На Ⅸ съезде КПК было заявлено о том, что тезис Мао Цзэдуна о существовании классовой борьбы в социалистическом обществе обогащает марксизм, является вкладом в марксистскую теорию. В докладе Линь Бяо говорится: «Председатель Мао Цзэдун особо подчеркнул, что… „классовая борьба между пролетариатом и буржуазией, классовая борьба между различными политическими силами, классовая борьба между пролетариатом и буржуазией в области идеологии остаётся длительной, развивается зигзагообразно, а временами принимает даже весьма ожесточённый характер“. Итак, в теории и практике международного коммунистического движения председатель Мао Цзэдун впервые со всей чёткостью выдвинул учение о том, что после завершения в основном социалистического преобразования собственности на средства производства всё ещё существуют классы и классовая борьба и пролетариат должен продолжать вести революцию».
Утверждение Линь Бяо о «развитии» Мао Цзэдуном теории классовой борьбы применительно к социалистическому обществу противоречит общеизвестным историческим фактам. Никто из марксистов никогда не утверждал и не утверждает, что классовая борьба автоматически исчезает сразу же после экспроприации экспроприаторов. Свергнутые эксплуататорские классы долго питают лютую ненависть к новому общественному строю и используют любой случай для восстановления своего былого господства. Об этом неоднократно говорил В. И. Ленин, требуя от коммунистов быть бдительными в отношении происков классового врага. Опыт социалистического строительства в Советском Союзе и других социалистических странах, в том числе и в самом Китае, подтвердил правильность ленинских указаний. Наиболее наглядно об этом говорят последние примеры — контрреволюционный мятеж в Венгрии в 1956 г. и контрреволюционные выступления в Чехословакии в 1968 г. На международном Совещании коммунистических и рабочих партий в 1969 г. указывалось, что «враги социализма не оставляют попыток подорвать основы социалистической государственной власти, сорвать дело социалистического преобразования общества и восстановить своё господство»[211].
Мао Цзэдуну чужд исторический подход к анализу общественных явлений. Он не хочет видеть различий между начальным этапом социалистического строительства и этапом зрелого, развитого социализма, между закономерностями переходного периода от капитализма к социализму и закономерностями социалистического общества. Он отождествляет классовые противоречия между антагонистическими классами с классовыми противоречиями и отношениями между дружественными неантагонистическими классами в социалистическом обществе. Поэтому он по сути дела предлагает одинаковые методы разрешения этих противоречий. Наконец, Мао Цзэдун не хочет учитывать того факта, что по мере строительства социализма классовая борьба принимает менее ожесточённый характер, что постепенно остриё классовой борьбы всё более переносится вовне, поскольку у остатков эксплуататорских классов остаётся всё меньше возможностей вернуть своё господство без прямой вооружённой поддержки со стороны империализма.
Если послушать Мао Цзэдуна, то оказывается, что экономическое господство, политическая власть, идеологическое давление буржуазии сохраняются не только в переходный период от капитализма к социализму, но и в развитом социалистическом обществе. Спрашивается: какое же это тогда вполне сложившееся и зрелое социалистическое общество?
Ликвидацию буржуазии, помещиков и других эксплуататоров как социальных классов Мао Цзэдун ставит в зависимость лишь от преодоления среди граждан социалистического общества буржуазно-феодальной идеологии. Раз существует буржуазная идеология, значит, существует и буржуазия, значит, необходима классовая борьба. Примерно так рассуждают маоисты.
Приведём несколько выдержек из китайской печати. «Некоторые считают, что после завершения в основном социалистических преобразований капиталистическая экономика как основа буржуазии уже в основном ликвидируется, буржуазия уже не владеет средствами производства и поэтому она уже перестаёт существовать». «Люди могут путём разрушения ликвидировать реакционную государственную машину, а реакционные политические взгляды и идеологию нельзя разрушить, их можно ликвидировать только в результате перевоспитания в течение длительного времени. Поэтому хотя лишение класса экономической базы и основных условий его экономического существования и имеют решающее значение для ликвидации этого класса, но это ни в коем случае не означает его немедленного уничтожения. Пока представители этого класса не перевоспитаны, пока существует идейно-политическое влияние этого класса, нельзя говорить об окончательной его ликвидации»[212]. «Разрешение вопроса о собственности на средства производства, несомненно, является первым шагом, имеющим решающее значение в процессе уничтожения классов, однако было бы ошибочным сводить задачу уничтожения классов только к этому положению. Было бы ошибочным полагать, что стоит только разрешить вопрос о собственности, как классы тотчас же вслед за этим исчезнут и историческая задача уничтожения классов будет выполнена. Эксплуататорские классы после свержения их в экономическом отношений как классы по-прежнему продолжают существовать. Их политические взгляды, идеология, мировоззрение и всякого рода деятельность существуют и действуют как их классовые признаки. Это является важным объективным источником длительного существования классов, классовых противоречий и классовой борьбы в переходный период»[213]. «Нельзя представлять себе, что после передачи средств производства эксплуататорские классы сразу превращаются в трудящихся и что в сфере идеологии буржуазные мировоззрения также сразу превращаются в пролетарские. После установления социалистической системы собственности по-прежнему существует борьба между двумя путями, классовая борьба по-прежнему является основной движущей силой развития производства»[214].
