Джош засмеялся; очевидно, этот парень подкалывал его много лет, потому что он показал ему средний палец, отвечая.
"Меня прислали избавиться от всего балласта, так что лучше тебе поберечься, жиртрест".
Все присоединились к шуткам, когда толстяк хлопнул себя по животу.
Сара и я чувствовали себя лишними, поэтому мы просто молчали и старались выглядеть пораженными тем, что стоим так близко к официальной резиденции самого могущественного человека на земле.
Я видел, что Толстяк и молодой чернокожий парень, который все еще находился внутри КПП, также отвечали за управление батареей телемониторов и радиостанций. Дэви взял планшет с бумагами и провел процедуру регистрации.
"Ник, фамилия, пожалуйста?"
"Стоун".
Находясь с Джошем, у меня не было другого выбора, кроме как ответить правду.
"Хорошо, С-т-о-у-н". После нескольких секунд паузы, пока он заканчивал писать, он спросил: "А Сара?"
"Дэмли".
Он нахмурился, и она продиктовала ему по буквам, протирая свои новые очки салфеткой из кармана.
"Хорошо, если вы можете расписаться здесь и здесь, пожалуйста".
Первая подпись была для удостоверения личности, вторая - для журнала регистрации.
Затем Джош тоже расписался. Дэви вернул планшет охраннику, который передал Саре и мне по удостоверению личности. Толстяк улыбнулся Саре, передавая ей ее карточку.
"Вы же не позволите этим двум неудачникам показывать вам все вокруг, правда?"
"Думаю, пока мне придется с ними".
Он улыбнулся и покачал головой.
"Единственное место, которое знают эти двое, - это столовая. Вы весь день будете есть пончики и пить кофе, и посмотрите, что это со мной сделало!" Он посмотрел на свой живот.
Мы присоединились к смеху. Мой смех был вызван чистым облегчением от того, что мы зашли так далеко. Казалось, мы не совсем входили в Клуб Хороших Парней, потому что у нас не было карточек на нейлоновых шнурках, у нас были клипсы с черной буквой V на белом фоне, не для посетителей, а для волонтеров. Должно быть, это было частью сделки, сегодня был напряженный день: никаких посетителей. Казалось, Дэви и Джош очень постарались для нас. Мне это не нравилось. Это заставляло меня чувствовать себя еще виноватее, но я бы пережил это. По крайней мере, я надеялся, что переживу.
Наши удостоверения выглядели совсем не так, как те, что носили Дэви и Джош. У их удостоверений была синяя кайма вокруг фотографий и какие-то красные пометки внизу. Мы прикрепили свои к курткам, и Дэви хлопнул в ладоши и потер их.
"Ладно, ребята, давайте сделаем это". Он обошел детектор и подождал с Джошем, пока мы проходили через него.
Когда мы все прошли через турникет, я не знал, какое чувство внутри меня сильнее: восторг от преодоления первого препятствия или беспокойство от того, что я теперь заперт, и время идет.
Мы шли на север по Западной исполнительной авеню. Мы еще не находились на самой территории, так как железная ограда, тянувшаяся от ворот, отделяла Белый дом от дороги. Казалось, мы направлялись к входу примерно в пятидесяти метрах дальше, который выходил на переднюю лужайку Белого дома. Заглянув в сады, я увидел заднюю часть главного здания и шатер. Сотрудник группы экстренного реагирования стоял под деревом, разговаривая по радио и наблюдая за дорогой и за нами. Он действительно выглядел внушительно. Он был одет с головы до ног в черное: черный комбинезон, черный поясной комплект, бронежилет и ботинки. На нем была бейсболка с надписью ERT спереди и пейджер, прикрепленный к ремешку на бедре, который удерживал его пистолет и кобуру на месте. Казалось, его основное оружие, вероятно, MP5, было прикрыто черной нейлоновой опорой на груди.
Джош отошел на задний план, пока Дэви начал давать нам краткую информацию, пока мы шли к воротам.
"Независимо от того, что думают люди, это место в основном просто офисный комплекс. Слева", - мы посмотрели на старое административное здание в идеальной синхронности, как группа японских туристов, - "там находится офис вице-президента, а также Комната индейских договоров. Это фантастическое зрелище, я постараюсь провести вас туда позже, особенно если наша небольшая экскурсия по другую сторону забора будет сокращена".
Мы продолжали идти по дороге между двумя зданиями, просто слушая Дэви Боя. Чем больше слушаешь, тем меньше приходится говорить, тем меньше шансов облажаться и тем больше времени можно потратить на поиски кого-нибудь, кто хотя бы отдаленно напоминает темнокожего Эла Гора или Билла Гейтса.
Целенаправленно проходя между двумя зданиями через ворота, шли мужчины в консервативных костюмах и женщины в одинаковых костюмах-двойках, у каждого на нейлоновом шнурке болталось удостоверение личности. Телевизионные и силовые кабели змеились по асфальту, а в конце дороги, где она соединялась с Пенсильвания-авеню, спутниковые грузовики загромоздили каждый доступный квадратный сантиметр пространства.
Приблизившись к воротам метров на десять, я увидел перед собой Монику Бич на стороне Белого дома за оградой. Я посмотрел на Сару. Она тоже это видела. Разноцветные зонтики были подняты высоко, чтобы защитить объективы камер от света. Для репортеров были установлены прожекторы, чтобы они хорошо выглядели перед камерами, и было еще больше силовых кабелей.
