ыть, она была права, но мне нравилось думать, что в своем маленьком мире я был одним из лучших. Это заставляло меня чувствовать себя хорошо, и мне за это платили. Единственным недостатком было то, что мне пришлось бы немного объясняться, когда я буду стоять у Жемчужных Врат. Но кто этого не делает? Ветер стих, и дождь перестал лить так сильно. В доме зажегся свет, что было вполне естественно; было почти семь часов, внутри было бы темно. Свет горел на первом этаже, как и прошлой ночью. Я напрягся, чтобы услышать, но ничего не услышал, даже радио или телевизора. Что бы я ни отдал, чтобы узнать, что там происходит. Я надеялся, что они пакуют чемоданы и убираются к черту. План всегда можно улучшить, поэтому я продолжал визуализировать. Что, если я подойду к двери как раз в тот момент, когда они будут выходить с сумками? Что бы я сделал? Куда бы я пошел? Просто ворвался бы туда и убил ее, или попытался бы вывести ее? Эми и Брюс входят и сражаются с дюжиной плохих парней одновременно, но для остальных из нас это так не работает: против дюжины людей ты умрешь. Такая работа потребует скорости, агрессии и неожиданности. Мне придется проникнуть туда и быстро убраться, но при этом с минимальным риском для меня. Это совсем не будет хорошим днем. Глаза и уши приклеены к дому, я снова все прокрутил. И снова, думая, не упустил ли я чего-нибудь. Конечно, упустил, но за это мне и платили: импровизировать. Теперь не имело значения ничего, кроме задачи. Достижение цели — это шанс остаться в живых. Сейчас не время думать о прогулках по лугам или о том, чтобы прикоснуться к своей женской стороне. Сара теперь была целью. Любое другое мышление могло бы подвергнуть меня опасности, а я этого не хотел. Нам с Келли еще предстояло посетить Кровавую Башню. Свет на первом этаже погас. Было без четверти двенадцать, и с тех пор как я в последний раз смотрел на Baby-G тридцать минут назад, на НП выпало еще сорок галлонов дождя. Я упаковал камеру. Я толкнул пробку ногой и осторожно выполз из укрытия задом наперед на руках и коленях, волоча за собой берген и лук. Дождь не прекратился, но, по крайней мере, ветер, который его принес, стих. Я остался на коленях и достал из джинсов две флэш-карты, а плоскогубцами от своего Leatherman я сломал и согнул их в непригодные формы. Я положил их в два разных кармана бергена вместе с 3C. Медленно поднялся на ноги и потянулся, скованный, как старик, да еще и мокрый, и затем внимательно прислушался. Ничего из дома, только шум дождя, бьющего по Gore-Tex и листьям. К сожалению, следующая часть плана заключалась в том, что мне нужно было снять куртку. Дрожа от холодного воздуха, проникающего под кожу, я расстелил куртку на земле, затем снял свои брюки Gore-Tex и отложил их в сторону. Наконец, все остальное, что на мне было надето, кроме трусов, было быстро положено сверху на куртку. Я вспомнил еще одну последнюю вещь, которую нужно было сделать, прежде чем продолжить. Я достал свою рубашку и ножом от Leatherman отрезал оба рукава по плечи. Я засунул их в карман джинсов, затем начал заворачивать сверток одежды в куртку, сильно дрожа после того, как был окутан таким количеством слоев. Затем я отрезал четыре или пять кусков веревки и использовал пару из них, чтобы закрепить низ штанин, скручивая их. Я засунул куртку и сверток одежды в одну из штанин, затем завязал пояс. Наконец, я скрутил и сложил брюки и завязал весь сверток. Закончив, я положил его в свой берген. Я не беспокоился ни об одном из комплектов, которые я оставил в НП, так как ни один из них не был связан со мной, за исключением моего обернутого в полиэтилен дерьма, которое я вынул из бергена. Если бы извлечение Сары превратилось в групповуху, и укрытие было бы обнаружено полицией или кем-либо еще, то к тому времени, как кто-нибудь провел бы анализ ДНК, я бы уже давно покинул