Протолкнувшись через противопожарные двери, я увидел перед собой, возможно, двадцать пять или тридцать метров белого коридора, по обе стороны которого находились белые деревянные двери, слегка утопленные в стены. Вся эта зона производила функциональное впечатление. Она освещалась люминесцентными лампами, а в ключевых точках были установлены дополнительные осветительные короба на случай отключения электроэнергии или пожара. В воздухе висел тот же запах кухни и полироли. Здесь совсем не было движения. Наши шаги скрипели по плитке и эхом разносились по коридору.
Мы подошли к груде картонных коробок и раздувшихся мусорных мешков, сложенных у стены.
"Это как любой другой дом", - сказал Дэви. "Весь хлам идет в подвал".
Мы прошли мимо нескольких белых дверей и подошли к серой металлической двери с медленно мигающей красной лампочкой над ней. Дэви указал вверх.
"Посмотрим, кто там".
Он провел своей идентификационной картой через замок безопасности и сказал: "Добро пожаловать в Кризис Четыре".
Он открыл дверь и жестом пригласил нас войти. Я последовал за Сарой в затемненную комнату, в которой находилась батарея по крайней мере из двадцати экранов видеонаблюдения, вмонтированных в стену блоками по три. На каждом экране отображалась разная картинка, а внизу тикал таймкод, показывая миллисекунды. Цветные изображения представляли собой большие, богато украшенные комнаты и сотни метров коридоров и колоннад. На рабочем столе, тянувшемся вдоль всей консоли и освещенном небольшими точечными светильниками, стояли ряды телефонов, микрофонов и лежали планшеты с бумагами.
Я вошел и отошел в сторону, чтобы Джош мог пройти. Здесь было прохладнее; я слышал, как тихо гудит кондиционер надо мной. Перед батареей экранов стояли четыре офисных кресла на колесиках. Единственный обитатель комнаты сидел в одном из них, одетый в черную форму ERT, его бейсболка освещалась экранами, пока он что-то бормотал в один из телефонов.
Я посмотрел на Сару. Ее глаза были прикованы к экранам; я видел, как свет от них отражается на ее лице.
Телефон зазвонил, и Джош крикнул: "Эй, Топ Кэт! Как дела?"
ТО повернулся на стуле и поднял обе руки.
"Хейя, приятель! У меня все хорошо. Давно не виделись". Он был белым, лет тридцати пяти, с очень аккуратными, хорошо подстриженными усами.
Они пожали друг другу руки, и Джош представил нас.
"Это Ник, а это Сара, они из Великобритании. Мои друзья. Это ТО". Мы оба подошли к нему, и он встал, чтобы пожать нам руки. У него уже пробивалась щетина, и он выглядел так, будто ему нужно бриться пять или шесть раз в день; либо это, либо он дежурил всю ночь. Он был, может быть, метр шестьдесят пять ростом, с короткими темно-каштановыми волосами под черной кепкой.
Крепкое рукопожатие ТО контрастировало с его очень мягким южным акцентом, но и то, и другое излучало уверенность.
"Что вы уже видели?"
"Джош показывал нам, что произошло, когда британцы в последний раз были здесь".
Сара хотела задать вопрос Дэви.
"Как вы думаете, можно ли будет посмотреть Государственную столовую? Просто я большая поклонница Джеки О. и..."
Дэви посмотрел на ТО, который извиняюще пожал плечами.
"Мне жаль, что приходится вам это говорить, но сегодня наверх никого не пускают".
Джош почувствовал, что должен объяснить.
"Доступ зависит от того, что происходит. Практически любой другой день подошел бы. Слушайте, тысячи людей посещают это место почти каждый день; это одна из самых больших достопримечательностей Вашингтона".
Сара и я оба начали нести всякую чушь на тему: "Ничего страшного, просто быть здесь уже здорово. Нам очень нравится".
Дэви, казалось, пришла в голову хорошая идея.
"Знаете что, отсюда вы все равно все увидите". Он указал на экраны и затем быстро все нам объяснил.
"Как я уже сказал, это комната Кризис Четыре. Это один из центров управления, откуда можно отслеживать и контролировать любой инцидент в Белом доме или на его территории. Какой центр управления используется, зависит от того, где происходит инцидент".
Сара и я смотрели во все глаза на экраны, особенно на тот, который показывал зал для пресс-брифингов. Там мало что изменилось. Тем не менее, я не сводил с него глаз.
ТО взял на себя брифинг, вернувшись к своему креслу.
"Кризис Четыре может быть использован, скажем, если что-нибудь произойдет наверху - президента и первую леди спустят сюда, в безопасную зону. Он также служит бомбоубежищем. За этой комнатой есть довольно милая комната для VIP-персон". Он указал на экран. "Вот Государственная столовая. Она тоже довольно милая".
Не похоже было, что сегодня там будут подавать обед. На длинном столе из темного дерева стояли только серебряные канделябры. Кроме того, он был пуст. Сара некоторое время изучала картинку, словно вникая во все детали декора. Мои глаза были сосредоточены на снимке зала для брифингов.
"Это Дипломатическая приемная?" Сара коснулась пальцем экрана слева от меня, указывая на дверной проем. Посмотрев, я увидел коричневые экраны, загораживающие коридор первого этажа, и сопровождающего из ERT, стоящего над парнями из CNN, которые все еще возились с кабелями.
ТО подтвердил это.
