щий дело об убийстве девочки-подростка, однако недостаток сна, рваный монтаж и провалы во времени притупляют его дедуктивные способности. Нолан впервые посмотрел «Бессонницу», пока дорабатывал сценарий «Помни», и на экране он увидел (по описанию Шёлдбьерга) «инвертированный нуар, где напряжение создает не тьма, а свет», – весьма похоже на то, чего хотел добиться он сам. «Мне так понравилась текстура фильма, что я тут же пересмотрел “Бессонницу” еще раз, – вспоминает Нолан. – Это фильм о нехватке сна, о нарушении мыслительных процессов, как в “Помни”; здесь тоже есть ненадежный рассказчик и очень субъективное повествование. Мне захотелось снова проникнуть к зрителю в голову, так что к “Бессоннице” у меня был очень конкретный подход: я собирался рассказать ту же историю несколько иначе. Взять исходную завязку и на ее основе снять голливудский фильм с большими звездами. Примерно как в “Схватке”»[54].
Прослышав, что Warner Bros. разрабатывает ремейк «Бессонницы», Нолан решил предложить себя в качестве режиссера, однако его агент Дэн Алони так и не смог устроить ему встречу с руководством студии, и адаптацию сценария поручили другой дебютантке, Хиллари Сайц. По завершении съемок «Помни» ситуация изменилась. Алони переслал копию фильма Стивену Содербергу, который в 1998 году как раз реанимировал свою карьеру триллером «Вне поля зрения». Узнав о том, что Warner Bros. избегает Нолана, Содерберг кавалерийским шагом пересек павильон и заявил руководителю производства: «Если вы с ним не встретитесь, вы сошли с ума». Для пущей уверенности в тридцатиоднолетнем режиссере Содерберг предложил выступить исполнительным продюсером «Бессонницы» вместе с Джорджем Клуни.
Нолан и Пачино на локации в Британской Колумбии.
Хиллари Суэнк читает сценарий «Бессонницы» (2002) – первого студийного фильма Нолана.
«Каждому нужен такой человек, который в тебя поверит, – говорит Нолан. – Стивену необязательно было так рисковать, но он это сделал. Они с Джорджем стали исполнительными продюсерами “Бессонницы”. А я получил свой пропуск на студию. Я очень горжусь этим фильмом. Слышал, как про него говорят: “Ну, это не настолько интересная и личная работа, как «Помни»”, – что неслучайно. Сценарием занимался другой автор. Это ремейк чужого фильма. Но правда в том, что с точки зрения производства “Бессонница” – один из самых важных для меня фильмов. Я хорошо помню этот период своей жизни. Я впервые работал над студийным проектом с большими голливудскими звездами, выезжал на локации. Съемки вызвали у меня бурю эмоций, и я снова проживаю их, когда пересматриваю фильм. В отличие от остальных моих картин, “Бессонница” наиболее точно и комфортно укладывается в рамки заданного жанра. Фильм не нарушает правила – а ведь именно этого ждут от меня те, кто видел другие мои работы. Но мне кажется, что “Бессонница” до сих пор хорошо смотрится. Это не мне решать, однако время от времени я разговариваю с коллегами по цеху, и их интересует именно этот фильм, его им хочется обсудить. Да, “Бессонницей” я очень горжусь».
