Я боролся с течением, пока не оказался по пояс в воде, Сара позади меня держалась за ремень своей сумки, все еще висевший у меня на плече. Затем, с моим следующим шагом, я попал в быстротекущую воду, течение рвало мою ногу, угрожая сбить с ног. Я схватил ее за руку, чтобы поддержать себя или помочь ей, я не знал, но как только я поднял другую ногу, вес воды вырвал ее из-под меня, и меня понесло вниз по течению. Я все еще цеплялся за Сару, мы оба били ногами и барахтались, чтобы удержаться на плаву и продвинуться к противоположному берегу, но течение начинало тянуть меня под воду. Если вас зажало течением у камня в воде высотой всего полметра и скоростью 19 км/ч, вам понадобится жим лежа в 250 кг, чтобы оторваться. Мы не могли противостоять тоннам воды, несущимся вниз по течению. Меня затянуло под воду, и я проглотил полный рот ледяной речной воды. Я вынырнул на поверхность, заставив себя вдохнуть носом, но тут же закашлялся, вдохнув еще больше воды. Я отпустил ее. Теперь каждому из нас предстояло сражаться в одиночку. Она посмотрела на меня, ее глаза были размером с блюдца, когда она поняла, что я сделал. Это была не моя проблема; она станет проблемой только в том случае, если я не смогу найти ее тело раньше них. Она все еще должна была исчезнуть бесследно. Я увидел ее сквозь мокрое, размытое зрение, она пыталась удержать голову над водой, била ногами, плыла и барахталась, как тюлень. Затем ее затянуло течением под воду, и я не мог понять, насколько далеко я перебрался. Вода продолжала тянуть меня под воду, и я больше беспокоился о том, чтобы вдохнуть воздух, чем о том, чтобы добраться до другого берега. Я совсем не видел Сару, но ничего не мог с этим поделать. У меня и своих проблем было предостаточно. Когда я снова вынырнул и жадно глотнул воздуха, я услышал крик. «О Боже! О Боже!» Я огляделся, ища ее, но ничего не увидел над потоком. Меня снова потянуло вниз, и я вдохнул еще речной воды. Пробиваясь к поверхности, я увидел, что на этот раз я почти на другом берегу. Однако течение не ослабевало, потому что река поворачивала направо, и я оказался на внешней стороне изгиба, где сила воды была самой яростной. Водоворот подхватил меня, и инерция бросила меня к берегу. Я вытянул руки, пытаясь схватиться за обнаженный корень дерева или свисающую ветку, за что угодно. Я крикнул Саре, но в ответ получил только еще один глоток речной воды. Я закашлялся, пытаясь снова открыть глаза, но они слишком сильно жгло. Слепо барахтаясь, моя левая рука наткнулась на что-то твердое. Я схватился, но что бы это ни было, оно поддалось. Следующее, что я почувствовал, — это то, что моя правая рука зацепилась за большой корень дерева. Течение развернуло меня и прижало к берегу, и мои ноги коснулись твердой земли. Я вцепился в корни и сделал несколько глубоких вдохов, чтобы успокоиться. Вниз по течению в воде ничего не двигалось, кроме веток и кусков дерева. Я боролся с весом воды, пока не смог дотянуться свободной рукой и схватиться за другой корень выше по берегу. Наконец я подтянулся так, что в воде остались только мои ноги, которые течением сносило в сторону. Еще один рывок, и я лежал на берегу, задыхаясь. Я никогда не испытывал такого облегчения. Я пролежал там больше минуты, откашливая воду и медленно чувствуя, как ко мне возвращается сила. Когда у меня прояснилось в голове, я понял, что мои проблемы не закончились. Теперь мне придется найти Сару, а она могла оказаться где угодно вниз по течению. Обследование берегов сделало бы меня уязвимым для наблюдения с земли, а река была естественным маршрутом для любого преследования. Как будто этого было мало, вертолет, если бы он вернулся, сразу же меня засек. Я ничего не мог с этим поделать; мне просто нужно было продолжать и забрать все, что я мог, из этого бардака. Повернув голову, я смог различить реку позади себя, размытую водой в моих глазах. Сары по-прежнему нигде не было видно. Мокрая одежда тянула меня вниз, пока я спотыкался вдоль берега, время от времени наклоняясь, чтобы убедиться, что она не спряталась за камнями или в какой-нибудь впадине земли подо мной. Если бы я не смог ее найти, и ее обнаружили бы ниже по течению или даже на побережье, мне пришлось бы просто смириться с тем, что это крупный провал. Однако пока нет. Пока я шел, я внимательно смотрел, нет ли где-нибудь места, чтобы спрятать ее тело, если она мертва. Спрятать ее было бы не идеальным решением, но ничего другого я сделать не мог. Это замедлило бы меня, вынося ее из этого района, и я всегда мог бы вернуться через месяц-два и закончить дело. Это должно быть место, которое я мог бы идентифицировать позже, возможно, после смены сезона, и которое не находилось бы рядом с пешеходным маршрутом или водотоком. Когда течение достигло поворота и изменило