Национально-демократические революции в странах, не располагающих внутренними экономическими предпосылками для победы социализма, неизбежно ограничивались бы решением буржуазно-демократических задач, если бы у трудящихся этих стран не было возможности опереться на поддержку международного коммунистического движения и его детища — мировой социалистической системы, на помощь и опыт социалистических стран. Установка маоистов на отрицание социалистической системы как решающего фактора мирового революционного процесса получила свое выражение во внешнеэкономической политике КНР, в которой после 1960 г. произошел поворот. Разрывая экономические связи с Советским Союзом и другими социалистическими государствами, обусловившие успехи хозяйственного строительства в Китае в годы первой пятилетки, маоисты навязали стране курс на автаркию, на изолированное развитие национальной экономики, который фактически перерос в политику ориентации на международный капиталистический рынок и расширение экономических связей с капиталистическими странами.
Расторжение по инициативе КНР ранее заключённых соглашений с социалистическими странами приводит к резкому снижению товарооборота Китая с этой группой стран. К 1968 г. он снизился более чем в 3 раза по сравнению с 1959 г., когда он был максимальным. За это же время товарооборот Китая с капиталистическими странами увеличился в 2,2 раза. В 1968—1969 гг. доля несоциалистических стран во внешней торговле Китая возросла до 75 % (при этом доля капиталистических стран составляла примерно 50 % всего товарооборота), а удельный вес социалистических стран был менее ¼ внешнеторгового оборота.
Используя для обоснования линии на разрыв экономических связей с социалистическими странами тезис об «опоре на собственные силы», маоисты трактуют его как принцип, который в общегосударственном масштабе означает отказ от участия в международном разделении труда, полную самообеспечиваемость национального хозяйства всеми видами необходимой ему продукции, независимо от того, отвечает или противоречит собственное производство, тех или иных изделий требованиям экономической эффективности. Ссылки на принцип «опоры на собственные силы» не только несостоятельны в теоретическом отношении, но они так же лицемерны, как и заявления маоистов о непримиримости по отношению к империализму. Об этом достаточно наглядно свидетельствует всё более явная ориентация КНР на систему международного капиталистического разделения труда. Маоисты расширяют непосредственные торговые связи с развитыми капиталистическими странами (прежде всего Японией и ФРГ), всё меньше прибегая к использованию посредников (Гонконга и др.), вуалирующих эти связи, и всё более активно дополняя их научно-техническим сотрудничеством, приглашением иностранных специалистов, заключением кредитных соглашений и т. п. Откровенными становятся и попытки Мао Цзэдуна и его сторонников наладить экономические связи с Соединёнными Штатами Америки.
Стремясь оправдать навязанный стране поворот во внешнеэкономической политике, маоисты попытались свалить вину за провал «большого скачка» на Советский Союз и другие социалистические страны, пустили в оборот клеветнические измышления о том, что-де сотрудничество с этими странами мешало развитию экономики Китая, что экономическая помощь Китаю со стороны других социалистических стран была незначительной и неэффективной и т. п.
Нелепость этих измышлений очевидна. О размерах экономической помощи, оказанной Китаю социалистическими странами, можно судить по тому факту, что только при участии Советского Союза в КНР были созданы и реконструированы предприятия, обеспечивающие производство 8,7 млн т чугуна, 25—30 % всего производства электроэнергии в стране, 80 % производства грузовых автомобилей и тракторов и т. д. Советский Союз поставлял комплексное оборудование для 90 объектов из 211, строившихся в Китае в годы первой пятилетки. Причём эти поставки осуществлялись с таким расчётом, чтобы ускорить развитие в КНР ведущих отраслей тяжёлой индустрии, создание собственной базы для осуществления технического прогресса. В 1957 г. промышленность Китая уже на 50 % обеспечивала своим оборудованием промышленные объекты, сооружаемые с помощью Советского Союза. Развитая металлургия, тяжёлое и точное машиностроение, автомобильная и тракторная промышленность, авиационная промышленность, производство энергетического оборудования, радиотехническая и атомная промышленность — эти отрасли были в короткий срок созданы в Китае именно благодаря огромной экономической, финансовой и технической помощи Советского Союза и других социалистических стран.
Сотрудничество с социалистическими странами позволяло Китаю быстрыми темпами укреплять базу экономической независимости. Ориентация на международный капиталистический рынок приводит к противоположным результатам, поскольку империалистические страны не заинтересованы в предоставлении Китаю в широких масштабах средств производства, необходимых для развития его экономики.