На этом проекте Нолан впервые работал с голливудскими звездами; более того – тремя лауреатами «Оскара»: Аль Пачино, Робином Уильямсом и Хилари Суэнк. Детектив Уилл Дормер в исполнении Пачино – не просто полицейский, а тот самый коп, потрепанный наследник Фрэнка Серпико или лейтенанта Ханны из «Схватки»: синяки под глазами, рот приоткрыт от усталости, разношенная кожаная куртка словно срослась с телом. Дормер и его напарник Хэп Эркхарт (Мартин Донован) отправляются на Аляску, чтобы расследовать убийство местной девочки. По прибытии их встречает Элли Бёрр (Хилари Суэнк) – местная полицейская, которая с фанатским восторгом сообщает Дормеру, что его блестящая детективная работа в Лос-Анджелесе легла в основу ее диссертации в колледже. Элли повсюду следует за великим сыщиком и записывает его слова, покуда Дормер ведет дело. Герой быстро выходит на подозреваемого – застенчивого автора детективов по имени Уолтер Финч (Робин Уильямс), однако бессонница и нескончаемый полярный день Аляски изматывают детектива. Гоняясь за преступником по туманному каменному берегу, Дормер стреляет и по ошибке убивает своего напарника. Персонажи меняются ролями. Теперь уже сыщик оказывается в петле расследования, которую затягивает его въедливый Ватсон, героиня Суэнк, с каждым шагом все ближе подбирающаяся к разоблачению своего кумира. Главное отличие ремейка от оригинального фильма: за кадром под персонажа Пачино копает Отдел внутренних расследований, и Хэп собирался дать показания против напарника. А значит, у Дормера были причины его убить, пусть и случайно.
«Я очень хотел, чтобы герой тяготился грузом вины еще до прибытия на Аляску», – рассказывает Нолан. В 2000 году, пока тянулись переговоры с шестидесятилетним Пачино, режиссер значительно переработал сценарий. Нолан и Сайц встретились в голливудском ресторане The Hamburger Hamlet, чтобы обменяться идеями. «В титрах я не указан как сценарист, и я об этом даже не просил, потому что Хиллари Сайц переписала сценарий под мои требования как режиссера. Впрочем, я в значительной мере доработал реплики Пачино. У нас был жесткий дедлайн из-за предстоящей забастовки[55]. Пачино нравилась неупорядоченность, нескладность его героя в некоторых сценах – и он хотел, чтобы этого было больше. Например, мы переписали эпизод, где он звонит жене своего напарника: Пачино хотел, чтобы ее речь была более сбивчивой. Добавить маленькие паузы и нюансы, которые редко встречаются в подобном кино. Ему такое нравилось».
Снимая «Преследование» и «Помни», Нолан мог позволить себе подолгу репетировать, однако на «Бессоннице» времени было в обрез. Работа шла на локациях на Аляске и в Британской Колумбии, вечером режиссер прогонял сцены с актерами, а уже на следующий день эпизод снимали «начисто». Иногда Нолан подводил камеру слишком близко, удивляя Пачино, а бывало, актер поражал режиссера своим интуитивным пониманием того, откуда и под каким углом идет съемка, и тем, как он выражает свои мысли минимальными средствами. «Работая с Пачино, я многое понял об актерской игре, а также о том, какой ценой дается звездный статус и чего можно достичь силой харизмы, – вспоминает Нолан. – Оригинальный фильм постепенно отчуждает зрителей от героя и делает это блестяще. У меня же все наоборот: мы сопровождаем Дормера в пути и в финале становимся к нему как никогда близки. Мне очень понравилась эта идея. Взять тот же самый сюжет, изменить в нем лишь пару деталей – и перевернуть динамику между героем и зрителем. Для этого и нужны звезды. У них уже сформировались отношения с публикой. Зрители им доверяют. Такой герой сразу кажется компетентным; дескать, он знает, что делает. Звезды расширяют рамки дозволенного; берут отвратительную ситуацию – и делают ее приемлемой. Ведут зрителя за руку. Мы можем пережить “Серпико” лишь потому, что в центре фильма – харизматичная звезда, которая помогает нам преодолеть этот путь. И “Бессонница” интересно играет с этим ощущением: заставляет героев ошибаться, обманывает зрительские ожидания и все переворачивает с ног на голову. Два очень известных актера сталкиваются друг с другом в совершенно безумной ситуации – я был в восторге».
