Я чувствовал себя ужасно виноватым, слушая, как Сара обрабатывает его, но я знал, что это единственный выход.
Кивнув на картины над газовым камином, Сара продолжала его заманивать.
"А как же дети? Они такие красивые; что на нее нашло, что она их бросила?"
Он взял свой кофе и откинулся назад.
"Учитель йоги, вот что на нее нашло". Он попытался рассмеяться, но теперь ему становилось действительно больно.
Саре понадобилась секунда-другая, чтобы это понять, но по ее глазам я видел, что она уловила печаль Джоша.
"Она звонит раз в неделю", - сказал Джош. "Дети очень по ней скучают".
"Как давно это было?" - тихо спросила она.
"Должно быть, около девяти месяцев или около того". Он посмотрел на меня. Я кивнул; время было примерно правильным. Не то чтобы он не знал; уверен, он считал каждый день. Он сделал глоток из своей кружки, глубоко задумавшись.
Мы все некоторое время сидели молча, пока Сара не задала пару вежливых, разряжающих обстановку вопросов о детях, и Джош рассказал ей то, что она уже знала. Она была хороша; они сближались. Он почти наслаждался тем, что женщина слушает его историю и, кажется, понимает его точку зрения.
Послышался грохот, хлопанье и крики на английском с сильным акцентом. Мария вернулась с детьми и велела им не бегать. Она просунула голову в дверь.
"Стоять!"
Через секунду-другую дети ворвались мимо нее, чтобы увидеть своего отца. В этот момент они заметили меня.
"Ник! Ник! Келли здесь?"
Затем они остановились и смутились, потому что увидели кого-то, кого не знали.
"Привет", - я засиял. "Нет, Келли в школе. Вам понравилось в Лондоне?"
"Да, было круто. Жаль, что Келли не может быть здесь". Они все были взволнованы. Они подбежали к своему отцу, целуя и обнимая его, пока он не утонул в их объятиях.
"Ребята, это Сара, подруга Ника. Поздоровайтесь с Сарой".
Все вместе они прокричали: "Привет, Сара".
"Здравствуйте все, очень приятно познакомиться". Она пожала руку каждому из них.
Формальности закончились, и все изменилось. Сразу же началось: "Папа, можно мне это сделать? Папа, можно мне то сделать?"
"Папа, это очень круто! Здесь дети со всего мира, даже из Нью-Мексико. Некоторые из них собираются плавать. Можно нам пойти поплавать?"
Джош сказал: "Да, да, да, но позже. Мария все устроит. Идите поешьте. Идите, идите, идите".
Дети вихрем выбежали и направились на кухню. Я услышал, как включилось радио, настроенное на латиноамериканскую музыкальную станцию. Мы слышали, как они все ссорились, а Мария громче всех говорила им, чтобы они вели себя тише.
Я продолжал искать подходящий момент, чтобы изложить ему свое предложение. Дети выходили, возвращались, в конце концов пошли спать, а Мария ушла домой.
К тому времени мы уже осмотрели новый садовый сарай, поговорили о Рождестве, Пасхе, даже о Дне благодарения и о том, как американцы и британцы фаршируют своих индеек. Я по-прежнему предпочитал "Паксо" арахису. Джош рассказал Саре о завтрашних событиях и о том, чем будут заниматься дети. Он не мог скрыть своей гордости тем, что его дети были частью всего этого. Он собирался наблюдать за этим вместе с некоторыми сотрудниками ERT (Группы экстренного реагирования), чьи дети также участвовали.
Сара все время была идеальной; может быть, это даже не было игрой, потому что что-то подсказывало мне, что Джош ей искренне нравится. Я был рад, потому что это были единственные два взрослых человека, к которым я испытывал какие-либо чувства. Я хотел, чтобы они понравились друг другу. Для меня это было важно. К черту текущую работу; я знал, что ее нужно сделать, и скоро, но, казалось, между нами зарождалось что-то более важное. Я надеялся на это. Как только работа будет закончена, мне нужно было, чтобы Джош оценил наши причины, по которым мы держали его в неведении.
Незаметно для нас мы съели пиццу, начос, выпили пару бутылок вина, и было уже почти десять часов. Казалось, мы собирались болтать всю ночь, но я знал, что должен дождаться подходящего момента. Я слушал, как двое других рассуждают о мировых проблемах.
Я услышал, как Джош сказал: "Ты уже познакомилась с Келли?"
Сара просто сидела рядом со мной и потягивала вино.
"Келли? Нет, еще нет. Ты же знаешь Ника, он держит свои карты очень близко к груди". Она бросила на меня один из тех странных взглядов, которыми обмениваются пары, когда говорят об одном, а думают о другом.
"Хотя я с ней разговаривала". Она держала ложь близко к правде. Это всегда было лучшим способом.
Джош сказал: "Она очень хороший ребенок, она тебе очень понравится. Может быть, если бы Гери была здесь, Келли бы переехала жить к нам с детьми. Ей было очень тяжело".
Сара посмотрела на меня, чтобы я продолжил рассказ. Я начал думать, что ей это нравится, узнавать обо мне.
"Да, но у нас с ней все в порядке", - пробормотал я.
Сара протянула руку и сжала мою ладонь.
Джош нарушил молчание.
"Э-э... вы уверены, что не хотите побыть одни?"
