Я был беспомощен, просто свернувшийся в комок дерьма. Я услышал голоса в коридоре.
Я узнал громкие латиноамериканские акценты двух женщин в белых туфлях, идущих со стороны противопожарных дверей. Сара быстро снова посмотрела на часы.
Стоит ли мне кричать? У меня не было сил. Они бы меня не услышали. Я посмотрел на Джоша, которого видел боком. Он обдумывал тот же вариант.
Он не паниковал, подчиняясь ей, его палец и большой палец лежали на рукоятке пистолета.
"Я сейчас достану его, Сара".
"Хорошо, Джош. Теперь положи его на пол позади себя".
Удерживая правую руку на голове, он бросил оружие за спину на линолеум. Я видел, как пот стекает с его лысой головы на лицо, и мокрые пятна под мышками его куртки, когда он снова поднял руку. Страх - это хорошо, в этом нет ничего плохого, это естественная реакция; просто нужно уметь его контролировать. Он уже бывал в таких ситуациях и знал, что делать.
На мгновение у меня возникло странное ощущение, будто я в зрительном зале и смотрю на актеров на сцене. Я точно знал, что творится в голове у Джоша. Он, должно быть, думал, как из этого выбраться, и просто ждал возможности что-нибудь предпринять - что угодно.
Кровь похожа на молоко. Уронишь пакет на пол, и кажется, что вылили три. Кровь Дэви растеклась и смешалась с моей вокруг моего лица. У меня не было сил или желания двигаться, я просто время от времени сплевывал, чтобы она не попала мне в рот.
Сара бросила оружие Джоша через всю дорожку для боулинга, и грохот эхом разнесся по стенам. Она еще раз посмотрела на часы.
"Ладно, Джош, вот что ты будешь делать. Ты слушаешь?"
Он кивнул.
"Ты проведешь меня в Дипломатическую приемную. Ты будешь моим эскортом. Ты понимаешь?"
Он очень спокойно ответил: "Я не могу этого сделать".
У американцев есть это замечательное полное убеждение в себе и своей стране. Даже когда они по уши в дерьме, у них есть непоколебимая вера в то, что все будет хорошо, что Америка за ними, и в любой момент прискачет Седьмая кавалерия.
После того как во время войны в Персидском заливе их захватили в плен, американские заключенные не просили, а требовали - они просто знали, что находятся на стороне победителей. В Полку ты всегда знал, что если попадешь в дерьмо, тебя никогда не бросят, и иногда это было единственное, что помогало тебе выстоять, но американцы верят в это на национальном уровне. Хотел бы я обладать их уверенностью.
Сара не могла поверить услышанному.
"Что?"
Джош просто сказал: "Я этого не сделаю".
Наступила пауза, и я наблюдал за реакцией на лице Сары. Она не заставила себя долго ждать.
"Джош, тебе нужно кое о чем подумать, и времени у тебя немного. Подумай о своих детях. Сейчас не время шутить с семьей, Джош. Отведи меня в эту комнату, или ты умрешь. Мне нечего терять, я все равно скоро умру". Она, конечно, выслушала мой инструктаж о том, как заставить Джоша сделать то, что она хочет. Она посмотрела на часы. Если ей нужно было попасть в Дипломатическую приемную до конца кофе-брейка, времени оставалось совсем немного.
"Они замечательные дети, Джош, и ты им нужен. Ты все, что у них осталось. Кроме того", - она улыбнулась своей странной маленькой улыбкой, - "ты даже можешь попытаться меня остановить. Но ты не сможешь этого сделать, если будешь мертв. Я иду либо с тобой, либо одна, а ты будешь мертв - через десять секунд, Джош".
Я видел, как его грудь поднимается и опускается, когда его тело поглощает больше кислорода, чтобы подавить шок, который оно испытывало. Я мог только догадываться, о чем он думал:
Умру ли я сейчас? Или я приму то, что она говорит, и попытаюсь предотвратить это по пути? По крайней мере, тогда я проживу еще немного.
У меня во рту была кровь, и голос охрип, когда я сказал: "Веди ее, Джош. Просто сделай это".
Он посмотрел на меня, и наши глаза встретились. Теперь я точно видел, о чем он думал: Ты, чертов ублюдок. Независимо от того, знал я, что она собирается сделать, или нет, для него я теперь был самым большим подонком в мире.
Справедливо.
Я посмотрел на Сару, когда она сделала последнее предупреждение.
"Время принимать решение". До конца кофе-брейка оставалось немного времени.
Он посмотрел на стену, еще несколько секунд подумал и тихо сказал: "Хорошо".
"Если ты попытаешься меня обмануть, Джош, знай: я убью тебя прежде, чем кто-нибудь успеет среагировать. Мне не нужен твой президент. Мне нужны только двое других. Но если ты меня обманешь... ты меня понимаешь?"
Он закрыл глаза и кивнул. Когда он снова открыл их, он устремил их на мои. Я надеялся, что мои глаза говорили: Я не знал, что это произойдет, приятель, и мне жаль, очень жаль.
Но его выражение лица говорило мне, что уже слишком поздно.
Теперь, когда у нее будет сопровождающий, Сара сняла удостоверение Дэви и снова надела свое. Это была деталь, а детали имеют значение.
Она сказала: "Пошли".
Она отступила от двери, когда Джош направился к ней.
