— Спасибо за предложение, — буркнул Сергей. — Я подумаю. А пока я требую отпуск. Долгий.
Декан, прищурившись, посмотрел на него. Кивнул.
— А вы что требуете, ваше высочество? — поинтересовался у принцессы.
— Его, — девушка посмотрела на Ахмеда. Ковёр-самолёт вильнул.
— То есть? — Аврора с интересом наблюдала, как джинн обретает утраченное равновесие.
— Я хочу, чтобы он… продолжал функционировать.
— Зачем тебе? — тихо спросила Аврора.
— Потому что я должна.
— У тебя опять обострение комплекса эльфийской неполноценности, — мрачно сказала Аврора.
— Не вздумай!.. — крикнула Ассоль.
— Что?
— Объяснять это твоё выражение ему!..
— Кому?.. — Аврора проследила взгляд, ухмыльнулась. — Ах, ему…
— Надо будет — сама расскажу, — сказала эльфийка. — Так что насчёт джинна?
— Мы рискнули — и вот чем это закончилось, — зеонка покачала головой. — Мы просто не имеем права…
— Назгул вас окольцуй!.. — крикнула Ассоль. — Вы просто трусите!.. вы же боитесь его!..
— Да, боимся, — не стала спорить Аврора.
— Но джинна нельзя загнать обратно в бутылку, и когда-нибудь эти проблемы снова встанут перед вами!.. Только вы уже не сможете закрыть на них глаза. Очнитесь же! Он — ваше создание, и вы в ответе за него!.. Может быть, он ошибся, так что из этого?!. "Я тебя породил, я тебя и убью", так?..
— Меня нельзя убить, — сказал джинн. Все посмотрели на него. — Потому что я и не жив вовсе. Я лишь прекращу…
— Не прекратишь!.. Ты жив! Ты настоящий! — Ассоль захлёбывалась в словах. — Ошиблись люди, не обеспечив джинна всеми данными и неправильно сформулировав задачу!.. — было такое впечатление, что она опять цитирует кого-то, но Сергей не понял, кого. А вот Ахмед засмеялся.
— Благодарю вас, принцесса, — поклонился ей. — Но, право, не стоило…
— Стоило! — отрезала Ассоль.
Зеонцы молчали. Думали.
— А ты сам? — вдруг повернулся к джинну Мыш. — Ты хочешь жить?
— Если под жизнью вы подразумеваете стабильное функционирование и постоянное накопление опыта…
— Да, чёрт возьми, подразумеваю!..
И джинн ответил.
— Зачем?
Они стояли рядом, глядя на стремительно падающую на них землю. Тени перемычек лифтовой трубы быстро скользили по лицам, по одежде. Лифт молчал, не отсчитывая этажи.
— Мне просто стало его жалко, — сказала Ассоль уже тогда, когда Сергей уверился, что ответа не дождётся.
— Но ведь он не человек.
— А жалеть можно только людей? К тому же в последнее время я сомневаюсь в том, что говорила тогда… здесь, на этом самом месте. Кажется, даже на этом этаже.
Этаж мелькнул и пропал, Сергей вспомнил тот разговор.
— Инструмент, так? Вещь, которая умеет думать, — тогда его покоробило такое отношение к Ахмеду, сейчас он бы расписался под каждым словом. — Ассоль, очнись! Он не человек, у него нет чувств!..
Эльфийка резко повернулась к нему.
— Первое следует из второго, так, Сергей?..
— Что? — он попятился на всякий случай.
— Я ведь — тоже не-человек! — Ассоль наступала. — Мы оба — плоды человеческого воображения, выдумки, фикции, бесконечно зависящие от доброй воли людей!.. Чем же мы отличаемся?!.
— Ну… хотя бы наличием тела, — неосторожно вякнул Сергей.
— Ты знаешь, что такое моё тело!..
Да уж, знаю… Шелк кожи, нежный цветочный запах, растерянные неловкие губы, блеск глаз в темноте… он мотнул головой, стряхивая наваждение.
— Облик Авроры всего-навсего! Ахмед куда богаче, все его роботы, как руки и глаза, все его виртуальные личности в Сети!
— Да он сам — виртуальная личность!.. А у тебя разум и чувства… — его уже загнали в угол.
— Чувства, в самом деле? — Ассоль жёстко усмехнулась. — А может быть, имитация? Как там Ахмед говорил: "ошибка считать меня живым. Характер — лишь иллюзия. Калька поверх всех программ, моделирующая поведение, облегчающая общение, своего рода программная оболочка", — она даже голос его сымитировала. — С чего ты взял, что у меня есть чувства?!.
— Ты орёшь на меня с большим чувством, — сообщил Сергей. — Потому что оно есть. Они, чувства. У тебя.
Ассоль задумалась. Её гнев растворился.
— Ты не фикция, — тихо сказал Сергей.
— Вот что моя сестра называет комплексом эльфийской неполноценности, — эльфийка усмехнулась дрожащими губами. — Это постоянное ощущение зависимости. Как будто я — ненастоящая, неживая кукла, имитация живого существа.
Сергей взял её за руку. Ассоль попыталась выдернуть, но как-то неуверенно.
— Очень удачная имитация, — поднёс к губам.
— Ой! — она отдёрнула руку.
— Ты живая. Настоящая.
Ассоль смотрела исподлобья, потирая место укуса. Хихикнула.
— Неплохое доказательство. Мне больно — следовательно, я существую, так?
— Вот именно. Болеть может только то, что есть. Мне паршиво, следовательно, я живой. Ты сомневаешься и страдаешь, заморачиваешься разными глупостями — значит, ты настоящая.
— Значит, я для тебя — настоящая? Если заморачиваюсь?..