направление, его шум стал почти оглушительным. Я последовал за ним, и постепенно открылась мертвая зона. Я не мог поверить своим глазам. Всего в 300 метрах ниже по течению, опираясь на деревянные опоры, вбитые в русло реки, стоял небольшой пешеходный мостик. История моей жизни. Если бы я его искал, его бы не существовало. Я остановился, посмотрел и послушал. Мост был бы на их картах, и любой, кто был бы послан следовать за нами, использовал бы его, чтобы переправиться. Когда я подошел к нему примерно на 150 метров, я увидел, что он состоит из трех толстых деревянных опор, поднимающихся из реки с каждой стороны. Настил, сделанный, вероятно, из старых железнодорожных шпал, находился примерно на два метра выше. При любом поисковом плане полиция использовала бы этот мост в качестве ключевой точки, куда было бы естественно направиться. Возможно, они уже идентифицировали его и спрятали команду, ожидая, пока мы перейдем. Стоит ли мне немного углубиться в кроны деревьев, а затем вернуться к реке ниже по течению, обойдя ее? Нет, не годится: мне нужно обыскать весь берег. Судя по тому, как все складывалось, она, вероятно, была мертва, всего в метре от моста. Я еще немного понаблюдал. Ветер гнул верхушки деревьев, а вода неслась с бешеной скоростью. Сначала я подумал, что это белая вода бьется о среднюю опору, и время от времени в воздух взлетают клочья пены. Это было не так. Это была Сара, цеплявшаяся за столб и тянувшаяся вверх, пытаясь преодолеть два метра до безопасности. Снова и снова ее рука скользила вверх по опоре, но течение снова срывало ее. На долю секунды я надеялся, что ее унесет; тогда я смог бы сосредоточиться на спасении собственной задницы и побеге, приняв на себя всю критику, когда вернусь в Великобританию. Затем вмешалась реальность. Все еще был шанс вытащить ее и выполнить свою работу как следует. Я вернулся под кроны деревьев и приблизился к мосту, остановившись примерно в двадцати метрах, чтобы еще раз взглянуть. Она не издавала ни звука. Либо она была достаточно сообразительна, чтобы не кричать, либо просто слишком напугана. Мне было все равно, лишь бы она молчала. Никакой другой активности, казалось, не было, но опять же, если бы полиция была начеку, мне бы очень повезло их не засечь. Пришло время принимать решение: либо вытащить ее и завершить задание, либо позволить ей унестись и утонуть. Затем меня осенило, что есть третий вариант. Ее могло унести, и она могла выжить. Я огляделся, ища достаточно длинную ветку, чтобы выполнить работу. Она не обязательно должна была быть крепкой, просто длинной. Подпрыгнув, я схватил одну обеими руками и потянул вниз изо всех сил. Вода с листьев хлынула на меня. Ветка сломалась. Я повернулся и потянул, и наконец она отделилась от дерева. Я не стал обдирать с нее мелкие ветки, а просто направился к берегу. Я остановился, чтобы снять сначала ботинки, затем джинсы. На мгновение я размечтался, что, возможно, делаю миру большое одолжение. Может быть, Лондон знал, что она станет следующим Гитлером. Затем я снял куртку, и ветер пронзил меня. Какого черта я делаю, замерзая в глуши, когда меня преследует полиция, снимая одежду, чтобы спасти жизнь женщине только для того, чтобы убить ее где-нибудь в другом месте? Я снова вернулся к реальности. «Заткнись. Стоун. Бессмысленно ныть, ты же знаешь, что это нужно сделать». Я закрепил оружие и содержимое моих джинсов в сумке и снова перекинул ее через плечо. Снова надев ботинки, но держа в руках джинсы и куртку, я покинул кроны деревьев и побежал к мосту. Должно быть, я выглядел как кто-то, кто убегает после того, как его застали в постели с чужой женой. Подбежав к железнодорожным шпалам, составлявшим настил, я увидел, что она все еще цепляется, как ракушка, течение прижимало ее голову к опоре, пока она изо всех сил старалась удержать ее над водой. Она увидела меня. «Ник, Ник. Я здесь… здесь!» Как будто я не знал. Я перегнулся через перила. «Заткнись!» Мне пришлось кричать, чтобы перекрыть шум воды, когда я начал спускать конец одной штанины джинсов, завязанный узлом, чтобы помочь ей ухватиться. Другая штанина была привязана к одному из рукавов моей куртки. Я никогда не мог запомнить название этого узла. Если бы я хотел его знать, я бы пошел на флот. На конце другого рукава тоже был узел, чтобы помочь мне. «Хватайся только за конец джинсов», — крикнул я. «А теперь послушай меня, хорошо?» Она посмотрела вверх, стряхивая воду с лица. Ее глаза постоянно скользили к завязанной штанине джинсов, которая была ее спасательным кругом. Они были широко открыты от страха. Я держался за завязанный рукав, свешивая материал так, чтобы ей было легко ухватиться, но при этом сохранять контакт с опорой. Сначала ее зубы коснулись материала, она вцепилась, повернув голову, чтобы по