ии, каждая сцена создает свою мини-интригу. «Я преследую того мужика», – размышляет за кадром Леонард, очнувшийся посреди погони. Но тут мужчина выхватывает пистолет и стреляет в него. «Нет, это он преследует меня». Будто рентгеновский снимок, «Помни» высвечивает всю подноготную жанра триллеров о мести.
Вернувшись в Лос-Анджелес летом 1997 года, Нолан терпеливо ждал, пока брат закончит свой рассказ, каждые пару недель справляясь у него о положении дел. К концу лета он получил черновик. Рассказ предваряла цитата из Мелвилла: «Не желая изменять доблести былого…»[43] Главный герой, Эрл, находится в больничной палате, куда он попал после нападения. Раздается звонок будильника. Над кроватью приклеена записка: «ЭТО ПАЛАТА В БОЛЬНИЦЕ. ТЕПЕРЬ ТЫ ЖИВЕШЬ ЗДЕСЬ». Стол усыпан заметками-стикерами. Эрл собирается закурить и на пачке видит еще одну записку: «ПРОВЕРЬ, ЧТО УЖЕ НЕ ЗАЖЕГ СИГАРЕТУ, ДУРЕНЬ». В зеркале туалета герой замечает шрам, идущий от его уха к челюсти, МРТ-снимок на двери и фотографию скорбящего человека на похоронах. Раздается звонок будильника. Эрл просыпается и начинает сначала.
Гай Пирс в роли Леонарда Шелби в первом американском фильме Нолана «Помни» (2000).
В тексте сквозит невозмутимый цинизм («Бывают профессии, где проблемы с памятью в цене. Проституция? Пожалуй. Политика? Безусловно»), а сам рассказ напоминает «День сурка» в пересказе Микки Спиллейна[44]. Здесь уже можно найти некоторые элементы будущего фильма: душевая занавеска в сцене убийства, напоминания через татуировки и стикеры, герой спешит найти ручку перед тем, как забудет ключевую улику. Но история кажется незавершенной зарисовкой, как будто Джона постоянно ощущал присутствие брата за своим плечом и намеренно не хотел ему мешать. Сюжет почти целиком разворачивается в больничной палате, где приходит в себя герой; в финале он расстегивает рубашку и обнаруживает на груди татуировку с полицейским портретом нападавшего. Дело закрыто. По словам Джоны, когда брат начал дорабатывать его идею, «я словно погрузил вирус в чашку Петри и смотрел, как он развивается».
Ключевое изменение связано с тем, что Нолан понял: болезнь Леонарда делает его чрезвычайно уязвимым персонажем, восприимчивым к чужим манипуляциям. За исключением одной заметки в палате Эрла, где написано: «ВСТАВАЙ И СЕЙЧАС ЖЕ УХОДИ. ОНИ ХОТЯТ ТЕБЯ УБИТЬ», внешняя угроза в рассказе Джоны звучит абстрактно. Герой – словно заспиртованный мозг, чью показную крутость сюжет так и не испытывает на прочность. Нолан выуживает Леонарда из комфорта больничной палаты и отправляет его в опасный путь по окраинам Лос-Анджелеса, где персонаж попадает в лапы к городским мошенникам и разводилам, вроде Тедди – местного Куильти, повсюду следующего за героем, будто назойливый ухажер, встречи с которым ты надеешься избежать на вечеринке, или неудачный первый приятель в школе, заискивающий и чрезмерно фамильярный. Первое, что он делает в фильме, – отводит Леонарда к чужой машине, чтобы подшутить над ним. «Нехорошо смеяться над инвалидом», – говорит ему Леонард. «Да я всего лишь прикалываюсь», – отвечает Тедди. Леонард отчаянно одинок и почти всегда окружен другими людьми. Он никому не верит и все же должен верить, чтобы избежать своего отчаянного одиночества. «Я знаю, что ее не вернуть, – рассказывает Леонард Натали. – И я не хочу, просыпаясь по утрам, думать, что она рядом. Я лежу и не знаю, как долго я был одинок. Как мне залечить эту рану? Как вообще можно ее залечить, если не чувствуешь течения времени?» Это удивительный монолог, и ничего подобного в заготовке Джоны не было.
«Преследование» Нолан создавал на печатной машинке своего отца в хронологическом порядке и лишь позднее перемешал сцены; «Помни» он сразу писал от начала до конца, проживая историю глазами Леонарда. На этот раз Нолан печатал на компьютере. «Сценарий целиком и полностью написан с точки зрения Леонарда, – рассказывает он. – Я представлял себя на его месте, максимально субъективно анализировал работу своей памяти, сомневался в ней и в своих решениях: что запомнить, а что забыть? Работать в таком состоянии непросто. Это чем-то похоже на механику зрения. Глаза видят совсем не то, что мы представляем. Лишь малый процент картинки соответствует реальности, так же и с памятью. Леонард разрабатывает целую систему, чтобы честно и категорично ответить на вопрос: “Как я живу?” Я заметил, что, уходя из дома, я никогда не забываю ключи, всегда кладу их в один и тот же карман и проверяю их наличие, даже не задумываясь об этом. Леонард систематизирует привычки. И так же, отталкиваясь от принципов своей памяти, я писал сценарий».
