"Черт, я ранен, я ранен."
Хорошо. Если он говорил, значит, дышал.
Я видел, что штанины его комбинезона блестели от крови, но мы посмотрим на это позже. Первоочередной задачей было вывести его и нас из непосредственной близости.
Я пролез через забор, повернулся на коленях, схватил Глена за подвесную систему и протащил его через дыру. Сара ничего не сказала и не сделала. Ее часть работы была сделана; теперь она явно была не в своей тарелке. Рег 1 и 2 ждали ее; двое других членов патруля вели прикрывающий огонь со стороны оливковой рощи за забором, выпуская по два выстрела в любую движущуюся цель. Им нужно было экономить боеприпасы; у нас не было голливудских магазинов.
Рег 1 выкрикивал команды.
"Отходим к ППС, отходим."
У него была спутниковая связь, его миниатюрная передающая антенна была направлена в небо, сообщая миру, что мы в дерьме. Я не знал, с кем он разговаривает, но мне от этого стало определенно лучше.
У каждого второго бойца в комплекте был носилочный плащ — большой лист зеленого нейлона с петлевыми ручками. Рег 2 расстелил свой на земле, пока я снимал с Глена поясное снаряжение и берген и надевал его на себя. Вот тебе и путешествие налегке. Когда мы перевернули его на носилки, он все еще был в сознании, но, если он еще не был, то скоро впадет в шок.
И тут я услышал зловещий хлюпающий звук, совпадающий с его дыханием. У него была сочащаяся рана в груди: воздух засасывался внутрь грудной клетки вместо того, чтобы проходить через рот. Это нужно было быстро исправить, иначе этому ублюдку конец. Но здесь не было достаточно времени, чтобы сделать это, иначе мы все умрем. Нам придется подождать, пока мы не доберемся до ППС. Рег 2 тоже услышал этот звук. Схватив Глена за руку, он положил ее ему на грудь.
"Заткни дыру, приятель". Он был не настолько плох, он понял, что ему нужно сделать. При ранении в грудь мы не могли дать ему морфий; ему придется терпеть боль.
Двое из нас взяли его, один с одной стороны носилок, другой с другой, и начали ковылять с ним как можно быстрее, Сара следовала за мной по пятам. Я не смотрел, что происходит позади нас, но я услышал, как интенсивность прикрывающего огня Рега 1 и 2 усилилась, когда мы двинулись.
Мы вышли на опушку леса, стоны Глена искажались от тряски, пока мы бежали. Мы углубились в рощу, и только тогда свернули направо, под прикрытие.
Он все еще был в сознании и шумно дышал, когда мы положили его на спину.
Света от цели было достаточно, чтобы видеть, как двигаются мои руки, пока я работал над ним. Не нужно было беспокоиться об очистке его дыхательных путей, но его рука упала с груди. Я приложил руку к ране, чтобы создать герметичность. Надеюсь, теперь, когда его грудь стала герметичной, нормальное дыхание восстановится. Я видел муку в его глазах. Его горло булькало, когда он кашлял и боролся с болью.
"Как это? Как это? О, дерьмо."
Он еще сильнее сморщил лицо, когда Рег 2 передвинул его. Это был хороший знак: он все еще чувствовал это, его чувства еще не отказали.
Рег 2 закончил его осмотр.
"Выходного отверстия нет."
Сначала нужно заткнуть течи, затем ввести жидкость, чтобы восполнить потерю. Я наблюдал, как Рег 2 схватил полевые бинты из поясного набора Глена и разорвал их. Всегда используйте собственные бинты пострадавшего; ваши могут понадобиться позже. Упаковка была израильской, но они выглядели так же, как наши, как большие толстые гигиенические прокладки с прикрепленным бинтом. Их задача, на любом языке, — заблокировать раны и остановить кровотечение путем прямого давления.
Пуля из автомата Калашникова также пробила мышечную массу на его бедре, как мясницкий нож, разрезающий тушу говядины. Он быстро терял кровь. Рег 2 начал тампонировать рану.
Недостаток того, что Глен все еще дышал, заключался в том, что мы не могли заставить его замолчать.
Снова и снова он стонал: "Как это? Как это?"
Я посмотрел на него сверху вниз. Он был весь в поту, а пыль покрыла его лицо.
"Заткнись", - сказал я.
"Ничего страшного, мы все исправим". Никогда не позволяйте пострадавшему видеть ваше беспокойство.
Сара стояла в нескольких шагах позади меня, наблюдая за маршрутом, которым мы только что прошли, с оружием наготове. Я полушепотом-полукриком сказал: "Сара! Иди сюда!"
Она подошла ко мне. Я сказал: "Положи пятку ладони на эту дыру, когда я уберу свою руку, ладно?"
Он терял сознание. Близко к его уху я сказал: "Все в порядке, теперь ты можешь говорить со мной". Ответа не последовало.
"Эй, давай же, говори со мной, ублюдок!" Я дернул его за бакенбарды.
Ничего.