Мы все засмеялись. Я посмотрел на Джоша и вспомнил, что у меня есть работа, и сейчас самое время ее сделать.
"Приятель, мне только что пришла в голову блестящая идея. Ну, для нас это хорошо, но, возможно, тебе будет трудно это устроить".
Он откинулся назад и сделал глоток вина.
"Да-а... и что же это может быть?"
Он вдруг заговорил как мой отец.
"Ну, если бы была хоть какая-то возможность организовать для нас экскурсию по Белому дому, ну, знаешь, как ты водил меня раньше? Сара была бы вечно мне благодарна". Я улыбнулся ей.
Она подхватила мяч, покраснела, и ее глаза загорелись.
"Это было бы просто замечательно. Ты действительно можешь это устроить, Джош?"
Джош не выглядел слишком уверенным.
"Ну..."
Я решил вмешаться и сохранить позитивный настрой. Глядя на Сару, чье лицо теперь напоминало лицо ребенка на ярмарке развлечений, я сказал: "Этот парень - лучший. Он водил меня по Белому дому в прошлом году. Он руководил командой охраны вице-президента".
"О, я бы очень хотела. Это было бы фантастически!" Она издавала все нужные звуки.
Я сказал: "В подвале есть боулинг, так что Билл может пойти немного потренироваться, а на некоторых каменных стенах все еще видны следы копоти с тех пор, как британцы пытались его сжечь в восемнадцатом веке или около того".
Она повернулась к Джошу.
"Он мне врет?"
Он покачал головой, делая еще один глоток вина.
"Нет, британцы пришли в Вашингтон и все сожгли. Это было в восемьсот четырнадцатом году".
Я сказал: "Ну же, приятель, что скажешь? Я даже куплю дурацкий галстук, чтобы выглядеть как сотрудник Секретной службы, если хочешь. Что скажешь?" Я всегда подшучивал над их манерой одеваться. Униформа команды Белого дома, казалось, состояла либо из серого костюма, либо из синего блейзера и темно-серых брюк. Единственное, в чем им, казалось, разрешалось выбирать, так это галстуки. Я никогда не видел столько Даффи Даков и Микки Маусов в одном месте, кроме как в витрине Tie Rack. У Джоша была впечатляющая коллекция овец, прыгающих через ворота, и Багз Банни, поедающего морковь.
Пришло время ему ответить мне оскорблением.
"Жиртрест, ты никогда не будешь похож на агента. Как бы ты ни старался".
Сара встала.
"Это выше моего понимания", - ухмыльнулась она. "Так что я снова поднимусь наверх". Она знала, что пора оставить нас одних. Она подняла бровь, глядя на Джоша. "На этот раз я закрою дверь, так что тебе не будет стыдно, если я пошумлю".
Джош откинулся на стуле и начал смеяться, когда дверь за ней закрылась. Он посмотрел на меня.
"Она классная, приятель, очень классная". Я видел, как его улыбка стала натянутой; я был уверен, что он думает о Гери и о том, как сильно он по ней скучает. Мне было жаль его, но я не хотел его отпускать.
"Ну что думаешь, приятель? Есть шанс? Это было бы здорово для нее, а кроме того, я бы заработал невероятное количество очков Брауни, если ты понимаешь, о чем я".
Он откинулся на стуле, подняв руки в шутливой позе капитуляции.
"Уоу, приятель, успокойся. Не надо так на меня давить. Я понял". Он опустил руки и стал серьезным.
"Я постараюсь, но наверняка сказать не могу", - сказал он. "Я позвоню утром. Какое у вас крайнее время?"
"Самое позднее в три. У нас рейс в шесть с чем-то из Даллеса в Ньюарк".
Он снова поднял руки.
"О'кей, о'кей, я посмотрю, что можно сделать. Завтра там большое событие, но, может быть, мы сможем пойти утром. Ничего не начнется примерно до полудня, а дети начнут выступать только в час".
Он поставил свой стакан, снова наполнил его и предложил мне. Я кивнул и передал свой. Он не заметил, что я только пригубил, пока он выпивал свой.
Джош поднял свой стакан.
"Рад тебя видеть, приятель".
Я поднял свой.
"И тебя, жиртрест".
Сара вернулась, вероятно, подслушивая за дверью все это время. Я широко улыбнулся ей, когда она села.
"Джош говорит, что мы, возможно, сможем зайти завтра перед тем, как вернуться в Нью-Йорк. Он собирается посмотреть, что он может сделать".
Она бросила на него такой взгляд, от которого сердце даже слепого человека забилось бы быстрее.
Его лицо просияло.
"Эй, знаешь что? У меня есть отличная идея. Если я сам не смогу вас провести, я, вероятно, смогу записать вас на одну из экскурсий. Ты всегда сможешь вернуться и пройтись со мной в другой раз".
Сара продолжала выглядеть взволнованной, но я знал, что внутри она нервничает. Джош продолжил.
"Я могу организовать билеты для вас обоих без особых проблем. Вы не увидите боулинг или бассейн, только главные приемные, но эй", - он посмотрел прямо на Сару, - "самое главное, вы увидите Государственный обеденный зал, и это единственная оставшаяся часть, которую обставила Джеки О. Это комната на фотографии, которую ты мне показала".
Сара протянула руку и коснулась его ладони. Я видел, что она пожалела, что вообще упомянула эту женщину.