ется Контртеррористический центр, и мы базируемся в Лэнгли. Наша общая задача — пресекать террористические…» «Сара, я тебе сказал, заткнись, черт возьми…» Ее голос стал немного громче. «…пресекать террористические операции; моя конкретная ячейка координирует усилия США с европейскими и африканскими странами по ликвидации сетей Усамы бен Ладена». «Бен Ладен? Какого черта…» Она посмотрела на меня, ожидая, что я продолжу. Я не стал, но она знала, что я начинаю проявлять интерес. Она вздохнула и продолжила. «Да, бен Ладен. У нас было общее дело, когда он воевал в Афганистане, это правда. Но проблемы начались после вывода русских в восемьдесят девятом году и его возвращения в Саудовскую Аравию. Что касается его, Ник, Афганистан был разрушен не русскими, а афганцами, которые ради денег и власти отвернулись от своей религии и своей страны. Вернувшись домой, он увидел ту же коррупцию во всех арабских странах, принявших западные ценности, — прежде всего, в Саудовской Аравии, на земле двух самых святых мест, Мекки и Медины». Я тупо посмотрел на нее, гадая, сказала бы она все это, если бы знала, что от этого зависит ее жизнь. «Вся ситуация усугубилась войной в Персидском заливе. Для него присутствие сотен тысяч американских и других иностранных войск на саудовской земле было осквернением ислама, возвращением варваров-крестоносцев, чтобы осквернить святые места ислама. Он поклялся вести войну против их присутствия в Саудовской Аравии и против саудовских лидеров, которые впустили их в страну. Что касается его, это стало американской колонией. Он хотел нанести ответный удар Западу — фактически, любому, кто был не мусульманином и находился в Саудовской Аравии». «Мысль о том, что бывшие моджахеды однажды приедут в Соединенные Штаты и проведут операции, никому в голову тогда не приходила». Она позволила себе легкую улыбку. «У ЦРУ есть для этого слово: обратный удар — ядовитые последствия, переносимые политическими ветрами, возвращающиеся домой с далекого поля боя». Уголки ее рта снова стали серьезными, когда она добавила: «Бен Ладен за последние несколько лет стал международным террористом, представляющим самую серьезную угрозу для западных интересов. У него невероятно эффективная инфраструктура, и, конечно же, у него много денег, чтобы финансировать все это самостоятельно. АСУ на озере финансировалась им. Вот почему я там была». Я пожал плечами. «Слушай, если что-то случится, звони в Вашингтон, Лондон, куда угодно. Пусть они разбираются. Вот телефон, звони им». Она посмотрела на прикроватную тумбочку, но не двинулась к ней. Ее взгляд оставался прикованным к моему. Я не был уверен, действительно ли она слушает, или просто ждет, пока я скажу что-нибудь еще. Я встал и подошел к туалетному столику возле ванной. Там были раковина, зеркало, розетка для бритвы, мыло и полотенца для рук; пришло время почистить мою руку. Если она говорила правду, все, что ей нужно было сделать, это поднять трубку. Я снял куртку, засучил рукав рубашки и осмотрел повреждения: два ряда аккуратных чистых проколов, которыми гордился бы любой немецкий дог. Если бы у меня появилось еще больше шрамов, я бы начал выглядеть как кукла из «Капустной грядки», которой, по словам Келли, я и был. Я открыл краны, и Сара несколько секунд молчала, пока я смывал засохшую кровь и грязь с руки. Проколы были глубокими, но менее рваными, чем я ожидал. «Ник, ты что, думаешь, я об этом еще не подумала?» Я взглянул в зеркало и увидел, что она сидит на кровати. «Связываться с кем-либо — не вариант, потому что это не решение». Я медленно вымыл рану с мылом и подождал, пока первая ужасная жгучая боль утихнет, пытаясь понять, было ли то, что она сказала, чем-то большим, чем ее обычное выступление на коктейльной вечеринке. Обогреватель в комнате работал на пределе и щипал мне глаза. «Ник, как ты думаешь, как АСУ собиралась приблизиться к своей цели здесь, в США? Просто подойти и легонько похлопать его по плечу?» Я пожал плечами. Неважно, знал я или нет, она все равно мне расскажет. Это обрушилось на меня потоком. «Ник, у бен Ладена есть высокопоставленный источник. Мы думаем, что он, возможно, находится на уровне Совета национальной безопасности. Подумай, что это значит: группа, которая взорвала Всемирный торговый центр… и башни Хабар в Саудовской Аравии, помнишь? Девятнадцать погибших американских военнослужащих. Они же устроили взрыв в Саудовской Аравии в девяносто пятом году. Еще пять американцев погибли». «Это те люди, у которых есть кто-то внутри администрации. Вот почему я не могу просто поднять трубку и получить внутреннюю помощь: источник узнает, затем закроется на несколько лет и никогда не будет найден. Он — ключ к остановке бен Ладена». Я видел страсть в ее глазах, когда она продолжала. «Ник, у источника есть доступ к Intelink. Это не только означает, что он узнает раньше практически всех о любом моем контакте, но только подумай, какая информация передается бен Ладену и любому другому, кому он затем решит ее продать или отдать. Ты не думаешь, что я бы с удовольствием сообщила об этом?» Ну, если все это правда, то вопрос о телефонном звонке был решен. Intelink — это совершенно секретная сеть, через которую все разведывательные службы США и некоторые союзные разведывательные службы обмениваются информацией, очень похожая на их собственный частный Интернет. Внутри нее все агентства также имеют свои собственные внутренние сети, отделенные брандмауэрами от основной системы. Существует около ста объектов, для доступа к которым требуется допуск к совершенно секретной информации. Кем бы ни был источник, если у него или у нее был доступ к ней, значит, это очень важная персона. Я умылся, подумал и ничего не сказал. Если она говорила правду, и Нетаньяху был убит, а источник существовал, это была бы драма, но она не сильно повлияла бы на мою жизнь. Если подумать, сильно ли это повлияло бы на кого-нибудь еще? Я все еще видел ее отражение в зеркале. «Эй, убей одного израильского премьер-министра», — сказал я, — «появится другой. И что?» Казалось, что-то, что я сказал, ее позабавило, потому что у нее дернулся нос, и ее лицо озарила широкая улыбка. «Они собираются убить не только Нетаньяху, Ник. Главная цель — Арафат. Бен Ладен ненавидит его, ненавидит даже больше, чем Нетаньяху, за то, что он сдерживает Хамас и других исламских фундаменталистов и поддерживает мирный процесс».