"Верно. В любую минуту вы увидите, как появятся и войдут туда большая тройка. Сейчас они через холл, в библиотеке".
Пока я смотрел на картинку, которую он показывал, каждые несколько секунд переключаясь на зал для брифингов, наш дружелюбный официант вышел из приемной и пошел обратно к коричневым экранам. На этот раз его тележка была пуста. Я услышал обрывки связи из наушника ТО.
"Кофе готов, теперь нужны только те, кто будет его пить". Сотрудник ERT начал выводить людей из CNN из коридора обратно к их фургону. Я снова взглянул на один из экранов. Черт! Билл Гейтс был в зале для брифингов. По крайней мере, прическа и очки соответствовали тому, как, по моему мнению, он выглядел. Он вошел и просто огляделся. Мне нужно было подтверждение Сары, но она стояла по другую сторону от Дэви, пока мы все стояли вокруг ТО в его кресле. Я продолжал смотреть на нее, пытаясь поймать ее взгляд. Я пока ничего не мог сказать; я мог ошибаться. Почему она тоже не проверяла этот экран? Они были сосредоточены на другом, где в дальнем конце коридора стояли четверо сотрудников Секретной службы.
Из наушника ТО снова доносились обрывки связи.
"Вот они идут..."
Через несколько секунд три мировых лидера вышли в коридор и повернулись к камере. Они двигались довольно медленно, чтобы Арафат мог за ними поспевать. Я проверил Билла Гейтса. Он теперь сидел и писал. Я снова посмотрел на другой экран, затем на Сару. Ну же, посмотри на меня, проверь экран, сделай что-нибудь! Она не замечала ничего, кроме трех лидеров, пока за ними следовала группа советников, сжимая папки и переглядываясь друг с другом на ходу.
"Эй, давайте послушаем, ребята". ТО наклонился к столу и нажал кнопку на консоли. Перед нами ожил динамик. Очень быстрый, но спокойный нью-йоркский голос отдавал команды по сети. Люди подтверждали его слова таким же тоном. Это звучало как центр управления полетами в Хьюстоне. На трех микрофонах на столе загорелись маленькие красные кнопки. Я проверил Билла Гейтса. Он не двигался.
Они прошли по коридору немного, Клинтон между двумя другими, двигаясь плечом к плечу. Еще несколько шагов, и они повернули налево в Приемную.
Я посмотрел на Сару. Она проверяла большие зеленые цифровые часы на стене. Было 10:57; они были точно по расписанию.
"Эй, Сара, это же Гейтси, верно? Ну, тот твой друг-репортер?" Я не мог придумать ничего другого. Я указал, и все повернулись посмотреть.
Сара шагнула вперед и посмотрела на сидящую фигуру, читающую свои записи. Отступив назад, она посмотрела на меня.
"Нет, это не он. У него волосы намного темнее. Но они действительно похожи".
ТО встал. "Все, ребята, мне пора идти". Он нажал кнопку на консоли.
Звук и красные огоньки микрофонов погасли.
Мы снова пожали друг другу руки.
"Надеюсь, у вас будет хорошая поездка. Попросите этих двоих вежливо, может, они проведут вас в Комнату договоров".
Дэви сказал: "Это в программе, после аллеи".
ТО кивнул, направляясь к двери.
"Увидимся, ребята. Эй, Дэви, не забудь, сегодня в четыре тридцать у нас встреча". Они быстро обсудили некоторые рабочие вопросы, пока мы с Сарой, лишние, просто стояли рядом, наблюдая за экраном зала для брифингов.
Мы вышли из Кризиса Четыре вслед за ТО. Когда мы все оказались в коридоре, он убедился, что дверь заперта, затем повернул направо и ушел к противопожарным дверям, весело махнув рукой.
Две латиноамериканки проскрипели мимо в белых комбинезонах и белых лакированных туфлях, похожие на помесь уборщиц и медсестер, и говорили на своем языке со скоростью 160 километров в час. Проходя мимо нас, они остановились, кивнули и улыбнулись, затем вернулись к своему сверхзвуковому разговору.
Мы повернули налево и прошли дальше по коридору.
У Джоша возникла идея.
"Слушай, знаешь что? Я пойду посмотрю, смогу ли я провести нас в Зал Договоров, и, может быть, даже в офис вице-президента".
"Это было бы здорово", - сказал я.
"А мы все еще сможем посмотреть прессконференцию?" - присоединилась Сара.
"Да, я тоже очень хотела бы это увидеть. У меня есть..." Джош улыбнулся, защитно подняв руки, как родитель, отбивающийся от чересчур восторженного ребенка.
"Эй, без проблем. Через пару минут". Он повернулся и пошел к противопожарным дверям. Сара и я обменялись облегченным взглядом, пока Дэви шел впереди. Мы остановились через две двери.
Дэви ухмыльнулся.
"Это лучшая комната в доме". Он открыл дверь. Внутри было открытое пространство, примерно пятнадцать на пятнадцать футов, со складывающимися пластиковыми стульями, расставленными вдоль стен, такими же, как в зале для брифингов. За ним, в тени, виднелась однополосная дорожка для боулинга.
Пол был покрыт блестящим линолеумом. Стены были выкрашены в белый цвет и украшены парой плакатов с изображением команд по боулингу, а к одной из них был придвинут большой деревянный ящик, тоже выкрашенный в белый цвет, с отделениями, в которых, казалось, помещалось около восьми или девяти пар обуви для боулинга.