— Да, ты заморачиваешься, ты настоящая сама для себя и для меня тем более настоящее не бывает… — Сергей запутался, махнул рукой и замолк.
— А почему тебе паршиво? — спросила вдруг Ассоль.
— Потому что тебе тоже плохо, — честно ответил Сергей.
Теперь она смотрела почти испуганно. Они снова поменялись ролями, — Сергей шагнул, собираясь доказать недоверчивой девушке её реальность, Ассоль попятилась.
— Не надо.
— Что не надо?
— Кусаться.
— Я и не собирался. Больше.
— Точно? — подозрительно спросила принцесса, отступая. — Тогда тем более не надо.
— Что не надо?
— Что бы ты там не собирался делать.
— А что я?.. — он загнал её в угол и завладел неуверенно отпихивающимися руками. — Не хватает тигра.
— Чего?.. Какого ещё?.. — пролепетала эльфийка.
— Ты бы им загораживалась.
Их губы встретились.
Нежно динькнул сигнал остановки, и двери открылись. Ассоль, с лёгкостью освободившись из захвата, оттолкнула Сергея и выскользнула из лифта, стукнув пальцами по сенсору.
Двери сомкнулись перед самым лицом, Сергей отпрянул, невольно потёр едва не пострадавший нос, и только потом подумал — лучше бы попался, как Варвара на базаре. Тогда автоматика открыла бы двери.
А сейчас лифт с возрастающей скоростью возносился наверх. Сергей ударил по сенсору, синтезированный женский голосок вежливо сообщил, что лифт и так движется наверх. Здесь не было кнопок единственных двух этажей — если лифт внизу, он едет наверх, и вниз, если на вершине башни. Сергей дёрнулся туда, сюда, примерился к кнопке остановки. Нет, нельзя — лифт тормознётся и зависнет в трубе, и служащие будут долго выяснять, что случилось. Сергей ударил по кнопке связи с техническим этажом.
— Эй, народ! Кто-нибудь!
— Извините, система отключена. Извините, система…
Сергей бешено выругался, заглушив синтезированный голос, заметался по тесной кабине, стал зачем-то простукивать стены, словно в их прозрачности мог быть какой-то секрет. Всё, что касалось комнаты на вершине Железной Башни, шло через Ахмеда. А джинн сейчас отключён от исполнительных механизмов и не может заглянуть внутрь лифта.
Знакомая лёгкость, лифт стал замедляться. Сергей принялся обгрызать ногти, глядя на дверь.
И ринулся, едва она стала открываться.
Люди и джинн с удивлением оглянулись на него.
— Что?.. — начал Шабашин, Сергей ткнул пальцем в Ахмеда.
— Где?.. она?.. — задыхался так, словно забирался на Железную Башню бегом.
— Если вы имеете в виду её высочество… — занудливо начал Ахмед, Сергей зарычал и сделал попытку сцапать его за шиворот. Восточный юноша потерял разрешение, пошёл радужными волнами. Отпрянул и взмахнул руками, эффектным жестом зажигая голограмму.
— Сейчас… Если та номер-карта, с которой она вошла сегодня в эту комнату, всё ещё в "мыльнице" её высочества, а "мыльница" при ней… Здесь. И карта, и "мыльница", и она сама.
— Ты ухитрился потерять её?.. — недобро начала Аврора. Сергей отмахнулся, разглядывая интерактивную карту фойе.
— Мы… ну, вроде как поспорили. Она вышла из лифта, оттолкнула меня и нажала кнопку!.. — пожаловался. Зеонка хихикнула:
— В самом деле? Хотела бы я на это посмотреть…
Сергей ужаснулся.
— Ахмед, сотри записи с камер лифта!
— Ахмед, не вздумай! — одновременно крикнула Аврора.
— Задачи ясны. Выполнить не могу, нет доступа к системе видеонаблюдения и к архивам, — заявил джинн.
Зеонка фыркнула и с досадой ударила кулаком по подлокотнику.
— Блин, такие кадры пропустила!..
— То есть?.. — Сергей воспрял духом. — Записей нет?..
— Имитатор, — неохотно объяснила Аврора. — Нашего джинна непросто обмануть. Ну, и получилось так, что те камеры, картинки с которых имитируются, на самом деле ничего не записывают.
Сергей выдохнул.
— Надо приказать сделать всё обратно, — зеонка потянулась за очками, отложила, вспомнив о том, что на Железной Башне связи нет. — А о чём вы поспорили?
— Когда? — удивился Сергей.
— Когда она тебя в лифте оставила!
— О средствах для укачивания, — он ляпнул первое, что пришло в голову. — То есть, конечно, против.
— Её что, укачало в лифте?
— Нет. Её даже в самолёте не укачивает. Потому и спорили.
Аврора задумалась, стараясь постигнуть сокровенную суть невнятного объяснения.
— Ахмед, дай связь, — потребовал Сергей.
— С принцессой? — уточнил джинн. — Выполнить не могу.
— Ты же её видишь!
— Вижу, — подтвердил Ахмед, карта сменилась плоским экраном. — Я сейчас нахожусь в протоколе "Вуайерист", отключающем активные функции. Могу только наблюдать, а выходить на связь и получать доступ к исполнительным механизмам — увы, только в пределах этой комнаты.
— Насколько я помню, — пробормотал Шабашин, — именно такие требования выдвигались к джиннам изначально.
Сергей пропускал всё мимо ушей, глядя на экран. Снято откуда-то сверху, из-под одного из мостков над фойе, понял он. Внизу, должно быть, недавно отзвенел звонок на большую перемену, и фойе было полно народу. Ассоль медленно пробиралась через этот народ. Опыта пробирания через толпу у неё не было, и девушка натыкалась, толкала, извинялась, наступала кому-то на ноги, наступали ей.