила, и каждое ее слово отражалось на песке. Кристофер, завороженный увиденным, весь обратился в слух.
– Много лет назад юноша с добрым сердцем и черными мыслями скитался по Пустыне Иллюзий, – начала свой рассказ Лаветта. – Он потерял любовь всей своей жизни и хотел исчезнуть, сделать что угодно, лишь бы боль покинула его. Но та только сильнее впивалась в его сердце шипами, ранила, доводила до исступления. Юноша знал, что никто, кроме него, не виноват в том, что его любимая больше ему не принадлежала. Что он сотворил ужасные вещи, в которых ему самому было страшно признаться. Что именно он заставил ее так поступить.