торую я мог бы проползти. Бессмысленно просто раздвигать куст и врываться внутрь; вы исказите форму, пошумите, пробираясь внутрь, а оказавшись внутри, создадите еще больше шума и движения, потому что куст будет давить на вас. Если уж делать, то делайте правильно. Первые срезанные ветки я связал вместе одним концом веревки, как букет цветов. Я отмотал еще пару метров веревки, обрезал ее и отложил связку в сторону. Мои хорошие желтые перчатки все-таки не понадобились, потому что куст оказался не колючим. Но я все равно был рад, что взял их. Я никогда не верил в мачизм, когда дело касалось строительства укрытий голыми руками. Зачем царапаться или порезаться, когда даже незначительная травма может замедлить вас? Если у вас есть пара перчаток и они вам нужны, используйте их. Цель — забраться в куст, а не показать, какой вы крутой. Я все еще осторожно пробирался, продвигаясь вглубь куста, срезая медленно и обдуманно, чтобы уменьшить шум и не напортачить. Мне не нужно было создавать слишком большое пространство; все, что я хотел, это иметь возможность проползти внутрь, добраться до передней части куста, сделать отверстие и наблюдать за целью. Я пробирался внутрь, подрезая ветку за веткой. Все, что можно было просто отодвинуть, а не срезать, я оставлял, иногда используя веревку, чтобы придержать; все это увеличивало плотность листвы вокруг меня. Мне понадобился почти час, чтобы прорыть себе туннель, и у меня осталось около шести дюймов свободного пространства вокруг и около фута куста спереди. Теперь оставалось только оборудовать остальную часть НП. Я вылез обратно, выгрузил кое-что из бергена и затолкнул в укрытие. Первым достал цифровой фотоаппарат с небольшим штативом и спусковым тросиком. Я залез внутрь и установил его. Следующей была индивидуальная маскировочная сеть охотника, которую я купил в «Войне и Ко». Я лег на спину, накинул маскировку на грудь и затем начал пробираться в укрытие. Оказавшись внутри, я осторожно прижал сеть к кусту, чтобы она зацепилась, привязав ее веревкой там, где это было необходимо. К тому времени, как я закончил, я создал уютный маленький туннель. Цель маскировочной сети состояла в том, чтобы сделать куст более густым; без нее, если бы в куст попадал прямой солнечный свет, щель была бы бросающейся в глаза. Если бы я не нашел маскировочную сеть, темно-зеленое одеяло подошло бы так же хорошо. Самое неприятное в строительстве НП ночью — это то, что вы не можете его проверить, поэтому все зависит от практики и опыта. После моей проверки на рассвете я не смогу покинуть укрытие, и если все было сделано неправильно, второго шанса не будет. Я занимался этим дерьмом с 1976 года, когда впервые поступил на службу в пехоту, так что к настоящему времени довел это до совершенства. Все, что вам нужно, — это терпение, знание техники и способность лежать там днями, иногда неделями, напролет, просто ожидая пяти секунд появления цели. Некоторые определяли эту способность как самодисциплину; я же считал, что просто слишком ленив, чтобы делать что-либо еще. Очень медленно и осторожно, стараясь не дышать тяжело и не шуметь, я начал доставать из бергена остальное необходимое. Обычно я все держал там, но, находясь так близко к цели, я хотел ограничить движения. Я положил пиццы и остальную еду сбоку от куста и прикрыл их песчаной почвой, чтобы попытаться скрыть запах от животных и насекомых и предотвратить отражение света от пластиковой упаковки — хотя, если погода сохранится, завтра этого вряд ли будет много. Телефон, 3C, паспорт и все остальное необходимое я положу в карманы, если мне придется бежать; это было похоже на то, как снова быть солдатом и носить поясной комплект. Наконец, я затолкнул берген внутрь НП. Я осторожно надел гортекс, затем встал на колени и ощупал землю руками, чтобы убедиться, что