страну. Кроме того, если меня не поймают и Великобритания не откажет мне, Фирма обеспечит, чтобы любые записи ДНК или последующие действия стали историей. Мой паспорт, телефон и кредитные карты с самого начала были в моей куртке, завернутые в полиэтилен. Я решил взять их с собой, а не идти в дом стерильным. Если бы меня сейчас поймали, скорее всего, я бы все равно был мертв. И кроме того, Сара знала, кто я такой. Не потребовалось бы гения, чтобы понять, зачем я там. Лук был вклинен в каркас бергена, шесть стрел вставлены в колчан. Я взял пятый кусок веревки и привязал один конец к бергену, прикрепив себя к другому, обмотав его пару раз вокруг запястья. При первом же намеке на неприятности я мог отпустить и расстаться с ним. Закончив, я проверил, насколько плотно затянуты ремни бергена, затем снова посмотрел на дом. Все еще нет света. Я вернул пробку на место и загладил все следы. Может быть, археологи в следующем тысячелетии раскопают мою маленькую капсулу времени и будут ломать голову над тайником с пиццей «Четыре сезона», канистрой с мочой и парой горстей дерьма в полиэтиленовой пленке. Я спустился к кромке воды, посмотрел, послушал, затем медленно вошел в воду. Дно сначала полого уходило вниз, но через четыре-пять шагов я уже был по колено в воде и замерзал. Оставалось только бороться с этим и убеждать себя, что скоро снова станет тепло. Я опустил берген в воду перед собой, и он поплыл, лук был чуть выше воды. Даже полностью загруженный, в бергене всегда достаточно воздуха, чтобы он держался на плаву. Прошло много лет с тех пор, как я делал что-то подобное. В джунглях всегда шли сильные дожди. Часто нам требовался целый день, чтобы пересечь большую реку, и полк потерял больше людей, делая подобные вещи во время тренировок, чем во время любых других учений. Я продолжал идти вглубь, пока вода не поднялась мне до пояса, затем до шеи. Дождь бил по поверхности озера и попадал мне в лицо; будучи так близко, всплески казались громче, чем были на самом деле. От ледяной воды у меня перехватило дыхание, но я знал, что через минуту-другую привыкну. Я достал одну из искореженных флэш-карт из кармана бергена, бросил ее в озеро и проверил, утонула ли она. Затем, толкая берген перед собой и держась параллельно береговой линии, я пошел к дому, не спеша, чтобы не создать видимой волны и не шуметь. Ночью и на таком расстоянии, даже если бы они смотрели на озеро, берген сошел бы за плавающее бревно. В любом случае, это был единственный способ добраться до цели, не вызвав срабатывания сигнализации. Сделав около дюжины шагов, я остановился, снова проверил дом и выбросил оставшуюся флэш-карту, пока дождь хлестал по натянутому нейлону бергена. Я продолжал медленно двигаться к цели, одновременно желая добраться туда как можно быстрее. Мои яйца так замерзли, что, казалось, вот-вот рванут мне под мышки. Под ногами были камни, и пару раз я натыкался на препятствие и запутывался в водорослях. Пришло время выбросить 3C. Он мне больше не понадобится, потому что, если все пойдет по плану, в следующий раз, когда я свяжусь с Элизабет, я буду уже в Великобритании, а если нет и я попаду в неприятности, Сара будет знать, как извлечь из него и флэш-карт информацию. Я поравнялся с домом и повернулся к нему лицом. Занавески были закрыты, и свет по-прежнему не горел. Подставив запястье за берген, чтобы защитить его от цели, я нажал на подсвеченный дисплей Baby-G. Было чуть за полночь. Меня стало еще сильнее трясти от холода, как только я остановился. Мне нужно было выбраться из воды и снова одеться. Я двинулся прямо к слипу, толкая берген перед собой. Лодка теперь была прямо передо мной, и все, что я мог видеть, это опущенный ко мне нос. Я медленно продвигался вперед, не сводя глаз с цели; единственным звуком был дождь, бьющий по моему бергену и воде. По мере того