Дубинин Сергей Константинович (р.1950) — министр финансов России (1994), председатель Центробанка (1995–1998).
Если бы у Дубинина имелся фамильный герб, больше всего к нему подошло бы изображение граблей. В 1994-м, за «черный вторник», его сняли с поста министра финансов. В 1998-м — отправили в отставку из-за дефолта, причем Госдума принимала даже специальное обращение к Ельцину. В награду за отличную службу Дубинин стал зампредом «Газпрома» с многомиллионным окладом, а потом первым зампредом РАО «ЕЭС России»
Олигархи бились за Дубинина вовсе не потому, что он так замечательно амортизировал падение рубля.
Как раз накануне — в конце июля — Международный валютный фонд выделил России очередной транш — без малого 4,8 миллиарда долларов. Деньги должны были пойти на пополнение золотовалютных резервов, но вместо этого Центробанк раздал их крупнейшим банкам по льготному курсу.
Потом Счетная палата установит, что часть валюты Дубинин, например, с какого-то перепугу продал… иностранным банкам: «Чейз Манхеттен», «Рипаблик Нэш», «Кредит Свисс», «Сити-банку».
Нормально, да? Пришедшие из-за рубежа спасительные доллары (285 миллионов, как одна копеечка) российский Центробанк возвращает обратно на Запад, а взамен получает гору рублей, годных теперь разве что для использования в деревенском сортире.
Еще 95 миллионов долларов отдали — все по тому же льготному курсу — «Автобанку», хотя тот не рассчитался еще со старыми долгами и вообще официально считался убыточным.
Да и проданная другим банкам («Мост-банк», «Возрождение», «Банк Москвы», «МИБ», «Инкомбанк») валюта коренным образом ситуацию на финансовом рынке не изменила. Может быть, еще и потому, что вопреки объявленному дефолту в оплату за доллары ЦБ по-прежнему принимал у банков те самые злополучные ГКО.
Вот и получилось, что транш МВФ, способный если не предотвратить, то хотя бы оттянуть дефолт, быстренько разошелся по олигархическим карманам.
Приведем только одну цитату из отчета Счетной палаты:
«Цели займа первого транша МВФ на 1998 год финансовой стабилизации экономики Российской Федерации достигнуты не были, в результате чего наступил финансовый кризис экономики России 17 августа 1998 года».
…Вообще, если сравнивать тот 11-летней давности кризис с нынешним, сравнение — выглядит совершенно однозначным.
О том, чтобы платить обманутым вкладчикам из государственной казны, никто тогда даже и не помышлял. Толпы разорившихся осаждали штурмом лопнувшие банки, выходили на митинги, объявляли голодовки — все без толку.
Сегодня же — это в порядке вещей. Ни единого обманутого вкладчика в России нет. Говорим это с полной ответственностью, ибо один из авторов как раз отвечает в «Единой России» за защиту их прав.
Только с лета 2008 года из бюджета Агентства по страхованию вкладов — специально созданной госкорпорации — выплачено 17,7 миллиарда рублей. Эти деньги получили 136 тысяч вкладчиков.
В 1998-м никому не приходило в голову направлять бюджетные миллиарды на поддержание рубля. Напротив, Центробанк и Минфин еще и провоцировали падение национальной валюты. (Генпрокурор Скуратов открыто заявлял, что Центробанк «вместо того чтобы пытаться удержать рубль, стал активно сбрасывать ГКО, зарабатывая огромные деньги и усугубляя ситуацию в стране».)
Теперь на эти цели выделена рекордная сумма — свыше триллиона рублей.
И о списке приоритетных промышленных предприятий, которым должна оказываться господдержка, 10 лет назад никто не помышлял. О том, чтобы направить на нужды «АвтоВАЗа» 25 миллиардов — как это сделано сейчас — не могло идти и речи.
Мы ведь говорим: кризис при слабой власти — это всегда трагедия; при сильной — шанс на спасение.
Впрочем, мазать дефолт одной только черной краской неверно. Не бывает худа без добра. Августовский кризис имел и положительные последствия.
Раз подорожала валюта, значит, снизился и импорт. (По официальным данным он упал на 33,8 %.) Но свято место пусто ведь не бывает. Освободившуюся нишу занял отечественный производитель, который прежде проигрывал по качеству. Теперь у него был козырь — низкие цены.
И падение зарплат (в реальном исчислении) при всем своем социальном негативе тоже помогло российской промышленности устоять: себестоимость производства заметно снизилась.
В 4-м квартале 1998 года — впервые с развала СССР — произошел рост промышленного производства, правда пока небольшой — всего-то 3,1 %. Но главное было сдвинуться с мертвой точки.
Пришедшее к власти компромиссное правительство Евгения Примакова сумело — опять же впервые за последнее десятилетие — сформировать мало сказать бездефицитный, профицитный бюджет.
Правда, успехи эти дались слишком высокой ценой. Да и наметившееся улучшение очень быстро сошло на нет.
Едва только правительство Примакова выполнило главную свою задачу — удержало страну от падения в бездну — его моментально отправили в отставку. Финансовый кризис уступил место кризису политическому.