Во время работы Нолан слушал OK Computer (1997) – альбом группы Radiohead о дезориентации в цифровую эпоху. Режиссер отметил одну из особенностей пластинки: он никак не мог запомнить, в каком порядке идут песни. «Обычно, когда я слушаю музыку, мое тело словно предчувствует следующую композицию в альбоме. Но с OK Computer все несколько иначе. Мне сложно его запомнить. И так же я могу заблудиться в “Помни”. Структура устроена таким образом, что я не помню, как именно сцены следуют друг за другом. Речь снова идет о попытках бороться со временем. Низвергнуть тиранию проектора, его неизбежную линейность. На “Преследовании” я заранее распланировал структуру, но предположил, что логичнее писать фильм по хронологии и уже потом пересобрать его под структуру. Многое пришлось переделывать, потому что у истории сбился темп. А на “Помни” я решил писать в том же порядке, в котором фильм увидят зрители. И получился мой самый линейный сценарий, серьезно. Ни одну сцену нельзя убрать. Нельзя, они идут по очереди: A, B, C, D, E, F, G. Их связь продумана железно, так что свободы для монтажа у меня было немного. В хронологическом порядке этот фильм просто невозможно смотреть. Он станет слишком жестоким. Чтобы все это вынести, нужно войти в положение героя, разделить его заблуждения, перенять его оптимизм и неведение. Тогда все будет в порядке. А иначе это история про то, как над ним измываются разные люди».
Действительно, в хронологическом порядке сюжет «Помни» чрезвычайно прост: продажный коп и барменша используют человека, страдающего от амнезии, как киллера. Кинокритик Джим Хоберман сказал иначе: «Два обитателя “Матрицы” играются с ложным подозреваемым из “Секретов Лос-Анджелеса”». Как и в «Преследовании», Нолан использует каркас нуара, чтобы помочь зрителям сориентироваться и в то же время обмануть их ожидания. Подобно герою Фреда МакМюррэя в фильме «Двойная страховка» (1944), Леонард – страховой следователь, вынужденный расследовать собственную жизнь. «Я должен был вскрывать чужую ложь, – говорит он. – Навык оказался полезным, ведь теперь это моя жизнь». Леонард научился мастерски распознавать язык тела, а потому избегает телефонных разговоров и предпочитает встречаться с людьми лицом к лицу, чтобы понять, кто из них лжет. Надуть его пытается даже работник мотеля, который оформляет на Леонарда два номера вместо одного. Тедди – вообще скользкий тип в духе героя Питера Лорри из «Мальтийского сокола», а Натали – роковая женщина. Поначалу кажется, будто она симпатизирует Леонарду, слушает его воспоминания о жене и спит с ним; но затем героиня раскрывает свои карты в одной незабываемо жуткой сцене. «Я использую тебя, жалкий урод, – по-змеиному шипит Натали, обвиваясь вокруг Леонарда. – И ты забудешь все, что я сказала. Мы снова будем лучшими друзьями, может, даже любовниками…» Герой наотмашь ударяет ее, у Натали идет кровь. С победным видом она встает, облизывает губы и уходит, пока Леонард пытается найти в ее квартире ручку, чтобы зафиксировать события и не растерять ускользающие воспоминания… но поздно. Натали возвращается с окровавленной губой и обвиняет в случившемся другого человека, а бедный Леонард бросается вершить возмездие за то, что сделал сам. Это – важный намек на окончательную развязку сюжета.
Барбара Стэнвик и Фред Макмюррэй в фильме Билли Уайлдера «Двойная страховка» (1944).
Как можно заметить, Натали проходит через все основные этапы типажа «роковой женщины»: соблазняет героя, заручается его доверием, затем предает. Несмотря на обратный порядок сцен, персонаж и история развиваются как обычно. Мир фильма пребывает в состоянии чистого, разрушительного хаоса, однако Нолан подает сюжет с образцовой четкостью, использует все доступные ему средства – татуировки, записки и закадровый голос Леонарда, характерные звуки в начале сцен, состояние одежды героя и синяков на его лице, – чтобы подстегнуть память зрителей и помочь им не сбиваться с пути.
«Центральный сюжет “Помни” – довольно типичный, – рассказывает Нолан. – И это неспроста. Я хотел, чтобы зрители легко узнавали эмоции и события. В процессе работы над сценарием я посмотрел фильм Дэвида Линча “Шоссе в никуда”. И хотя я фанат Линча, тогда я подумал: что за фигня? Это очень странный, очень длинный фильм, я его едва досмотрел. Но примерно через неделю я припомнил “Шоссе в никуда”, будто свой собственный сон. И я понял, что Линч придал истории такую форму, чтобы отбросить тень на мою память, превратить кино в сон. Эдакий гиберкуб, тень от четырехмерного предмета в трехмерном пространстве. Припомните идею Эйзенштейна: кадр А плюс кадр В создают мысль С. Именно к этому я стремлюсь, формируя свои фильмы. Я хочу создать нечто большее, чем просто пленку, проходящую через проектор. Такие фильмы существуют: например, “Зеркало” Тарковского или “Древо жизни” Малика. Я попытался по-своему достичь такого эффекта в “Помни” – и достиг, судя по реакции зрителей. Больше всего я горжусь тем, что снял кино, которое выходит за рамки линейного движения сквозь проектор. История растекается самым причудливым образом, обретает третье измерение».
В работе над «Преследованием» Нолан верно уловил, что нелинейная хронология не так уж чужда нам, как кажется. «Двойная страховка» – лишь один из многих фильмов, устремленных в прошлое. Это характерно практически для всех детективов: зритель двигается от преступления к преступнику, от следствия к причинам, и в процессе восстанавливает исходную цепь событий. Так устроен дедуктивный метод. «Решая подобные загадки, очень важно уметь заглянуть в прошлое, – объясняет Шерлок Холмс в «Этюде в багровых тонах». – Это весьма полезное и вовсе не такое уж сложное умение; жаль, что люди не придают ему должного значения»