Казалось, они жили своей жизнью. Все это место выглядело как голливудская съемочная площадка.
За Моникой Бич я увидел еще один КПП, который, как я предположил, был входом для прессы с Пенсильвания-авеню. Толпы людей с видеокамерами и фотоаппаратами толкались у ограждений, чтобы сделать хороший снимок здания. Казалось, они фотографировали все, что движется, возможно, в надежде запечатлеть какую-нибудь знаменитость, чтобы показать ее дома. Если через несколько часов все пойдет наперекосяк, я предположил, что полиция обратится к ним с просьбой предоставить свои записи.
Дэви продолжал описывать общую картину, пока мы стояли у ворот.
Возникла небольшая пробка, так как сотрудники ERT и одетые в форму Секретной службы охранники тщательно проверяли удостоверения всех, кто ждал прохода.
"Белый дом можно разделить на три основные части. Восточное крыло", - он указал на дальнюю сторону главного дома; мы посмотрели, но я был больше сосредоточен на сканировании лиц съемочных групп новостей, которые шли от здания к пляжу, - "затем, посередине, президентский особняк. Это та часть, которую вы всегда видите в кинохрониках. Как видите, прямо снаружи, на лужайке, состоится церемония. Дети будут выступать перед сценой".
На сцене стояло несколько рядов стульев и две кафедры, украшенные президентским гербом. На флагштоках разворачивали флаги Израиля, Палестины и Соединенных Штатов. Сцена выглядела идиллически.
Сара наблюдала за толпами туристов, просовывающих свои видеокамеры сквозь ограду.
"Разве не опасно так открыто находиться рядом с дорогой?"
Дэви покачал головой.
"Нет, скоро перекроют Пенсильвания-авеню". Он указал на нашу сторону президентского особняка. "А это западное крыло, используется в основном для администрации и пресс-брифингов, как видите". Он кивнул на съемочные группы позади нас.
Мы повернулись, и это дало нам обоим возможность хорошо рассмотреть персонал. Я не увидел никого, кто хотя бы отдаленно напоминал наших целей.
В любом случае, эти парни были техниками, разбирающимися с камерами, а не репортерами.
Нам просто нужно было вернуться к роли туристов.
"Овальный кабинет находится в западном крыле, а не в президентском особняке", - продолжил Дэви. "Вот почему эти парни", - он указал на толпу у ограды, - "никогда его не видят. Они всегда смотрят не в то место и не с той стороны. Овальный кабинет выходит окнами на то место, где сейчас находятся дети".
Мы все еще ждали, продвигаясь вперед к охране. Время от времени Джош и Дэви махали кому-нибудь, кого узнавали. Мы отошли в сторону, чтобы пропустить группу элегантно одетых мужчин и женщин, которые выходили через ворота на дорогу. Одна из женщин узнала Джоша.
"Ну, мистер Д'Суза! Что привело вас в город?"
Джош шагнул в сторону с неестественно широкой улыбкой на лице.
"Я подумал, зайду поздороваюсь". Мы постояли несколько секунд, чтобы он закончил разговор. Я слышал, как он говорил о том, что его дети участвуют в церемонии. Сара вдруг что-то вспомнила.
"О нет, фотоаппарат. Я оставила его в машине".
Джош услышал и повернул голову.
"Эй, без проблем, я открою багажник".
Сара не хотела прерывать разговор.
"Все в порядке, я сама".
Она протянула руку за ключами, и Джош передал их ей.
Я тоже забыл об этом. Он нам понадобится, ведь мы туристы в единственной в жизни поездке. Джош посмотрел на меня так, будто я был шваброй.
"Теперь мы знаем, кто тут самый умный!" Затем он снова повернулся к своему собеседнику.
Мы подождали, пока Сара не вернулась к нам с фотоаппаратом в руке, и Дэви продолжил экскурсию.
"Пойдемте, я покажу вам кое-что, что вы видите в новостях каждый день".
Следуя за очередными силовыми кабелями, мы шли по дорожке, ведущей от ворот к передней части восточного крыла. Мы спустились на несколько ступенек и прошли мимо двери с небольшим белым полукруглым навесом над ней. Еще больше силовых кабелей валялось на земле, а слева от меня гудел переносной генератор. Каждый раз, когда мы проходили мимо групп людей, я наблюдал за реакцией Сары. Она была единственной, кто мог точно идентифицировать этих людей. Я мог только предполагать.
"Вот мы и пришли". Мы оказались перед большой застекленной дверью. Я посмотрел налево и увидел спутниковый грузовик, припаркованный задним ходом к боковой стороне главной каменной лестницы, которая представляла собой Северный портик президентского особняка. Под лестницей находились открытые двери, ведущие на первый этаж. Лестница выше вела на второй этаж и к главному входу. Дэви провел нас внутрь, и мы сразу же столкнулись с очень знакомым зрелищем - кафедрой с президентским гербом, с которой я видел так много заявлений Белого дома. Комната выглядела очень деловой и функциональной, но была намного меньше, чем я себе представлял. Перед кафедрой стояли пластиковые стулья, расставленные рядами с центральным проходом. Это больше напоминало обстановку для собрания общины в местном сельском клубе, за исключением того, что на полу повсюду валялись провода, а съемочные группы разбирали телевизионное оборудование и микрофоны. Я старательно осматривал комнату, глядя на дюжину или около того людей, которые в лихорадочной спешке готовились к событиям после полудня.