Хоть Кристоферу и удалось несколько часов поспать перед тем, как солнце опять засияло на небе с новой силой, в голове все еще был туман. Поэтому, когда Мейтланд разбудил его, он даже не сразу понял, где находится.
– Долго они еще будут заняты выяснением отношений, не знаешь? – спросил он у Марты, махнув рукой назад, туда, где советница Зельда и господин Освальд о чем-то бурно спорили.
– Надеюсь, что да. Иначе случая остаться наедине, может, больше и не представится, – Марта полезла рукой в карман, зашуршала бумага. Достав небольшой свиток, обмотанный серой лентой, она протянула его Кристоферу.
– Что там? Что-то с Гилбертом? – Кристофер побледнел, выхватив свиток из рук Марты.
– Тише, не кричи! – пихнула она его в бок локтем. – Это письмо от господина Бомбаста.
– Ты хочешь сказать, от главного лекаря больницы благословенного Ромбуса? – Кристофер сдвинул брови, раскрывая свиток. Он пробежался по тексту взглядом, затем испуганно обратился к Марте: – Здесь говорится о моем проклятье… о русалочьем укусе, – он невольно посмотрел на черные точки на руке около большого пальца.
– Помнишь, ты говорил, что господин Бартоломей отправит запрос в столицу опытным лекарям и заклинателям, чтобы те изучили природу твоего проклятья? – затараторила Марта. – Это и есть ответ. Я вытащила его из сюртука Освальда.
– Что?! – воскликнул Кристофер. – Украла, что ли?
– Позаимствовала, после того как увидела, что там про тебя, – ответила Марта, покрываясь красными пятнами от стыда. – Ты же знаешь, я бы никогда… никогда не стала ничего красть просто так.
– Как ты вообще узнала, что свиток у Освальда? Нет, как ты про свиток вообще узнала? – удивился Кристофер. – Не думаю, что господин Освальд размахивал им у твоего лица.
– Нет, свиток выпал у него из кармана по дороге к логову пауков, и, кажется, я одна это заметила. На нем серая лента – сразу стало понятно, что это какие-то новости из больницы благословенного Ромбуса, уже столько таких свитков перевидала. Я сначала испугалась, что с наставником что-то серьезное, он все-таки еще хромает после Бала Мастей, решила глянуть одним глазом…
– А там не про наставника… – закончил за нее Кристофер. Лицо Марты уже побагровело. – Ты все прочитала?
– Только начало и конец, – призналась она честно. – Я так боялась, что господин Освальд заметит пропажу или, что еще хуже, увидит свиток у меня, что спрятала его и не доставала до этого момента.
– Думаешь, там что-то ужасное, раз Освальд не рассказал мне о письме сразу? – спросил Кристофер у Марты, но та лишь пожала плечами.
– Не понимаю, как оно вообще оказалось у наставника, не выкрал же он его у господина Бартоломея. Значит, тот сам его отдал, но… для чего? – Марта сложила руки на груди.
– Сейчас узнаем, что там от меня опять пытаются скрыть, – закатил глаза Кристофер, вновь развернул свиток и принялся читать шепотом, хотя на таком расстоянии его слов, кроме Марты, никто бы и не услышал.
Больница Благословенного Ромбуса
Лекарю Рыцарской Академии, господину Бартоломею Бэллонью, моему ученику
Очень жаль, что единственное письмо, которое я получил от Вас за эти годы, – это подробное описание проклятья печально небезызвестного Кристофера Клина. Не могу сказать, что оно очень заинтересовало меня, но я обещал помогать каждому своему ученику, даже тому, кто решил оставить больницу благословенного Ромбуса ради карьеры в какой-то Академии. Надеюсь, Вы это цените, Бартоломей.
Я мог бы задействовать все возможности больницы, чтобы найти как можно больше информации, но не вижу в этом смысла.
Вам, конечно, известно, что русалочья магия не изучена до конца, так как опыты над морскими жителями запрещены указом № 18.21.19.11.31.21, принятым еще во времена правления короля Боэмунда. Поэтому я не смогу рассказать Вам ничего больше того, что знаю сам. Надеюсь, эта информация Вам поможет.
Изучив Ваше письмо, я с точностью могу сказать, что основная опасность такого проклятья состоит в том, что оно носит двойственный характер: к сожалению, оно отравляет не только тело прóклятого, но и его мысли.
Смею предположить, что через укус русалки в кровь Кристофера попали частицы древней магии – той, что спрятана на морской глубине, – подвластной только чудовищам. Как Вы и сами уже догадались, она несовместима с природой магии Кристофера – огнем. Поэтому они вступают в конфликт и могут вызывать у него слабость, головокружение или даже временную потерю контроля над собственным телом.
Конечно, я мог бы сказать больше, если бы сам присутствовал при укусе русалки. Но так как меня там не было, остается полагаться на догадки.
Очевидно, что не вся вода опасна для мастера Клина. Вы написали, что ему стало плохо сразу после того, как пошел дождь, однако до этого он какое-то время находился около Кипящего моря и пил воду, не чувствуя никаких изменений.
Поэтому я полагаю, что вода, связанная с элементами воздушной стихии, – дождь, роса, и даже туман, – могут быть для него опасны. А моря, реки и озера, которые больше сочетаются с земной стихией, – нет.
