Как же он был рад, когда его старый друг вернулся. До этого Винни и не замечал, каким чужим стал Зачарованный лес без Кристофера Робина. Но теперь, когда тот ушёл, это странное ощущение стало возвращаться. Туман снова принялся укрывать деревья своей пеленой, а солнце казалось не таким ярким.
Услышав снаружи невнятный шум, Винни обернулся – ив этот момент в домик Хрюни рыжим вихрем ворвался Тигруля. В лапках он держал большущий горшок мёда, лучезарно улыбался и подпрыгивал ещё выше, чем обычно.
По всей видимости, не все разделяли странное настроение медвежонка.
– Пр-р-ривет, друзья! – сказал Тигруля.
– Ты как раз вовремя. – Винни выхватил у него из лап горшочек и поднёс ко рту.
Он ожидал, что сейчас почувствует родной вкус мёда, но вместо этого что-то шлёпнуло его по носу. Он отдёрнул голову и увидел, что это большая коричневая папка, которую Кристофер Робин повсюду с собой носил.
– Тигруля! Зачем ты вытащил это из портфеля с Важными Вещами? – спросил Винни.
Тигруля пожал плечами.
– Она занимала слишком много места! – ответил он. – Нужно было избавиться от этих шуршащих бумажек. Освободить пространство для действительно Важных Вещей.
– Что же будет с Кристофером Робином, когда он обнаружит пропажу?! – спросил Хрюня. Его голос сорвался на визг, и он принялся искать жёлуди.
Винни приложил лапку к Думалке. Нехорошо получилось. Он не мог вспомнить, что именно сказал Кристофер (вероятно, потому что недостаток мёда пагубно сказывался на его думательной деятельности), но он точно знал, что Кристоферу нужны эти бумажки. Он сильнее постучал по Думалке. «Думай, думай, думай», – сказал он сам себе. Что же случится с Кристофером Робином? А потом он вскрикнул. Вспомнил!
– Кристофер сказал, что Ужастель сожрёт его с потрохами!
Все ахнули.
Винни схватил коричневую папку и направился к выходу. Нужно успеть вернуть эту штуку Кристоферу, пока его не съели! Он повернулся к друзьям и помахал рукой – мол, за мной! Им нужно догнать Кристофера – пока не стало слишком поздно!
Мадлен решила поиграть в теннис. Только она заменила жёлтый теннисный мячик на красный воздушный шарик, который нашла привязанным к своему велосипеду. Она привязала его к сетке на теннисном корте и ударяла по нему старой деревянной ракеткой. Не привыкшая делать хоть что-то вполсилы, она представляла, будто не просто играет в теннис на заднем дворе, а играет в теннис по меньшей мере в Уимблдоне.
Поднимая руки, она заговорила вместо комментатора:
– За кубок борется Мадлен Робин, – огласила она своим вымышленным зрителям. Девочка опустила руку и со всего размаху шлёпнула по шарику. – И это очко! Она победила! Толпа ликует!
К её величайшему удивлению, из кустов у корта и правда послышались аплодисменты. Она притихла и навострила уши. А потом на цыпочках подкралась поближе и попыталась заглянуть в кусты. Но они слишком разрослись, и Мадлен не смогла ничего разглядеть сквозь густую зелень.
– Ау? – позвала она.
Тишина. Сгорая от любопытства, она подобрала шарик и бросила его в кусты.
Через мгновение шарик вылетел обратно.
– Кто там?! – спросила Мадлен, срываясь на крик. И зачем она только согласилась поиграть на улице? Она так и знала, что лучше было остаться дома. Там никакие невидимки не бросали бы ей шарики и не хлопали бы в ладоши, когда она понарошку совершала победный удар.
Вдруг листья кустарника зашелестели. Мадлен услышала чьи-то голоса. Кажется, невидимки говорили что-то вроде «Хватит толкаться!» и «Ой». И не успела она развернуться и броситься на поиски мамы, как из зарослей вышло трое очень даже видимых созданий.
Мадлен потрясла головой: она не могла поверить своим глазам. Но даже после того, как она хорошенько проморгалась и несколько раз себя ущипнула, зверушки – маленький поросёнок, кто-то похожий на полосатого тигрёнка и медвежонок – всё ещё стояли перед ней. Они выглядели совсем как ожившие плюшевые игрушки – именно так Мадлен их себе и представляла. Но ведь они не могли быть живыми...
– Здравствуй, – поздоровался поросёнок.
– Должно быть, ты и есть Мадлен, – радостно сказал медвежонок.
Мадлен же в свою очередь поступила так, как в этой ситуации, по её мнению, было бы разумнее всего – закричала. Она попятилась и обо что-то споткнулась. Девочка обернулась и поняла, что этим чем-то был маленький синий ослик.
– Прошу прощения, – сказал ослик.
Мадлен снова завопила. На этот раз испугался уже ослик и взялся бегать по кругу. Он бы так и бегал, если бы не врезался в натянутую сетку и мешком не повалился на корт.
Подняв лапки, мишка подошёл к девочке поближе.
– Прости нас, – сказал он. – Мы не хотели прерывать твою игру.
Стараясь успокоиться, Мадлен сделала несколько глубоких вздохов. Но это не помогло. Потому что она не понимала, что происходит. А ей нравилось только то, что она понимала.
– Ты... ты говорящий, – вымолвила она наконец.
– Я? – спросил медвежонок, положив лапку на грудь. А потом помотал головой: – Нет. Я не говорящий. Хотя сейчас, кажется, да.