Я засучил левый рукав его комбинезона, обнажив шестидюймовую полосу эластичного бинта на его предплечье. Под ним находился катетер, уже введенный в вену перед тем, как мы двинулись к цели. Было бы безумием этого не сделать; немного антикоагулянта в катетере, чтобы кровь не сворачивалась, и он прослужит целых двадцать четыре часа. После этого немного больно, но это спасет вам жизнь. Трудно найти вену, чтобы вставить катетер, после того как вы потеряли жидкость, особенно под огнем и в темноте. Рег 2 почти закончил тампонировать рану на бедре. Просто накладывать бинты сверху было бы бесполезно, потому что мышца под ними все равно бы кровоточила. Нужно как следует заполнить полость, оказывая прямое давление на рану, и это, в свою очередь, остановит кровотечение. Сделав это, ему теперь нужна была жидкость. Дыхание Глена было очень частым и поверхностным, что было нехорошим признаком. Я прощупал пульс у него на шее; там была та же проблема. Его сердце работало на износ, чтобы прокачать оставшуюся жидкость по телу. Теперь в нас стреляли примерно со ста метров, но все мое внимание было сосредоточено на Глене. Рег 2 крикнул Саре. "Следи за ним и скажи нам, если его дыхание начнет замедляться. Поняла?" Она кивнула и начала обращать внимание. Я достал из его поясной сумки плазмозаменитель, прозрачный пластиковый контейнер объемом пол-литра, по форме напоминающий бутылку жидкого мыла. Я вырвал его из израильской пластиковой упаковки и бросил на землю. Я откусил маленький колпачок, который сохранял стерильность горлышка бутылки. К черту гигиену, инфекции можно будет вылечить в больнице. Давайте сначала сохраним ему жизнь, чтобы он туда попал. К этому времени я также достал его систему для внутривенного вливания из защитной пластиковой оболочки и откусил колпачок с наконечника-копья и воткнул его в самозакрывающееся горлышко бутылки. Я ослабил винтовой зажим, снял заглушку и наблюдал, как жидкость течет по трубке. Я услышал, как она брызнула на лицо Глена. Он не отреагировал. Плохой знак. Завернув винтовой зажим, чтобы остановить поток, я не беспокоился о пузырьках воздуха в трубке; небольшое количество не имеет значения, особенно в этих обстоятельствах. Давайте просто введем жидкость. Из района цели снова раздалась стрельба, слишком близко, чтобы чувствовать себя комфортно, и впервые с тех пор, как мы оказались среди деревьев, наши ребята открыли ответный огонь. Сирийцы нашли нас. Рег 1 по-прежнему командовал. Он стоял у опушки леса, ожидая, пока мы разберемся с Гленом. "Сколько еще там наверху?" Рег 2 крикнул в ответ. "Две минуты, приятель, две минуты. Мне нужны твои жидкости." Когда он вскочил с оружием, чтобы забрать аптечку, я отвинтил заглушку катетера и ввинтил в него систему для внутривенного вливания. Сара все еще зажимала рану. Я слышал ее частое дыхание у себя в ухе, когда она наклонилась над Гленом. "Ник, послушай меня. Давай оставим их, пошли." Она, конечно, была права. У нас двоих было бы гораздо больше шансов в одиночку. Я проигнорировал ее и продолжил работать над Гленом, осторожно сжимая бутылку, чтобы ввести ему жидкость. Она прошептала, немного более настойчиво: "Пошли, нам нужно идти сейчас, Ник. Помни, за это им платят. И тебе платят за то, чтобы защищать меня." У Глена, должно быть, был опасно низкий уровень жидкости, но он все еще был в сознании. "Сара, передай мне свою жидкость, быстро." Она свободной рукой сняла лямки бергена со спины, чтобы достать ее. Первая бутылка была уже пуста. Я перекрыл капельницу винтовым зажимом. Сара держала свою жидкость в руке. Я сказал: "Открой". Я услышал, как она зубами рвет пластик, пока я снимал пустую бутылку. Она передала ее мне. Звук стрельбы все еще очень сильно доносился сзади. Рег 2 вернулся, пакеты с жидкостью были засунуты под переднюю часть его комбинезона, он тяжело дышал, упав на землю рядом с нами. Я вставил новую бутылку в систему и открыл винтовой зажим. Рег 2 изучал Глена. Вдруг он закричал: "Черт, черт, черт!" и наклонился, схватил руку Сары и поднял ее. Раздался звук, похожий на выходящий из клапана автомобильной шины воздух, и во все стороны брызнул тонкий фонтан крови. Пуля, должно быть, пробила ему легкое, и, когда он вдохнул, кислород вышел из легкого и попал в грудную полость. Давление в груди так сильно возросло, что его легкие не могли расшириться, а сердце не могло нормально функционировать. Вот почему Сара должна была смотреть и слушать, потому что давление на сердце и легкие заставило бы его дышать гораздо медленнее, чем ему было нужно. Рег 2 взбесился, все еще крепко сжимая ее руку. "Сука! Пошла ты на хуй. Делай правильно! Что ты пытаешься сделать? Убить его?" Она ничего не сказала, когда поток воздуха стих. Затем, очень спокойно, она напомнила ему, кто здесь главный. "Немедленно отпусти мою руку и займись своей работой." Рег 2 снова положил руку Сары на рану. Глен был почти без сознания, но все еще терял внутреннюю кровь. Рег 2 поднес свое лицо прямо к его лицу: "Покажи, что ты меня слышишь, приятель... покажи мне..." Ответа не последовало. "Мы собираемся тебя перенести, приятель. Скоро мы отсюда уберемся. Хорошо? Хорошо?" В ответ он лишь тихо застонал. По крайней мере, был ответ. Регу 2 пришлось перевернуть его, чтобы проверить повязку на ноге. Кровь начала течь из дыры и по пальцам Сары. Она посмотрела на меня с раздражением, когда подключали еще одну систему для переливания. Она хотела уйти отсюда. Остальные, запыхавшись и в недоумении от произошедшего, вваливались в ППС. "Все здесь?" Рег 1 пересчитал. Он подошел к нам и посмотрел на Глена. "Он готов идти?" Рег 2, все еще глядя на пострадавшего, сказал: "Думаю, мы вот-вот это выясним". Используя одну из больших булавок, которые шли в комплекте с полевыми бинтами, он приколол язык Глена к его н