Но значит ли это, что магия огня сочетается с магией земли и потому не наносит вреда, я утверждать не могу. Все-таки у нас недостаточно информации, чтобы говорить наверняка.
Мой совет: пусть остерегается любой воды, кроме питьевой. Возможно, мы ошибаемся, и она вся для него опасна.
Всегда ваш, господин Бомбаст
– Не понимаю, как связано проклятье, вода и небо с землей, – потерла виски Марта. – Разве магия земли не вступает в конфликт с огнем так же, как и магия воздуха?
– Я думаю, дело не в моей магии огня, а в том, что вода, которая имеет в себе частичку магии воздуха, плохо сочетается с проклятием, в котором заложены частички магии морской глубины, – произнес Кристофер, фыркая. – Вот где он там писал, что у меня в крови теперь какая-то морская дрянь?..
– Кристофер, что за выражения, – одернула его Марта.
– Вот, частицы древней магии и бла-бла-бла, – проговорил Кристофер, пропуская замечание мимо ушей. А затем вдруг смял свиток, и не успела Марта ничего сказать, как он вспыхнул у него в руке и превратился в пепел за пару мгновений. – Ну, конечно, даже проклятье у меня не могло быть обычным.
– Крис?! – вскрикнула Марта. – Ты зачем его спалил? И почему оно так быстро сгорело?
– Последствия ночного путешествия по миражам, – ответил он.
Пепел вихрем закрутился у него на ладони, превращаясь в маленький ураган.
– Вот это да, – Марта выглядела восторженно и удивленно одновременно. – Ты подчинил стихию воздуха?!
– Стихию нельзя подчинить, – улыбнулся он. – Ею можно только стать.
Марта в замешательстве подняла бровь, но комментировать не стала.
– Сжег, потому что не хотел, чтобы Освальд нашел этот свиток у тебя, а он бы точно нашел, ведь врешь ты отвратительно, – заметил Кристофер. – Пусть лучше думает, что потерял его. А я буду делать вид, что ничего не знаю. Вот и посмотрим, расскажет ли он мне об этом или снова утаит.
– А как быть с проклятьем? – обеспокоенно сказала Марта.
Ее карие глаза смотрели на него так пристально, что он вдруг понял, что не может отвести от нее взгляд. Как тогда, в первую их встречу на площади перед Академией. В них отражалась сама пустыня, ее песчаные дюны и золотые барханы, сверкало золото и горело солнце.
– Я… да как обычно, как с ним быть? Никак! – замялся Кристофер, и Марта посмотрела на него с тревогой.
– Все в порядке? Ты так на меня сейчас глазел, будто у меня паук из носа вылез.
– О, вряд ли я бы просто смотрел в таком случае, – пошутил Кристофер. А затем поймал ее руку в свою.
Марта вздрогнула от неожиданности, но быстро расслабилась, легонького сжимая его руку в ответ.
По телу Кристофера разлилось приятное чувство безопасности и дома, которое он так давно не испытывал.
Он отвел взгляд от Марты и посмотрел куда-то вдаль.
– Не устану благодарить тебя, – проговорил он тихо.
– За что? – Марта тоже посмотрела вдаль. – Чаще всего я бесполезна. Ни от одной беды тебя и Гилли не уберегла. Иногда я думаю, что отец был прав. Мне не место в Академии, я не рыцарь.
– Не говори так, – нахмурился Кристофер. – Ты невероятная! Смелая, добрая, красивая! Ведь не просто так Гилберт в тебя…
Он вовремя осекся, понимая, что чуть не сболтнул лишнего. Но Марта будто не услышала его. Она лишь сильнее сжала руку Кристофера.
– Ты чего? Ой, только не говори, что не догадывалась! – воскликнул он, пытаясь вырвать руку, но хватка Марты вдруг стала железной. – Ай, больно, ты мне пальцы сломаешь, – с возмущением завопил Кристофер.
Марта посмотрела на него, и его сердце ушло в пятки. Она была бледная, как сама смерть, а глаза, которые только недавно так заворожили его, побелели, словно кто-то стер с них другие цвета.
– Марта, что с тобой? Тебе плохо?
– Кристофер, ты… – прошептала она с ужасом. Тело ее задрожало, Кристофер не на шутку испугался. – Кристофер. Ты в опасности. Ты в смертельной опасности.
– Что, что ты видишь? – свободной рукой он схватил ее за плечо. – Марта, очнись!
– Ты на троне. И ты… в огне…
– Огне? – переспросил Кристофер. – Это все неправда, очнись же… – он легонько потряс ее, но Марта не приходила в себя.
– Ты в огне… и ты горишь.
Марта содрогнулась, ее глаза закрылись, и она потеряла сознание.
– …даже не знаю, может, стоило не ругаться, а заниматься делом? Думать, как нам отсюда выбраться? – повысил голос Кристофер, пока Зельда кружила над Мартой, которая все никак не приходила в себя. – Не удивительно, мы почти ничего не ели, не пили, а под таким солнцем любой может упасть в обморок.
– Забыл, с кем разговариваешь, щенок? – взвизгнула Зельда. – Я глазом не моргну, язык-то укорочу.
– При всем уважении, советница, вы не можете угрожать расправой оруженосцу рыцарской Академии, – встрял Освальд. Он был не менее раздражен, но все еще пытался сохранить остатки терпения.