Мадлен во все глаза смотрела на говорящего мишку, в голове её лихорадочно носились мысли. Хоть всё это и было достаточно странно, медвежонок показался ей подозрительно знакомым. Ей казалось, что она уже видела его раньше. Она всю голову сломала, перебирая возможные варианты. Дома у неё не было ни одного плюшевого мишки, значит, это вариант отметался. И друзей у неё было не слишком много, а те, что были, играли в основном в куклы.
И вдруг её осенило.
– Постой! – воскликнула она. – Ты тот самый медвежонок с папиных рисунков.
Мишка улыбнулся и кивнул:
– Медвежонок Винни, – представился он. – Можно просто Винни. – Он показал на остальных. – А это Хрюня, Ушастик...
– А меня зовут Тигруля, – перебила Винни зверушка в оранжево-чёрную полоску. – Тигр-Р-Р-РУЛЯ.
Мадлен не смогла сдержать улыбку, глядя на это неугомонное создание.
– А что такое Тигруля? – спросила она.
Все по очереди ахнули, а Тигруля стал всё быстрее и быстрее скакать по корту. Он расплылся в широкой улыбке и принялся петь:
Что за чудные звери тигрули! Ну разве они не красивые?
Снизу они – из пружинки, а сверху они резиновые.
Таких зверей не увидишь и на самой красивой картинке!
Они обожают резвиться, прыгать, скакать на свободе!
Но вот что всего прекрасней: Тигруля один в своём роде!
Мадлен радостно захлопала в ладоши, заливисто смеясь над забавной концовкой песенки.
Ушастик же закатил глаза:
– Опять он за старое.
– Ну тогда... здравствуйте, – сказала Мадлен и улыбнулась.
Каким-то непостижимым образом детские рисунки её папы ожили. И, судя по песенке Тигрули, они были весёлыми ребятами.
– Тебе понравился воздушный шарик? – спросил Винни. Он подумал, раз уж Мадлен поздоровалась, то теперь они друзья навеки. – Я вот очень люблю шарики.
– Так он был от тебя? – спросила Мадлен. Она бросила взгляд на красный шарик, который благодаря её победе на Уимблдоне сдулся и грустно валялся у сетки.
Винни покачал головой:
– Нет, от Кристофера Робина.
– Мой папа был с вами? – Мадлен не могла скрыть своего изумления. Хотя это многое объясняет. Теперь понятно, почему папа вылезал сегодня утром из кустов...
– Да, – сказал Винни. – Он помогал мне найти друзей.
– А ещё он спас нас от Слонотопа, – добавил Хрюня.
Тигруля подпрыгнул:
– Но он забыл свои Важные Бумажки. Возможно, в этом есть чу-чуточку моей вины.
– В этом только твоя вина, – заметил Ушастик.
Мадлен едва сдержала улыбку: ослик был таким забавно-невозмутимым. Она уже поняла, что он был главным ворчуном в этой компании. Но очень милым. И все остальные тоже были очень милыми. Она слушала, как каждый из них по-своему объясняет случившееся, а в памяти всплывали папины рисунки. Он очень точно смог передать внешность этих дивных зверушек, а теперь она могла узнать и их забавный нрав.
Мадлен наблюдала за ними как зачарованная.
– Поэтому мы сейчас отправляемся на прогулку в Лон-Дон, – вставил Хрюня.
Винни серьёзно кивнул:
– Если мы не вернём ему Важные Бумажки, Ужастель с работы сожрёт его с потрохами.
Мадлен поморщилась:
– У... у-ужа?.. – И тут она поняла, о ком толковал Винни. – Наверное, ты имел в виду Уинслоу.
И пока все наперебой обсуждали предстоящую «прогулку», Мадлен слушала их вполуха, погрузившись в размышления. У неё возникла кое-какая мысль. Если они едут в Лондон, то и она отправится вместе с ними.
– Кристофер Робин сказал, что нам надо на север.
Мадлен обернулась и увидела, что плюшевая компания двигается к воротам. Она бросилась за ними.
– Вообще-то Лондон на северо-западе, – сказала она, присоединившись к друзьям. – Но железнодорожная станция на юге.
Винни посмотрел на компас, который ему вручил Кристофер. Стрелочка указывала на букву N. Он нахмурился:
– Юг? Я не знаю, что такое юг.
Мадлен улыбнулась:
– Не волнуйся, – сказала она, хватаясь за руль своего велосипеда, долго скучавшего у стены без дела. – Я знаю.
А потом, одного за другим, она усадила ребят в корзину, прикреплённую по центру руля. Они были готовы отправиться на «прогулку».
Но перед тем, как уехать, Мадлен решила оставить записку. В конце концов, не стоит забывать об ответственности. Она ворвалась в дом, схватила листочек бумаги и быстро написала: «Уехала на прогулку к папе на работу – отвезу его бумаги. Скоро буду». Подумав, что это обрадует маму, Мадлен приклеила записку к двери и выбежала на улицу.
Теперь они могли отправляться хоть на прогулку, хоть в поход.
ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ
Мадлен начинало казаться, что их «прогулка» не пройдёт так гладко, как она думала. Они без проблем добрались до станции, но когда оказались на вокзале, всё немного усложнилось. Мадлен понимала, что нельзя просто взять и подойти к окошку кассы с четырьмя говорящими игрушками. К счастью, Винни знал, что делать, ведь он уже был на вокзале с Кристофером.