– Дедушка не ответил мне ни на один вопрос, – покачал головой Гилберт. – Он все время был чем-то занят, копался в книгах, дотемна сидел у себя в кабинете. Но мне кажется, он просто делал вид, что ему не до меня, чтобы избежать разговоров. Он во всем заодно с моей матушкой. А она, чтобы ты знал, даже близко подходить к тебе запретила.
– Что?! – воскликнул Кристофер и услышал, как эхом разнесся по комнате такой же возглас Олли. – В каком это смысле?!
– В самом что ни на есть прямом, – вздохнул Гилберт. – Давай поговорим об этом не здесь? Слишком много ушей.
– У Подкроватных Чудищ нет ушей, – возмутился Олли. – Точнее есть, но совсем крохотные.
– Зато язык у вас длиннющий, – сказал Кристофер, поспешно одеваясь.
Они с трудом пробрались сквозь толпу галдящих и снующих повсюду новеньких, которые уже оправились от первого впечатления, которое производило величественное здание Академии, и от открывающихся перед ними перспектив будущего.
Кристофер уселся на широкий подоконник круглого окна недалеко от главной лестницы и с ужасом заметил, что больше не помещается там целиком. Стоило ему об этом подумать, как вдруг какой-то мальчишка отдавил ему ногу, убегая от Архивариуса, и даже не остановился, чтобы извиниться.
– Он туда побежал! – указал Кристофер Архивариусу и проворчал: – Носятся, как ужаленные.
– Кажется, ты превращаешься в моего дедушку, – усмехнулся Гилберт, втискиваясь с ним рядом.
– Ну не знаю, – проворчал Кристофер. – Мыв первый год обучения так себя не вели!
– Нам просто некогда было, – мы с колдунами сражались и короля спасали, – фыркнул Гилберт и встал, заметив, что для двоих на подоконнике места маловато.
– Да что на тебе надето такое? Ты как капуста! – Кристофер не сдержался и все-таки прокомментировал его наряд.
Однако чтобы расслышать ответ, пришлось напрячься. Дети продолжали вопить, кто-то напевал песенку, а кто-то громко рыдал.
– Это праздничная одежда книжников, – важно ответил Гилберт. – Тут все очень символично: каждый слой – это как бы новый пласт знаний. Стало быть, чем больше на тебе одежды, тем больше ты знаешь.
– Не хочу тебя обижать, но выглядит это очень странно, – сказал Кристофер. – И кстати, господина Эддрика я в таком наряде никогда не видел.
– Такое носят в главной библиотеке, там чтят традиции! И дедушка раньше так одевался – по праздникам. Но в какой-то момент уровень его знаний стал слишком велик, и, если бы он надел все, что ему полагается, он бы двигаться не смог.
– Ничего себе! – удивился Кристофер. – Я, конечно, знал, что господин Эддрик умный, но чтобы настолько… Вот в кого ты такой!
– Не надо лести, – Гилберт попытался сложить на груди руки. – Я все еще на вас злюсь.
«Интересно, – подумал Кристофер, – Марте он тоже такую сцену закатил или все досталось только мне?»
– Но ты же еще не книжник, и мы не в библиотеке! Для кого тогда ты так нарядился? – спросил он. – Постой, на церемонии был кто-то из столицы?
– Ты иногда бываешь необычайно догадлив, – поморщился Гилберт. По его лбу катился пот. – Главный библиотекарь отправил в Академию своего помощника, чтобы тот оценил мои знания. Дедушка хочет отослать меня в середине года в главную библиотеку, чтобы я мог учиться у лучших.
– То есть ты уедешь? Надолго? Навсегда?
– Пока не знаю, но думаю, что нет, – ответил Гилберт. – Мне в любом случае придется закончить Академию. В главную библиотеку меня без образования никто не возьмет … А тебе-то что? Ты же мне все равно писать не будешь.
– Да я ведь уже извинился! – возмутился Кристофер. – Ты мне это теперь до старости вспоминать будешь?!
Мимо с топотом промчалась толпа первогодков. Кристофер проводил их хмурым взглядом.
– До конца года я этого точно не забуду. И тебе забыть не дам, – заявил Гилберт. – Между прочим, я времени зря не терял: перерыл дома всю библиотеку, но о Уильяме Клине так ничего и не нашел.
При упоминании о том, что так волновало его последнее время, Кристофер изменился в лице. Что значит для него это имя? Кто этот Уильям: друг или враг? Где найти ответы?
– Почему мы выбрали такое шумное место? – спросил вдруг Гилберт. – Неужели нельзя поговорить там, где тихо?
– Нельзя, потому что в Академии даже стены пытаются выведать твой секрет, – покачал головой Кристофер. – Так что, ты совсем ничего не узнал о Уильяме? В вашей огромной библиотеке не нашлось даже пары строчек о нем?
– Нет, – ответил Гилберт. – Я даже использовал заклинания поиска по определенным словам, но оно не сработало – мне в руки все время прилетала одна и та же книга рецептов. Видимо, я что-то не так говорил…
– Да, не густо, – расстроился Кристофер. – Но с другой стороны, ты же теперь будешь учиться и работать в главной библиотеке Лонгрена, там-то уж точно что-нибудь да найдется!
– Я тоже об этом подумал, – улыбнулся Гилберт. – Не переживай, мы узнаем, кто такой этот Уильям.