ничего не осталось лежать открыто, и чтобы разгладить любые следы, которые я оставил. Последняя проверка заключалась в том, что мои карманы были застегнуты, а снаряжение надежно закреплено внутри. Только после этого я заполз в укрытие и начал подтягивать за собой букет веток, составлявший заслонку. Теперь я был запечатан. Две-три минуты я лежал неподвижно, прислушиваясь и настраиваясь на новое окружение. Ни из одного из домов не было слышно шума, и свет в целевом доме погас; все, что я слышал, — это плеск воды. Черепахи, казалось, ушли спать. Я подождал еще пару минут, а затем пришло время привести себя в порядок, убедиться, что все на месте, и внести небольшие коррективы. Передвинув еще несколько камней и влажного песка из-под себя, я насыпал его вокруг себя, медленно выкапывая неглубокую могилу, чтобы еще больше себя скрыть. После первых нескольких влажных дюймов землю было довольно легко перемещать. Я поднес запястье к лицу и посмотрел на Baby-G. Было чуть больше двух часов ночи, а это означало, что у меня оставалось около трех часов до рассвета. Всякий раз, когда наступает затишье в бою, следует есть или спать, потому что никогда не знаешь, когда у тебя снова появится такая возможность. Я решил немного поспать; свет меня разбудит, как и любое движение. В конце концов, я слышал, как они спускают воду в туалете отсюда; если бы я был еще ближе, я бы мог им подтирать задницы. Я лег на живот и закрыл глаза, но это не сработало. Единственный камень, который я не сдвинул, оказался у меня под бедром. Я сдвинул его, но тут же на поверхность поднялся другой и занял его место. Мне было довольно уютно в гортексе, который действовал как спальный мешок, но земля в это время утра казалась ледяной, и вы ловите себя на мысли: «Какого черта я здесь делаю?» И даже если погода не плохая, вам все равно становится холодно. Полное бездействие означает, что ваше тело не вырабатывает тепло, и вы превращаетесь в ящерицу, которой нужен солнечный свет. Вы размышляете о том, что, помимо холода, скоро обязательно пойдет дождь, иначе это не был бы НП. Иногда ожидание окупается, и вы забываете обо всех неудобствах, но я лежал в укрытиях целыми днями, мокрый и замерзший, только чтобы обнаружить, что ничего нет. Я начал смеяться про себя, вспоминая одного оперативника по имени Лукас. Нам было поручено организовать НП на месте встречи на польской границе с Германией. Это был фермерский комплекс, где русские обменивали оружейный плутоний на героин. План состоял в том, чтобы сорвать встречу и заполучить плутоний. Лукас был заядлым дайвером, и он придумал схему, как забраться в сухой мешок (военный сленг для водонепроницаемого водолазного костюма) и закопаться в гору конского навоза рядом с домом. Он прожил там четыре дня. Встреча так и не состоялась, и ему понадобилась неделя, чтобы избавиться от запаха, главным образом потому, что вместо того, чтобы сказать ему немедленно уходить, мы оставили его париться в куче еще на сорок восемь часов в качестве бонуса. Когда я проснулся, должно быть, было без пяти минут пять утра, так как я только что увидел первые лучи рассвета. Как только я смог хорошо видеть снаружи, мне пора было выходить и проверять. Не то чтобы кто-нибудь, найдя что-нибудь, сказал: «О, смотрите, здесь НП», но если это привлекательная вещь, кто-нибудь может подойти, чтобы ее поднять, и тогда они окажутся прямо над вами, и вероятность обнаружения будет очень велика. Я медленно вытолкнул заслонку ногами и, приподнявшись на локтях и пальцах ног, осторожно вылез назад. Я увидел пару следов, оставшихся от моей уборки в темноте, поэтому я немного вылез и использовал заслонку, чтобы их замести. Пока я это делал, я посмотрел на сам куст. Он выглядел неплохо; я был довольно горд своей работой. Я снова начал очень медленно пробираться