Она налила.
"Так каковы наши шансы, Джош?"
Он снова стоял к нам спиной, запихивая слишком много еды в ланч-бокс с Русалочкой.
"Я собирался позвонить им в начале часа", - сказал он, - "сразу после смены".
Он закончил загружать Русалочку и взглянул на часы. "Знаете что, давайте посмотрим, смогу ли я сейчас связаться с этим парнем".
Он подошел к настенному телефону и набрал номер, подцепил трубку плечом, оставив между плечом и ухом около трех метров провода, затем вернулся, чтобы положить ланч-боксы в детские рюкзаки. Он изменил себе: его галстук был просто однотонно-синим. Он увидел, как я с отвращением смотрю на него, расстроенный тем, что мне не над чем подшутить. Он ухмыльнулся мне в ответ.
Рюкзаки были сделаны из прозрачного пластика - единственный вид сумок, которые теперь можно было проносить в некоторые американские школы, потому что дети должны были показывать, что у них только книги и ланч-боксы, а не оружие. Я предположил, что служба безопасности Белого дома тоже сочла бы их хорошей идеей.
Я слышал мультфильмы по телевизору в соседней комнате. Это меня беспокоило; это означало, что они закончили завтракать и убивали время. В этом доме никогда не было телевизора, пока ели или работали. Я посмотрел на часы. Было семь тридцать две.
Он получил ответ.
"Йо, это Джош". Последовала пауза. "Да, все отлично, я все равно сегодня буду там смотреть за своими детьми; мы сможем поговорить тогда". Они еще некоторое время обсуждали рабочие дела и посмеялись над своим президентом.
Тостер подпрыгнул. Я взял бублики и подошел к холодильнику, доставая намазку. Глаза Сары следили за мной, пока она переходила к кухонному столу. Она выглядела как студентка, ожидающая результатов выпускных экзаменов.
Я намеренно не смотрел на Джоша; если он повернется, я не хотел никакого зрительного контакта.
Наши бессознательные пузырьки бурлят внутри, и в основном нам удается никогда не показывать их людям; единственное место, где они могут проявиться, - это наши глаза. Я провел большую часть своей жизни, контролируя это, но Джош знал, в чем дело. Он тоже это пережил. Я просто сосредоточился на бублике, намазывая его, и слушал.
Он закончил предупреждение и перешел к делу.
"Кто сегодня координатор смены? А, понятно. Дэви Бой на месте?" Он звучал довольным.
Я прошел через кухню и сел рядом с Сарой. Она держала кружку обеими руками, медленно потягивая, проявляя фантастический интерес к молекулярной структуре кофе. Джош все еще болтал по телефону, стоя к нам спиной и застегивая детские рюкзаки. Закончив с этим, он подошел к нам и бросил их на стол, продолжая болтать.
"У меня здесь два очень хороших друга, приехали из Великобритании", - и я хочу привести их в гости. Что скажешь, приятель?" Он улыбнулся тому, что ему сказали на другом конце провода.
"Да, сегодня... да, я знаю, но это их единственный шанс, приятель... да, все в порядке". Он посмотрел на часы, приложил большой палец к выемке, посмотрел на нас и сказал: "Перезвони через тридцать".
Мы оба изобразили искреннюю радость, но я блефовал по-крупному. У нас возникла бы проблема, если бы дети ушли до того, как мы получили разрешение на визит.
Я снова посмотрел на часы. Было семь тридцать девять. Джош тоже улыбнулся, чувствуя себя хорошо, и сел за стол с кофе.
Сара выглядела взволнованной.
"Тогда я пойду собираться. Скоро увидимся". Она нежно сжала мое плечо и исчезла.
Джош проверил кухню. Его дела были закончены. Мы молча пили кофе.
Он съел бублик и слушал, как Мария все еще кричит на детей в соседней комнате. Я сказал: "Когда уходят дети, Джош? Немного рановато для начала в час, не так ли?"
"Около восьми. Школьный автобус заберет их и отвезет в центр. Генеральная репетиция, приятель. Буду рад, когда все это закончится; это одеяло, кажется, захватило мою жизнь".
Я кивнул. Я точно знал, что он имеет в виду.
Я попытался заполнить тишину.
"Какой дресс-код?" - спросил я. "Не хочу тебя подвести".
"Эй, без проблем, приятель. Мне просто нужно хорошо выглядеть; это моя работа".
Мы продолжали пить наши напитки и болтать. Я спросил, могу ли я одолжить один из его галстуков.
Он уже собирался щелкнуть меня по голове, когда из столовой раздался крик.
"Папа! Папа!" Раздалось какое-то нытье, и Мария вот-вот должна была взорваться. Он встал.
"Через пять минут вернусь".
Он вышел с улыбкой на лице; моя улыбка пропала. Я снова проверил часы.
Семь сорок пять. Пятнадцать минут до ухода детей, но ближе к двадцати пяти до получения разрешения или отказа на посещение. Нехорошо; мне нужны были дети здесь на всякий случай отказа, иначе план Б не сработает. Пора вытащить палец из задницы и начать действовать. Я поставил кофе и пошел наверх. В душе у Сары шумела вода, и она стояла обнаженная у занавески, собираясь войти. Я ничего не сказал, а подошел к своей сумке, вытащил 9-мм пистолет и проверил патронник.
Она подошла ко мне, прижавшись губами к моему уху, и спросила, что происходит.