«Бессонница» обращается к темам вины, двойников и восприятия – и этим больше, чем любой другой фильм Нолана, напоминает работы Хичкока. Кстати, один из эпизодов телеантологии «Альфред Хичкок представляет» так и назывался, «Бессонница», и рассказывал о мужчине, который потерял жену при пожаре и, мучимый чувством вины, лишился сна. «Не спится, Уилл?»[56] – с необычайным спокойствием спрашивает Робин Уильямс в роли убийцы Уолтера Финча, который повадился звонить детективу Дормеру по ночам, как раз когда тот в шаге от того, чтобы заснуть. Финч напоминает Ворона из стихотворения По или Бруно Энтони, героя Роберта Уокера в фильме Хичкока «Незнакомцы в поезде», который донимает звезду тенниса в исполнении Фарли Грейнджера, будто угрызения совести. «Как-то раз мне в голову пришла чудесная идея, – говорит Бруно, предлагая герою обменяться убийствами. – И я убаюкивал себя по ночам, обдумывая ее». Идеи бывают ужасно увлекательны, а человек может пасть жертвой собственных мыслей – Нолан одержим этим не меньше своих героев. Подобно многим из них, Дормер винит себя не столько за свои действия, сколько за мысли. Он желал напарнику смерти; а это немногим лучше убийства как такового. Достаточно, чтобы Финч мог его шантажировать. Есть в этом злодее нечто призрачное: в сценах погони он почти ускользает из поля зрения, а оказавшись за рамками кадра – испаряется. После финальной перестрелки Финч падает в люк и медленно исчезает в глубинах озера. Это любимый прием Нолана: так Кобб растворяется в толпе в финале «Преследования». Словно его никогда и не было. Может показаться, будто Финч – порождение снов Дормера, проекция его чувства вины.
Бруно (Роберт Уокер) душит Мириам (Кейси Роджерс) в триллере Хичкока «Незнакомцы в поезде» (1951). Это один из любимых фильмов Нолана, познакомивший его с творчеством Рэймонда Чандлера.
«Я обожаю “Незнакомцев в поезде”, – рассказывает Нолан. – Я так и сказал Робину, когда мы обсуждали его героя: “В самом фильме этого не будет, но, возможно, Финч нереален”; то есть его не существует. Он выступает как совесть Дормера, его Сверчок Джимини[57] – так его сыграл Робин. “Бессонницу” я всегда сравниваю с “Макбетом”: в общих чертах это истории о чувстве вины и саморазрушении главных героев. Финч нашептывает в ухо Дормеру то, что тот уже знает или как минимум должен знать».
Дормер (Аль Пачино) бродит по затянутому туманом берегу в поисках убийцы. По замыслу Нолана, эта сцена сродни погружению в мир мертвых.
Пожалуй, главное заимствование Нолана у Хичкока – экспрессионистский подход к пейзажу. Недружелюбный скалистый ландшафт Британской Колумбии и северной Аляски дал немало выразительных возможностей ему и Нэйтану Краули, британскому художнику-постановщику, который на «Бессоннице» впервые сотрудничал с Ноланом. Вместе они разработали локацию, где Дормер первый раз сталкивается с Финчем, – одноэтажную деревянную хижину, стоящую на опорах поверх опасных скал. В решающий момент Финч уходит через люк в полу, и Дормер бросается в погоню за его ускользающим силуэтом: сначала в лабиринте подземных тоннелей, затем сквозь густой туман, карабкаясь по скользким валунам. Нолан делает акцент на ногах Дормера, которыми он отчаянно ищет точку опоры на скалах и (позднее, в другой погоне) на бревнах, сплавляемых по реке, – это одновременно мост и изменчивая, перекатывающаяся дорога. Оступившись, детектив падает в ледяную воду и пытается рукой раздвинуть сталкивающиеся бревна, пока из легких не вышел воздух. Расклад очень в духе Нолана: режиссер одновременно играет со страхом замкнутых и открытых пространств.