Поворот во внешнеэкономической политике несёт Китаю крупные потери, ибо, с одной стороны, он привёл к сокращению экспортных возможностей страны и к необходимости продавать по заниженным ценам ту китайскую продукцию, которая интересует капиталистические страны (сырьё сельскохозяйственного происхождения и некоторые виды ископаемого сырья, прежде всего цветных металлов); с другой стороны, Китаю теперь приходится платить завышенные цены за товары, которые он вынужден покупать у этих стран. К этому нужно добавить потери, вызванные необходимостью выплачивать высокие проценты за кредиты, предоставляемые капиталистическими странами, дорого платить за различные виды научно-технической помощи, которую социалистические страны оказывали Китаю фактически безвозмездно.
Тот факт, что маоисты пошли на изменение внешнеэкономической ориентации, несмотря на огромный ущерб, который это наносит Китаю, показывает достаточно ясно, что этот шаг продиктован отнюдь не заботой о развитии национальной экономики. Он вызван политическими соображениями китайского руководства, которые порождены его националистическими, гегемонистскими установками, его стремлением в своекорыстных целях играть на противоречиях между капитализмом и социализмом. Беспринципное политиканство — такова суть курса, который Мао Цзэдун и его сторонники проводят как внутри страны, так и в отношениях с другими странами. В этом суть пресловутого принципа «политика — командная сила», поднятого ими на щит,— принципа, который оправдывает политику, выражающую великодержавные интересы маоистов, а не коренные экономические интересы трудящихся. В этой политике нет ни грана социалистического экономического содержания, она во всех своих проявлениях идёт вразрез с объективными потребностями социалистического строительства в Китае и развития мировой социалистической революции.
История показала глубокую правоту В. И. Ленина, настойчиво подчёркивавшего, что судьбы мировой социалистической революции решающим образом зависят от успехов хозяйственного строительства в странах, где рабочий класс взял власть в свои руки. Указывая, что главным и основным для первой страны диктатуры пролетариата, для молодой Республики Советов является хозяйственный фронт, В. И. Ленин утверждал, что без победы на этом фронте, без создания мощной социалистической экономики «никакие победы в деле свержения эксплуататоров, в деле военного отпора международным империалистам ничего не дадут, и возврат к старому останется неизбежным»[254].
Раскрывая диалектическую взаимосвязь между экономикой и политикой, В. И. Ленин доказывал, что развитие социалистической экономики является не только основным условием полной и окончательной победы социализма в Советской России, но и необходимым условием политической победы рабочего класса, возглавляющего широкие массы эксплуатируемых в их освободительной борьбе, над буржуазией в мировом масштабе. «…Главное своё воздействие на международную революцию мы оказываем своей хозяйственной политикой…— писал Ленин.— На это поприще борьба перенесена во всемирном масштабе. Решим мы эту задачу — и тогда мы выиграли в международном масштабе наверняка и окончательно»[255].
Последнее пятидесятилетие мировой истории наглядно показало, что национально-освободительное движение смогло превратиться в могучую силу современности в условиях, когда мир раскололся на два лагеря — лагерь социализма и лагерь империализма, когда первая социалистическая держава, опираясь на созданный ею мощный экономический потенциал, разгромила наиболее реакционные силы империализма, когда социализм стал мировой системой, объединяющей ряд стран и одерживающей новые и новые победы в экономическом соревновании с капитализмом.
История преподала на примере Китая и печальный урок, показывающий, что пренебрежительное отношение к объективным требованиям экономического развития, касающегося, по выражению Ленина, «…самых глубоких основ повседневной человеческой жизни…»[256], мстит за себя, придавая политике характер беспочвенного авантюризма.
«Политика,— писал Мао Цзэдун в 1948 г.,— служит отправным пунктом всех практических действий революционной партии и раскрывает себя в процессе и в результатах этих действий… То, что мы называем опытом, есть процесс и результат осуществления политики. Только в практике народа, иными словами на опыте, можно доказать правильность или неправильность политики…»[257]. Формулируя эти положения, Мао Цз-дун «забыл» о том, что общественная практика масс не просто осуществление политики, но что она является той основой, на которой только и можно выработать правильную политику, что отправным пунктом служит не политика, ибо она не может быть правильной, если является плодом произвольного фантазирования, а научный анализ общественной практики масс, конкретных условий, в которых она протекает, научное обобщение исторического опыта. Эта «забывчивость» Мао Цзэдуна дорого обходится китайскому народу. Обожествление политики авантюристического толка, не обоснованной экономически, субъективистской, привело к катастрофическому провалу в хозяйственном развитии КНР, заставившему Мао Цзэдуна и его окружение шарахнуться от иллюзий о возможности утвердить коммунизм в Китае раньше, чем в каких-либо иных странах, к паническим представлениям о том, что ни одна страна не сможет прийти к коммунизму и за сотни лет, толкнуло их к антисоциалистическим действиям, обусловившим их растущую изоляцию в международном освободительном движении.