Я засунул оружие за пояс джинсов и натянул рубашку, чтобы его прикрыть.
"Дети могут уйти раньше, чем Джош получит разрешение или отказ".
Она наклонилась к стулу, взяла свою одежду и начала одеваться, бормоча: "Черт. Черт. Черт".
"Ты жди здесь и будь наготове. Если мне придется действовать, ты услышишь. В таком случае, быстро спускайся ко мне. Помни, не убивай его, хорошо? Ты помнишь, что нужно делать?"
Она кивнула, заправляя рубашку в брюки. Мне все еще хотелось проговорить все с ней. Мы не могли сейчас облажаться.
"Если будет отказ, я задержу их здесь, и тебе придется идти с Джошем одной. Ты справишься?"
Она снова кивнула, не поднимая глаз.
"Хорошо. Помни, он сделает все, что ты скажешь, если дети будут заложниками. Не забывай напоминать ему о его детях".
На этот раз она перестала одеваться и посмотрела на меня.
"Удачи", - тихо сказал я.
Она улыбнулась.
"И тебе".
Проверив рубашку, я спустился вниз, оставив Сару проверять, есть ли патрон в патроннике, готовый к стрельбе.
Сумок на кухне уже не было, но детский шум все еще доносился из комнаты с телевизором. Джош вернулся, раздав детям их рюкзаки.
"Ну и как там наверху, а?" Он кивнул головой вверх. "Все серьезно?"
"Думаю, да, приятель. Надеюсь, что так".
На его лице сияла широкая улыбка.
"Она волшебная, приятель. У меня от нее голова кругом идет".
"И не говори". Я сел допить кофе, украдкой взглянув на Baby-G. Было семь пятьдесят семь. Три минуты, и дети могут уйти; до звонка еще больше десяти.
Дакота вошла на кухню, очень взволнованная программой на день.
"Привет, Ник. Ты и Сара сегодня будете с папой, чтобы посмотреть, как мы поем? Это будет так круто!"
Джош попытался ее успокоить.
"Ух ты, полегче. Мы еще не знаем, ждем звонка. Тебе лучше попрощаться с Ником сейчас, на всякий случай". С этими словами он вернулся в комнату с телевизором, чтобы проводить остальных на кухню.
Дакота подошла и обняла меня. Это должно быть было так же странно для нее, как и для меня. Я сдерживался; я не хотел, чтобы она почувствовала оружие.
"Если я не увижу вас сегодня днем, я скоро вам всем позвоню - вместе с Келли, хорошо?"
К этому времени остальные уже проходили мимо, больше заинтересованные тем, что они пропускали по телевизору, чем прощанием.
Джош их организовывал.
"Все наверх, попрощайтесь с Сарой. Кричите в дверь, если она в душе". Они бросились бежать.
Я услышал их крики и ее ответные.
Джош стоял на пороге с Марией. Казалось, она закончила до послеобеда. Хорошо: одной проблемой меньше.
Было восемь часов. Скоро могло стать страшно. Я убедился, что моя рабочая кассета на месте, и остался там. По крайней мере, кобура Джоша еще не была полной; с детьми рядом она никогда не была полной. Я услышал шипение пневматических тормозов снаружи.
"Автобус здесь, дети, пошли!" Раздался топот на лестнице и один удар в моем сердце, когда я вышел в холл, чтобы остановить их, рука уже скользнула под рубашку.
Они увидели меня.
"Пока, Ник, увидимся сегодня днем!"
Зазвонил телефон, и Джош прошел мимо меня обратно на кухню, звуча раздраженно.
"Ну же, дети, берите свои сумки. Автобус ждет!"
Через открытую дверь кухни я увидел, как он отвечает на звонок. Я стоял у них на пути, когда они собирались повернуть налево к двери, ведущей из коридора в комнату с телевизором. Я обхватил рукоятку пистолета рукой. Я знал, что это сработает; люди не шутят, когда дело касается их детей.
Сара стояла наверху лестницы, с оружием наготове, на пять ступенек позади. Худшего сценария, который я мог себе представить, теперь уже нельзя было остановить. Она спускалась по лестнице, пистолет за спиной, на случай, если кто-нибудь из детей оглянется.
Я замедлил толпу.
"Эй, эй, не уходите пока. Думаю, ваш папа хочет видеть вас всех на кухне. Он узнает, придем ли мы с Сарой посмотреть, как вы сегодня поете". Они повернули налево в дверь к своему отцу. Я встретился взглядом с Сарой. Она приближалась к концу лестницы и засовывала оружие за пояс брюк.
"Помни, что я сказал".
Она кивнула, и мы оба вошли на кухню с последними детьми.
Он закончил разговор, и дети набросились на него, желая узнать.
"Так, в десять выступаем!" Он засиял.
Дети закричали от радости, и мы оба крикнули вместе с ними.
"Отлично!" На моем лице сияла широкая улыбка. "Большое спасибо, приятель. Великолепно!"
Он вспомнил об автобусе.
"Что вы тут делаете? Идите, идите!" Он вытолкнул их к входной двери.
Я услышал шипение пневматических тормозов автобуса и гул дизеля, когда он медленно тронулся с места. Джош вернулся на кухню и с громким вздохом рухнул на стул, наливая себе еще кофе и глядя на Сару.
"Вернись, Гери, все прощено". Он посмотрел на меня. "Отличные новости, а? По правде говоря, я сам с нетерпением жду".