Когда в 1918 году в Германии тоже началась революция, особенно неуютно, должно быть, чувствовали себя сотрудники разведки и Генштаба. Только что они радовались удачнейшей операции по финансированию большевиков, но получилось — навлекли беду на свою же голову. Так и американская финансовая элита в годы Великой депрессии с ужасом наблюдала за появлением у США сильнейшего экономического конкурента. Что, в общем, справедливо: не рой другому яму…
Впрочем, наших союзников по Антанте революция как раз не особо расстроила.
Во-первых, теперь делить победный пирог можно было без участия русских — значит, всем достанется гораздо больше.
Во-вторых, становилась явью многолетняя мечта европейских и американских политиков: растащить по кускам самую большую державу мира.
Одна лишь только деталь, но очень и очень показательная. Западные правительства поддерживали абсолютно всех российских сепаратистов. Британский флот, например, обеспечил провозглашение независимости стран Прибалтики. Европа — признала Финляндию, Украину, Грузию, Армению и Польшу едва ли не раньше, чем сами они осознали нежданно свалившуюся самостийность.
Да и в ходе последовавшей затем гражданской войны — иностранные власти активно помогали всем враждующим сторонам. (Российский историк Николай Стариков убежден, что Британия была намного больше заинтересована в победе большевиков, готовых для удержания власти отдавать части Российской империи, чем белых, сделавших своим лозунгом: «Мы Россией не торгуем».)
Многие исследователи — в том числе и западные — давно подметили странную закономерность: поставки белым резко возрастали, когда наступала Красная Армия. И так же резко сокращались, когда наступали уже белые.
Похоже, целью союзников было продержать Россию в состоянии войны как можно дольше.
И царскую Россию, и Сибирь Колчака, и юг России при Деникине, и Северное правительство в Архангельске они пытались опутать золотой паутиной… Примерно такой же, какой итальянские банкиры оплели Европу в Средневековье.
Все два года власти Деникина на юге, иностранцы постоянно требовали допустить их к эксплуатации российских богатств. Генералу не раз предлагались проекты совершенно кабальных концессий, обещались немалые деньги лично ему; из чего Деникин вполне обоснованно заключал что «это была уже не помощь, а просто товарообмен и торговля».
Дэвид Ллойд Джордж (1863–1945) премьер-министр Великобритании в 1916–1922 гг.
Последний премьер Британии от Либеральной партии. Когда-то в мире прислушивались к каждому его слову.
Ллойд Джордж стал премьер-министром в разгар Первой мировой. И оказался не только талантливым парламентским оратором, но и эффективным управленцем. Он образовал военный комитет из пяти членов правительства (примерно как сегодня у Путина — президиум правительства), и это ускорило процесс принятия решений. Добился создания единого командования силами союзников, что сыграло свою роль в успешном завершении войны. В 1919 г. именно он подписывал Версальский мирный договор.
Затем ушел в отставку. Во время Второй мировой дважды отказывался войти в военный кабинет Черчилля. За год до смерти был удостоен титула графа
Да, вот именно что торговля. И французы, и британцы очень активно пользовались возникшим на белом юге дефицитом. При Деникине в полный рост работали экономические и торговые миссии западных стран и крупных корпораций. Русский юг остро нуждался решительно во всем. Иностранцы это «всё» и ввозили: но отнюдь не за деникинские «колокольчики».
А еще англичане скупили большинство сахарных заводов и множество помещичьих имений. Собирались прибрать к рукам и чугунолитейные заводы, но тут армия Деникина покатилась на юг, сделки пришлось отложить до лучших времен…
В Сибири при Колчаке творилось то же самое. Иноземцы, хладнокровно заняв железные дороги, тащили из России буквально все: лес, уголь, металл, пушнину. Только в смутном 1919 году они вывезли больше 3 миллионов шкурок пушных зверей.
Никакой безвозмездной помощи белогвардейцам не было и в помине. Буквально за каждый патрон и снаряд союзники требовали оплаты, и не колчаковские бумажки, а полноценное золото.
А как иначе? Недаром, выступая в британском парламенте, премьер-министр Ллойд Джордж открыто говорил, что сомневается «в выгодности для Англии восстановления прежней могущественной России».
Вообще, Ллойд Джордж — человек был явно неглупый, хотя и насквозь циничный. Это именно он после окончательной победы большевиков изрек не менее сакраментальную фразу: «Торговать можно и с людоедами»[37].
И вот уже европейцы вместе с американцами пытаются набросить на Советскую Россию ту самую «золотую сеть» кредитов и долговых обязательств. То, что не вышло — не их вина, большевики оказались хитрее и наглее. Но они очень и очень старались…
…Помощь русской революции — хоть и ярчайший, но отнюдь не единственный пример того, как жадность эгоистичной олигархии оплачивает свою собственную погибель.