В воспроизведенных нами текстах содержится ряд правильных, заимствованных из марксистской теории положений, с которыми нельзя не согласиться. Мы имеем в виду, например, то, что «люди могут путём разрушения ликвидировать реакционную государственную машину, а реакционные политические взгляды и идеологию нельзя разрушить, их можно ликвидировать только в результате перевоспитания в течение длительного времени». Или ещё: «Нельзя представлять себе, что после передачи средств производства эксплуататорские классы сразу превращаются в трудящихся и что в сфере идеологии буржуазные мировоззрения также сразу превращаются в пролетарские»[215].
Однако эти правильные марксистские положения используются для обоснования неправильного, антимарксистского тезиса, заключающегося в том, что решающим условием для ликвидации эксплуататорских классов является будто бы не экспроприация у них собственности, а их идейное перевоспитание. То, что у капиталиста экспроприировали его частную собственность, лишили его прибавочной стоимости, заставили его своим трудом добывать себе средства для существования,— всё это, оказывается, не является коренным условием для ликвидации капиталиста как представителя эксплуататорских классов. Иными словами, Мао Цзэдун и его сторонники, подходят к определению социальной структуры и классовых отношений в китайском обществе, исходя не из объективных критериев, а преимущественно из субъективных критериев, относящихся к сфере идеологии и политики.
Марксисты вовсе не сбрасывают со счетов субъективных критериев при анализе классовой структуры социалистического общества, особенно в начальный период его строительства. Они отчётливо сознают, что экспроприация экспроприаторов, означая ликвидацию их в социальном, классовом плане, конец их экономического господства и политической власти, не означает вместе с тем всякое исчезновение буржуазной идеологии. Положение об отставании общественного сознания от общественного бытия является аксиомой в марксизме. Поэтому для коммунистических партий, руководящих строительством социализма, нет сомнения в том, что борьба против влияния буржуазной идеологии потребует значительного периода времени, тем более если учитывать постоянное давление империалистической пропаганды на социалистические страны. Однако все эти обстоятельства не могут отменить кардинального положения марксизма-ленинизма о том, что решающим условием для ликвидации эксплуататорских классов является экспроприация их частнокапиталистической собственности. Это положение остаётся верным в любых условиях классовой борьбы.
Следует подчеркнуть, что и сама борьба против буржуазной идеологии понимается Мао Цзэдуном в извращённом виде: любую дискуссию, любой спор по политическим и идеологическим проблемам он относит к классовой борьбе, а инакомыслящих партийных работников — к классовым врагам.
Но дело не ограничивается только извращением марксистской теории классов и классовой борьбы. Антимарксистские теоретические установки Мао Цзэдуна о классовой борьбе настойчиво проводятся им на практике. Они прежде всего служат искусственному нагнетанию атмосферы ожесточённой классовой борьбы в стране и использованию такой атмосферы для установления полицейского контроля за поведением всех слоёв населения Китая. В городах под видом «социалистического перевоспитания» маоисты проводят усиленные чистки среди партийных и государственных работников и интеллигенции, выявляя и репрессируя тех, кто не согласен с их политикой.
Одной из утончённых мер «перевоспитания» неугодных людей, особенно среди кадровых работников и интеллигенции, является отправка их на «закалку» и «трудовое перевоспитание» в деревню. Маоисты широко пользуются этим методом для расправы с недовольными, не подпадающими под уголовное наказание. «Жэньминь жибао» и другие газеты характеризуют «трудовую закалку» в деревне как «важнейшую и коренную меру» для социалистической системы, помогающую преодолеть бюрократизм и предотвратить