внутрь, на этот раз ногами вперед, осторожно затягивая заслонку в точку входа. Затем я обернул часть маскировочной сети вокруг основания заслонки и заткнул ее, как будто укладывал ребенка спать на ночь. Затем я забрался в центр небольшой могилы, которую выкопал, свернулся калачиком и повернулся, стараясь не создавать движения в кусте. Я не знал, чем занимаются цели; они могли быть там, стоять у окна, любуясь видом рассвета над озером, и вдруг увидеть, как куст загадочно трясется... Следующим приоритетом было проверить камеру, так как единственная причина, по которой я вообще оказался в этой яме, заключалась в том, чтобы увидеть, здесь ли Сара, а затем подтвердить это Лондону фотографически. Линн и Элизабет ничему не верили на слово и, конечно же, не собирались мне доверять. Теперь было достаточно светло, чтобы видеть через видоискатель. Я сделал небольшое отверстие в маскировочной сети напротив цели. Оно не обязательно должно было быть такого же размера, как объектив; пока свет попадал в центр объектива, оно могло быть размером с булавочную головку. Я расположил объектив в отверстии — это теперь была апертура — и сфокусировал его точно на области вокруг гаража и боковой двери. Это выглядело как естественный вход и выход. Если бы было движение, мне не пришлось бы возиться с позиционированием камеры, все, что мне нужно было сделать, это нажать на спусковой тросик. Это не только уменьшило бы движение, что означало бы меньше шума, но я мог бы посмотреть на того, кто двигался, и идентифицировать его, вместо того чтобы пытаться сфокусировать объектив. Закончив, я обложил штатив песком и камнями, чтобы он стоял устойчиво. Последняя проверка: маскировочная сеть не должна загораживать объектив, затем я убедился, что спусковой тросик правильно установлен. Пришло время поесть и попить, прежде чем начнется веселье. Я открыл одну из бутылок минеральной воды и сделал несколько глотков, хотя на самом деле не испытывал жажды. Я тоже не был особенно голоден, но я прожевал кусок мясного рулета, все время не сводя глаз с цели. Закончив с пластиковой упаковкой от тушенки, я скомкал ее в шарик и засыпал землей. Меньше всего мне хотелось, чтобы над моим НП кружился рой насекомых, как большая указывающая рука. После еды и питья могли возникнуть и другие телесные потребности, но, надеюсь, «Имодиум» сделает свое дело. Я лежал на животе, камера находилась чуть выше моей головы и слева, я смотрел на цель, держа в одной руке спусковой тросик. Мои руки были скрещены передо мной, а подбородок лежал на предплечьях, и все: больше ничего не оставалось делать, кроме как смотреть и слушать. Мне всегда это казалось до ужаса скучным, но я знал, что по закону подлости любое появление Сары продлится не более пяти секунд, и было бы ужасно это пропустить. Мне нужно было быть начеку и бороться со скукой. Я посмотрел на часы. Было чуть больше половины шестого. Я снова начал думать о ней. Если она здесь, чем она занимается? Я не совсем понимал, что происходит, но, с другой стороны, в такое время я и не хотел знать. Как только я подумал об этом, другая мысль перебила и сказала, что я лгу. Я умирал от желания узнать. Теперь я мог очень ясно видеть дом. Он был обшит белой вагонкой и не помешало бы его покрасить. На каждом из трех этажей было по два-три окна с этой стороны; никаких ставней, только две оконные рамы, открывающиеся посередине. Я также увидел охранные фонари с датчиками движения, которые, как я предполагал, должны были охватывать все подходы. Если бы они работали и охватили мое местоположение, прошлой ночью было бы очень светло. Строить мой НП было бы проще простого. На первом этаже французские окна вели на небольшую веранду, нависающую над гаражом и выходящую на озеро. Под ней двери гаража все еще были приоткрыты, и еще один фонарь и датчик д