Я посмотрел на свою руку, пытаясь скрыть улыбку.
"Он не очень-то любит заводить друзей, старина Бин", - пошутил я.
Моя шутка не была оценена; она продолжила, словно Элизабет, давая мне инструктаж.
"Для бен Ладена в этой атаке важно то, что она скажет миру. Когда CNN спросил его о его планах, он ответил: "Вы увидите их и услышите о них в СМИ, если будет угодно Богу". С тех пор группа "Исламский джихад" направила Соединенным Штатам предупреждение: что вскоре они доставят американцам послание, "которое, мы надеемся, они прочтут внимательно, потому что мы напишем его, с Божьей помощью, на языке, который они поймут".
"Его послание в том, что нигде нет безопасности для граждан Соединенных Штатов и их друзей. Это логическое продолжение взрывов американских интересов за рубежом. Единственное место, которое должно быть безопасным здесь, в США, таковым не является. Подумайте об этом, Ник. Два мировых лидера убиты, будучи гостями самой могущественной нации в мире. Идеальная демонстрация того, что мститель Аллаха может нанести удар где угодно и когда угодно. Только подумайте, какой это будет толчок для фундаменталистов. Как бы вы сказали, дерьма будет по горло. И источник есть, Ник, на каждом шагу".
Она встала и направилась ко мне. Я сосредоточился на своей руке. Я сказал: "А как насчет парня, за которым нас послали в Сирию? Как это вписывается?" Я надеялся, что не выгляжу слишком заинтересованным.
"И ты изменил данные. Лондон мне все рассказал".
Она уже стояла рядом со мной.
"Ах, Лондон снова. Я убил его, потому что должен был, Ник. Он знал настоящие данные. Если бы он вернулся в Великобританию, та фальшивка, которую я им дала, не выдержала бы".
"Зачем вообще было менять?"
Она вздохнула.
"Чтобы попытаться подтвердить, действительно ли существовал источник, и на каком уровне в иерархии СНБ он находился. Это были ранние дни, Ник, ничего не было подтверждено. На тот момент он был всего лишь мифом".
Она явно чувствовала, что нужно сказать больше.
"Послушай, мне нужно было это сделать, чтобы, когда источник, если он существовал, взглянул на данные, он должен был бы сообщить бен Ладену, что все в порядке, ничего не скомпрометировано. Таким образом, это не только подтвердило его существование, но и означало, что, возможно, его можно будет отследить. Тот, кто послал тебя сюда, не будет знать всего, Ник".
Наступила пауза. Я знал, что она ждет, пока я задам еще один вопрос.
Я промокнул руку полотенцем, повернулся и облокотился на раковину. Я посмотрел на нее, она стояла в двух футах от меня.
"Нам должны были сообщить об изменении плана, как только мы прибыли. Ты запорола задание, из-за которого погиб Глен". Она посмотрела на меня с недоумением.
"Регламент Три, помнишь?"
На ее лице не было никакой реакции.
"Да, конечно. Мне жаль". Я знал, что ей наплевать на Глена. Если подумать, мне тоже уже было наплевать. Это было давно. Даже в полку его бы уже давно забыли, кроме его семьи и нескольких близких друзей в День памяти. Его жена, вероятно, вышла бы замуж за другого члена полка и жила бы своей жизнью.
Я вернулся в настоящее.
"Так почему ты в дерьме из-за всего этого, если это было частью работы?"
Она посмотрела на меня своим детским, виноватым лицом.
"В этом-то и проблема". Она запнулась.
"Они не знали. Я думала, что если никто не будет в курсе, то не будет и утечек". Она начала выглядеть подавленной, как и следовало бы, если бы ты серьезно облажался.
"На самом деле, это был полный провал с самого начала. ФБР вскоре подтвердило, что источник действительно существовал. Они называют его Юсефом, но они не знали, на каком уровне в СНБ он находился. Я решила ничего им не рассказывать о том, что делаю. На самом деле, они даже не знают о том, что я делала на озере".