как я приближался и дно начинало подниматься, я заставлял свое тело опускаться ниже, сгибая колени и сгорбившись. В нескольких метрах от конца слипа мне пришлось лечь на живот, чтобы как можно большая часть моего тела оставалась в воде, чтобы уменьшить силуэт. Мне пришлось использовать руки и колени, чтобы продвигаться вперед. В метре от края берген коснулся дна. Я остановился, посмотрел и послушал. Эхо от ударов дождя по стекловолокну лодки заглушило звук его ударов о воду. Теперь началось самое сложное. Мне нужно было пересечь открытое пространство, чтобы добраться до лодки и укрыться под корпусом. В идеале мне понадобился бы, может быть, целый час, чтобы преодолеть пять метров, но у меня не было столько времени. Я размотал веревку, привязанную к запястью, и, приподнявшись на локтях и носках, по-кошачьи пополз вперед, по четыре дюйма за раз, пытаясь задержать дыхание и не стучать зубами. Я чувствовал, как камни и водный мох давят на мои ноги и живот, двигаясь вместе со мной, когда мое тело касалось дна. То, что было холодно, больше не имело значения; я знал, что делаю все правильно, по боли в локтях, когда они принимали мой вес на гравии. Меня больше интересовало, чтобы мое тело не царапалось о землю и не издавало шума. Теперь я был на слипе. Приподняв берген на долю дюйма, я продвинул его еще на несколько дюймов, опустил на бетон и осторожно поднялся за ним. Затем я остановился, послушал и повторил движение. Дюйм за дюймом я приближался к лодке, по прямой линии к тому месту, где буксировочный крюк касался бетонного слипа. Если я буду двигаться достаточно медленно и оставаться плоским, датчик движения не должен меня обнаружить, а как только я окажусь под прикрытием лодки, я буду в полной безопасности. Пятнадцать минут спустя я был там, где хотел быть, под лодкой. Дождь барабанил по стекловолокну. Это было похоже на теплицу во время грозы. Двери гаража были по-прежнему лишь полузакрыты — я видел заднюю часть «Эксплорера» и кромешную тьму за ним. Я смотрел в темноту и обдумывал свой следующий шаг, когда справа от меня зажегся свет, пробиваясь сквозь щель в дверях. Он исходил из задней части гаража. Мое сердце пропустило удар, а затем забилось с бешеной скоростью. Если меня обнаружили, я мало что мог сделать. Я взял себя в руки: стоп, успокойся, наблюдай. Почти сразу же зажегся еще один свет, на этот раз с другой стороны гаража. Сквозь щель я увидел, что происходит. Кто-то открыл крышку морозильной камеры; свет изнутри осветил лицо мужчины, как будто он светил фонариком себе под подбородок, как мы делали на Хэллоуин. Я не был уверен, кому из целей оно принадлежало, только то, что это была не Сара. Он немного порылся, затем вытащил три или четыре небольшие коробки с едой, встал и, казалось, собирался снова закрыть крышку, но вместо этого заглянул внутрь и достал еще что-то. С полными руками он ушел. Я смог разглядеть нижнюю часть его тела; на нем были кроссовки и клетчатые шорты до колен. Я попытался сосчитать, сколько коробок у него было. Казалось, пять. Означало ли это, что пять человек все еще не спят и собираются поесть, или это была просто большая закуска для очень голодного человека? Я услышал, как закрылась дверь, и свет погас. Я подождал несколько минут, пока все, включая меня, успокоились, затем прополз вдоль лодки до кормы. Я посмотрел вверх. Как я и надеялся, я был хорошо скрыт от датчика и находился прямо под площадкой первого этажа. Датчик мог даже не быть подключен к сигнализации, это мог быть просто полезный детектор, включающий свет, когда люди приближались к гаражу. Как бы то ни было, я был по эту сторону, и это было самое главное. Двери гаража находились менее чем в футе от меня. Я переместился правее их, все еще под площадкой и вне зоны действия датчика и дождя. Приоритетом было одеться и согреться, но если вы двигае