Ободренный его энтузиазмом, Кристофер тоже улыбнулся и посмотрел на лестницу. На главной ее площадке архивариусы, возглавляемые госпожой Жаклин в ярко-розовой шляпке похожей на огромный бутон, отчитывали оруженосцев за неподобающее поведение.
Кристофер вдруг почувствовал, как в сердце кольнуло. Он подумал, что ему уже пятнадцать лет, а это значит, что он почти взрослый. Он посмотрел на Гилберта, который тоже о чем-то задумался, и вдруг с ужасом осознал: еще три года, и обучение в Академии будет закончено. И тогда каждый из них пойдет своей дорогой.
«Я буду служить Дому Треф и отправлюсь в морское путешествие. Гилберт осядет в столице, а Марте, возможно, придется вернуться домой. Неужели мы расстанемся? И я буду видеть их лишь изредка, по праздникам? – Тут он усмехнулся: – Если, конечно, останусь жив – с такой-то удачей и чокнутым Пиковым королем!»
– И все-таки, – вдруг повернулся к нему Гилберт, – почему вас не отпустили домой и при чем тут Совет?
Кристофер рассказал ему обо всем, что с ними произошло: и об усиленных тренировках, и о видениях, которые посещали Марту, и о том, что Академия не получила денег за его следующий год обучения. Умолчал только о требовании Совета следить за господином Эддриком и тренером.
– Почему Марта не обратится к лекарям? – всплеснул руками Гилберт. – Это может быть очень опасно!
– Думаешь, я ей не говорил? – прошипел Кристофер. – И не ори! Если кто-нибудь еще об этом узнает, она нас живьем сожрет.
Гилберт потер руки, закрыл глаза, вздохнул и снова открыл их. Было видно, что он с трудом сдерживает гнев.
– Я посмотрю в книгах – вдруг найду упоминания о чем-то, похожем на наш случай, – последние слова он произнес с нажимом. – Ты же понимаешь, что теперь это не только ее беда, но и наша?
– Конечно, – кивнул Кристофер. – Я и не собирался оставлять ее с этим один на один.
Взгляд Гилберта потеплел, но голос все еще звучал сухо.
– А насчет тебя я поговорю с дедушкой. Может, он что-нибудь подскажет.
– Так он же меня терпеть не может! – фыркнул Кристофер.
– Я сказал, что он, возможно, не одобряет наше общение, – Гилберт склонил голову набок. – О ненависти речи не было.
– А ты-то что об этом думаешь? – спросил Кристофер. – Послушаешь матушку и любимого деда?
И вдруг понял, что боится услышать ответ.
– Не говори ерунды, – прищурился Гилберт. – Стал бы я тогда с тобой разговаривать. Ты мой друг, и так будет всегда, невзирая ни на какие запреты.
– Спасибо, – ответил Кристофер срывающимся голосом. – И прости, что не писал.
– Я подумаю, – сказал Гилберт и оттолкнулся спиной от стены. – А теперь я иду к себе. Пора уже переодеться. Встретимся за ужином, или ты и его прогуляешь?
– Я приду, – кивнул Кристофер.
Он вдруг заметил, что в коридоре стоит мертвая тишина: оруженосцы разошлись по комнатам, наставники удалились по своим кабинетам, даже Архивариусы куда-то исчезли.
Кристофер все-таки забрался на подоконник с ногами, подтянул колени к груди и обхватил их руками. Так много всего случилось, он совершил столько ошибок и не знал, как их теперь исправить. А самое главное – с чего начать…
– Пожалуй, надо раздобыть эти удивительные чернила, – сказал Кристофер сам себе. – Думаю, они мне точно еще пригодятся.
Глава 3Госпожа Жаклин
Стоило Кристоферу на мгновение отвлечься, как госпожа Жаклин хлопнула в ладоши и остановила музыку.
– Мастер Клин, поверить не могу, что вы продержались целых три года в моем классе!.. – устало проговорила она. – Танец кура́ нта требует полной сосредоточенности, а вы постоянно витаете в облаках! Складывается ощущение, что вам нет никакого дела до того, что происходит в этом зале. Зачем же вы утруждаете себя присутствием на этих занятиях?..
«Да я бы с радостью отказался! Можно подумать, у меня была возможность…» – мрачно думал Кристофер, уставившись на ее лиловую шляпу, которая была похожа на тарелку с разложенными на ней по кругу куриными ножками. «И вообще-то не три года, а два, и второй только начался…» – мысленно ответил он ей.
Госпожа Жаклин все не унималась, и Кристофер, глубоко вздохнув, уже собирался начать оправдываться, как вдруг заговорила его партнерша по танцу – Виттория.
– Нет-нет, госпожа Жаклин, это я виновата! – прижав руки к груди, она смотрела на наставницу милым до тошноты взглядом. – Это я отвлеклась, поэтому мы с мастером Клином и сбились.
– Ну и ну, леди Виттория. От вас я такого не ожидала, – госпожа Жаклин окинула ее строгим взглядом.
Кристофер почему-то был уверен, что наставница не поверила ни одному слову Виттории. Но, к его удивлению, она прекратила ворчать, кивнула и несколько раз хлопнула в ладоши.
Чарующая музыка наполнила зал, и Кристофер вопросительно уставился на Витторию. Та весело ему подмигнула.
– Продолжайте и в этот раз будьте внимательны, – сухо проговорила госпожа Жаклин. – Это обоих касается.
Танцующие приготовились повторить первую фигуру куранты. Кристофер поклонился Виттории, как того требовал танец.