Так же глупо действовали и китайские буржуи, подручные англичан. Торговали наркотиками, помогали иностранному капиталу «осваивать» собственную страну. И достукались до того, что объединитель страны — председатель Мао — занялся ими по полной программе. Уцелели в основном те, кто успел вовремя смыться на Тайвань.
В общем, безрадостна судьба почти всех наживающихся на кризисе. Не умели они никогда уйти вовремя, и обычно не сносили голов. Рано или поздно на них обрушивался гнев и народных масс, и государства.
И это не может не радовать…
Глава 6. НАЛОГ НА ГРОБЫ
Отыщи всему начало, и ты многое поймешь.
Перефразируя Глеба Жеглова, можно сказать, что невиданных кризисов не бывает, что-то подобное с кем-то когда-нибудь уже да случалось.
Кризис — по сути та же болезнь, причем нередко — вирусноинфекционная, вроде новоявленного свиного гриппа. А уж в наши дни, когда мир сузился как шагреневая кожа, и стоим мы плечом к плечу, как в метро в час пик, — и подавно. В Вашингтоне чихнули — в Москве, глядишь, температура[38].
А что в медицине самое главное? Правильно — практика, бесценный опыт. Зная, отчего заболевали другие, каковы симптомы и причины этих недугов, вполне можно избежать повторения чужих ошибок.
В конечном счете, все кризисы можно свести к нескольким категориям. Вырвавшаяся из-под контроля инфляция, неудачно проведенная деноминация, бюджетный дефолт или банкротство массовых «народных» компаний, кризис перепроизводства, энергетический кризис, кризис избытка ресурсов, кризис управления.
Разделение, конечно, условное, но даже такое лучше, чем, вообще, ничего.
И начнем разговор — с самого распространенного типа: с инфляции…
Обрезание денег
Мы уже знаем, что деньги дешевеют всегда. Это их свойство, ничего тут не попишешь. Монету обрезают по краю, уменьшают ее вес, смешивают дорогие и дешевые металлы. Бумажные деньги печатают во все больших масштабах.
При своем рождении фунт стерлингов — это в дословном переводе с английского — pound of sterling — почти полкило серебра, которое раньше ценилось куда дороже, чем нынче. Сегодня фунт — это монетка, которой не хватит даже на проезд в лондонской подземке.
В XV веке в Московии за рубль можно было купить корову, за десять — неплохой дом.
В 1913 году в США бутылка кока-колы стоила 5 центов.
В 1930-м роскошный особняк в предместье Нью-Йорка - 10 000 долларов.
Почитайте Агату Кристи, те ее книги, где описывается тихая межвоенная Англия 1920-1940-х годов. Полистайте не просто как детектив, а как меткое бытописание британского upper middle class; обратите внимание — сколько стоило тогда поместье где-нибудь в Йорке, сколько получал полковник колониальных войск в Индии, а сколько — гувернантка в том же поместье.
Мы как-то внимательно проанализировали, и даже выписали попавшиеся цифры. Приводят они к интереснейшим умозаключениям. В частности, о том, что никакой, «твердо контролируемой инфляции» от 2 до 4 % в год или, 11–12 %, объявленных министром Кудриным, в природе не существует[39].
А вот гиперинфляции — наоборот, случаются регулярно. Ничего кошмарнее в русской истории, чем гиперинфляция после двух революций (1917 и 1991 годов), не было, и, надеемся, не будет.
Впрочем, отечественная история знает немало других кризисов. Говоря начистоту, вся она (в смысле, история) — это один нескончаемый кризис, ибо еды, товаров и денег большинству наших сограждан не хватало никогда. Войны, мятежи, пожары, эпидемии, мор и прочие напасти, уносящие сотни тысяч жизней, на Руси ничем сверхъестественным никогда не считались.
Татаро-монгольское иго — это, к примеру, кризис? Или великая смута? Ответ очевиден. Не просто кризис, катастрофа национального масштаба.
Дабы не превращать нашу книгу в «Историю государства Российского», обратимся лишь к тем катаклизмам, которые были спровоцированы именно финансовыми неурядицами.
Первым из них историки называют московское восстание 1662 года, более известное, как Медный бунт.
Частично мы о нем тоже уже поминали; эти события были спровоцированы «подменой валют», организованной в царствование Алексея Михайловича Тишайшего.
Истощенная войной с поляками и шведами казна остро нуждалась в пополнении. Но серебра больше брать было неоткуда.
Выход нашел Афанасий Ордин-Нащокин, один из образованнейших царедворцев своего времени, дипломат и полководец. Тот самый, который первым в России придумал ввести конвертируемость валют: ставить на серебряные «ефимки» печать, и использовать их внутри страны.
Ордин-Нащокин Афанасий Лаврентьевич (ок. 1605–1680) — русский государственный деятель.