"Мое оружие может быть спрятано, Джош, но при малейшем признаке того, что ты меня обманываешь, я позабочусь о том, чтобы ты поплатился первым".
Он кивнул, посмотрел на меня и вышел.
Она последовала за ним, не удостоив меня ни секунды взгляда.
Все расплывалось; голова кружилась. Я терял слишком много крови. Между нами, Дэви и я, мы почти полностью покрыли линолеум.
Но сейчас было не время беспокоиться об этом; мне нужно было смириться с тем, что меня подстрелили, и двигаться дальше.
Я с трудом поднялся на руки и колени, сделал пару глубоких вдохов и начал ползти к брошенному удостоверению. Каждое движение причиняло адскую боль. При каждом сгибании колена или вытягивании руки я чувствовал, как будто мне в живот впивается раскаленная пила. Мне показалось, что прошло целая вечность, прежде чем я преодолел эти десять футов или около того. Голова кружилась, пока я пытался натянуть нейлоновую петлю через голову, не задев рану в животе.
Когда я наконец закончил, я даже не мог вспомнить, зачем я это сделал.
Я начал ползти к двери, кашляя, сплевывая комья крови, стоная про себя, как пьяный в канаве, моя одежда, лицо и волосы были залиты моей кровью и кровью Дэви.
Стоя на коленях, я шарил ручку, как испуганный ребенок. Это была обычная ручка с замком посередине, но я не мог заставить свои руки работать. Мои пальцы не слушались мозг, или, может быть, они просто были слишком скользкими от теплой красной жидкости.
Я знал, что пытаюсь сделать, но не мог этого осуществить. Может быть, правда, что твоя жизнь может промелькнуть перед глазами, когда ты умираешь. Я вдруг увидел длинный туннель, ведущий в то время, когда мне было около шести лет, и я упал через стеклянную крышу в гараж. Я был с компанией старших мальчиков, мы бежали по крыше в качестве испытания на посвящение. Я упал на землю, порезался и получил ушибы, и мне пришлось бороться с дверным засовом, чтобы выбраться. Мне было так страшно, что я не мог понять, как, черт возьми, его отодвинуть, и после всего этого я ни за что не показал бы им, как сильно мне больно. Они приняли меня в свою банду.
Мои руки задрожали, скользя по дверной ручке. Я терял контроль. Я знал, что скоро умру. Мне было все равно; я просто не хотел, чтобы это произошло, пока я хотя бы не попытаюсь остановить Сару.
Я заставил себя успокоиться, глубоко вздохнул и сказал себе, что мне нужно сделать, точно так же, как я делал это в том гараже. Это сработало.
"Помогите... помогите мне..." Я попытался крикнуть, но смог только слабо прохрипеть. Неудивительно, ничего не произошло.
Я не мог просто лежать в дверном проеме и ждать. Прижавшись к косяку, я с трудом поднялся и, шатаясь, наполовину повернулся, наполовину упал в коридор. Я согнулся, опираясь на стену для поддержки, левая рука сжимала живот. Кровь размазалась по белой штукатурке, пока я ковылял к Кризису Четыре.
Ей не нужно было далеко идти. Если бы Джош облажался и его бы застрелили, ей бы просто пришлось следовать за этими телевизионными кабелями, и она была бы там.
Моей единственной надеждой было найти ТО. Любой был бы началом. Я сильно сосредоточился.
Над Кризисом Четыре не горел красный свет. Черт. Я начал искать пожарную сигнализацию, хотя в тот момент я не думаю, что узнал бы ее, даже если бы она ударила меня по лицу.
Я чувствовал, как мои силы иссякают с каждой секундой, когда я провел удостоверением через считывающее устройство и рухнул в дверь.
На каждом экране была картинка, но они медленно вращались, как в калейдоскопе. Я снова начал ползти.
Я не знаю, как я добрался до кресла ТО, не говоря уже о том, как поднялся с пола и сел в него.
Все, что я знал, это то, что, пытаясь изо всех сил сосредоточиться на экранах, я увидел ее.
Сара и Джош только что вышли из кухни. Сотрудник ERT не сдвинулся с места возле коричневых экранов и просто повернулся к ним, когда они появились.
Сплюнув кровь и слизь, скопившиеся у меня в горле, я нажал кнопку микрофона.
"Мэйдэй, мэйдэй. Чернокожий мужчина, белая женщина на первом этаже. Мэйдэй, мэйдэй..." Я не знал, поймут ли они что-нибудь, но надеялся, что они догадаются.
Сотрудник ERT никак не отреагировал. Затем все трое расплылись и стали нечеткими. Я зажмурился и снова открыл глаза, выплевывая еще одну порцию дряни на стол.
Перефокусировавшись, я увидел, как сотрудник группы быстрого реагирования жестами показывает им либо выйти к лестнице, либо вернуться на кухню. Я поднял голову, чтобы посмотреть на изображение сверху, которое показывало, что происходило по другую сторону коричневых экранов. В дальнем конце находилось несколько человек в штатском, но реакции от них тоже не последовало.
Черт возьми! Я попробовал еще раз.
"Всем постам, всем постам..." - затем остановился, моя голова лежала рядом с основанием микрофона. Красный свет не горел.
Я начал оставлять пятна крови на всех кнопках, до которых мог дотянуться, жалея, что не обратил внимания на то, какие кнопки нажимал ТО, когда выключил динамик.