И до этого стабильности в России особо не наблюдалось — один только расстрел парламента чего стоил. Но то, что началось теперь, было уже вообще за гранью добра и зла.
В течение года сменилось 4 кабинета министров. Едва не оказалась распущенной Дума. Депутаты чуть не объявили Ельцину импичмент (не хватило 17 голосов). В открытую войну с Кремлем вступил генеральный прокурор. Снять его сил у первого президента уже не хватало, а Совет Федерации отставку упорно не утверждал.
Чаушеску Николае (1918–1989) — руководитель коммунистической Румынии в 1965–1989 гг., генеральный секретарь ЦК компартии и президент СРР.
«Дунай Разума» и «Гений Карпат», как величали его соратники, проводил политику ласкового теленка. Формально Румыния была социалистической страной, фактически — Чаушеску выторговал себе право проявлять изрядную самостоятельность. Румыния осудила ввод войск в Чехословакию и Афганистан, единственная из стран СЭВ принимала участие в бойкотируемой коммунистами олимпиаде в Лос-Анджелесе, поддерживала отношения с Китаем и Израилем. Кроме того, Чаушеску регулярно получал западные кредиты и делал это так истово, что национальная экономика оказалась на грани краха. Почти все доходы бюджета уходили на покрытие долга. В итоге Румыния стала беднейшей восточноевропейской страной (не считая Албании).
Несмотря на экономический кризис, в стране был создан беспрецедентный культ поклонения президенту. Его жена Елена являлась первым вице-премьером правительства и де-факто — вторым человеком в государстве (премьер-министром был также Чаушеску). Сын и дочь занимали ответственные посты во власти. Именами Чаушеску называли улицы, ему возводили памятники. Для президента строились помпезные дворцы, а ел он только из серебряной посуды.
В безумном стремлении к роскоши чета Чаушеску походила на Людовика XVI с Марией-Антуанеттой, и не только в этом. После Великой французской революции королевская семейка, как известно, попыталась сбежать, но была схвачена на границе и гильотинирована. Спустя два века румынский диктатор и его жена повторили их печальный опыт: в 1989-м, когда в стране начались массовые волнения, они тоже спешно покинули Бухарест и были пойманы в 75 километрах от столицы. Тут же их приговорили к смертной казни и расстреляли
Учитывая, что в сенате заседали тогда губернаторы и спикеры региональных парламентов, означало это одно — центр больше не контролировал территории. Большинство губернаторов почти в открытую говорили о необходимости смены курса и пародировали шамкающего гаранта — живую реинкарнацию позднего Брежнева. Теперь они делали ставку на новую власть — предвыборный блок «Отечество» во главе с Лужковым и Примаковым.
Чуть ли не каждую неделю взрывались громкие коррупционные скандалы. Ельцинскую «Семью» не бичевал только ленивый.
Разгорелось дело «Мабетекса» — десятки сановников, как оказалось, имели тайные банковские счета в Швейцарии. Такие же нашлись и у Ельцина с дочерьми. Плюс бессчетное множество элитной недвижимости в самых дорогих уголках планеты.
И ведь все это происходило на глазах у людей, того самого народа, во имя которого, как постоянно уверяла власть, она и работала. Люди же ведь все это видели…
Тень Чаушеску незримо витала над Кремлем. Страна стояла на пороге новых потрясений и катаклизмов. В официально опубликованном докладе ЦРУ аналитики предрекали, что Россия распадется на 6–8 государств уже к 2015 году. А совесть земли русской Александр Солженицын патетически восклицал, что «только вмешательство Неба может нас спасти».
Ан ничего — выжили. Спаслись!
Любой кризис рано или поздно заканчивается, это надо понимать. Вопрос только, с какими последствиями…
Умные учатся на чужих ошибках, — гласит народная мудрость, — дураки на своих…
Глава 5. ЯРМАРКА ТЩЕСЛАВИЯ
Если у меня три тысячи душ, так какая мне разница, будет у нас царем Александр или Наполеон?!
«У кого нет миллиарда — пусть идет в ж…»
Если вдуматься, спокойных, некризисных времен в XX веке у нас практически не было.
Столетие едва наступило — и сразу же японская война, позор Цусимы, погромы, баррикады, разгул террора, роспуски Думы…
Только-только все устаканилось — и на тебе: Первая мировая, хлебные бунты, февраль 1917-го, октябрьский переворот, братоубийство, военный коммунизм.
1920-е годы — сплошная разруха, гиперинфляция.
1930-е — голодомор, коллективизация, индустриализации, репрессии.
1940-е — ясно без пояснений.
1950-е — послевоенное восстановление хозяйства; миллионы — по-прежнему жили в землянках…
1960-е — безумные хрущевские реформы; разгон колхозов, запрет на приусадебные участки и личный скот, повышение цен и увеличение норм выработки.
Лишь 1970-е — хоть впоследствии и назовут их презрительно застоем — привнесли в жизнь некоторую стабильность; люди перестали бояться завтрашнего дня. Но ненадолго.