Мне это понравилось. Я просто надеялся, что Джош сможет поймать Radio Four в своем грузовике.
Я еще не разговаривал с ним; я подожду немного, дам ему время успокоиться, а себе - время подумать, что, черт возьми, я собираюсь сказать.
Я не видел Келли с тех пор, как американцы передали меня под опеку Фирмы. Мы разговаривали по телефону, и она думала, что я все еще на работе.
Она сказала, что звонил Джош. Он ничего не рассказал ей о том, что произошло, просто сказал, что мы с Сарой приезжали.
Я по-прежнему не жалел об убийстве Сары. Единственное, что меня бесило, это то, что каждый раз в жизни, когда я позволял кому-то сблизиться со мной, они меня подставляли. Все, кроме Келли. Казалось, это была моя работа - делать это с ней.
Я снова все испортил, дав обещания, которые не мог сдержать. Она все еще хотела пойти в Кровавую башню, и она хотела пойти со мной. Трижды я это устраивал, только чтобы отменить в последнюю минуту, потому что разбор полетов затягивался. По крайней мере, на этих выходных она поедет к своим бабушке и дедушке. Кармен и Джимми ее побалуют.
Я сделал еще один большой глоток пилснера - к черту антибиотики, я обычно забывал их принимать - и проверил Baby-G. Через двадцать минут начнут подавать еду.
Разбор полетов проходил нормально, подумал я, но с этими людьми никогда не знаешь наверняка. Мне доставалось не так сильно, как могло бы, главным образом потому, что Линн и Элизабет потенциально были в таком же дерьме, как и я, и принимали меры, чтобы прикрыть свои задницы. Тем не менее, каждое событие тех пяти дней разбиралось в мельчайших подробностях. Конечно, без документального подтверждения. Как иначе; этого же не было.
Не то чтобы это имело большое значение. Я лгал команде, используя сценарий, предоставленный добрым полковником. Каждый вечер я встречался с ним, и серб катал нас несколько кругов по Лондону. Как сказала Линн: "Тебе нужно руководство, Ник, в некоторых более, скажем так, деликатных областях операции".
И, конечно же, чтобы избежать небольшой проблемы с Т104, поскольку даже следственная группа не знала бы о существовании таких вещей. Единственными, кто знал, были такие подонки, как я, Элизабет и Линн. Для следователей у меня даже не было имени; меня просто называли "платным активом". Это меня вполне устраивало.
Линн уже сказала мне, что меня отправили на это дело потому, что, если кто и мог ее найти, так это я. Но я знал, что дело не только в этом. Стало совершенно очевидно, что эти двое сукиных детей с самого начала знали, что она задумала, и думали, что я настолько взбешусь на нее, что перемолю ее в мясорубке без всяких колебаний.
Они даже знали, где она прячется, но хотели, чтобы я прошел через весь процесс ее поиска. Они считали, что если я подумаю, что выследил ее собственными усилиями, и если то, что я увижу на месте, подтвердит их историю, это еще больше поднимет мое настроение.
Конечно, оставались и незавершенные дела. Я все еще не мог понять, был ли Метал Микки частью игры Линн или нет. В конце концов, Линн сказала, что он лоялен. Но кому? Да пофиг, кому какое дело? Меня просто раздражало, что эти люди никогда не могли сказать прямо. Зачем было нести всю эту чушь?
Я бы все равно сделал эту работу, если бы знал правду. Эти чертовы игры меня бесили, и, хуже того, они подвергали меня опасности.
Естественно, смерть Сары ничего не изменила в общей картине. Бен Ладен все еще был на свободе и занимался своим делом. Юсеф закрылся, но, вероятно, всплывет через год-два. А я все еще не собирался получать постоянный кадр: они сказали, что я буду оказывать деструктивное влияние на команду. Я пытался получить взятку вместо этого, утверждая, что то, что произошло в Белом доме, могло быть моей ошибкой, но я предотвратил покушение на президента. Ну... тут надо немного пояснить. Не сработало.
Даже самый глухой старый хрыч в пабе должен был слышать их смех. Все, что я получил, - это обещание, что если хоть одно слово сорвется с моих губ, не соответствующее установкам, я - покойник.
Теперь меня больше всего беспокоило то, чем я займусь после этого. Мне нужно было собрать немного реальных денег, чтобы мне не приходилось и дальше терпеть издевательства от этих людей. Может быть, я взгляну на американскую программу вознаграждений.
Охота за головами террористов, сторонников превосходства белой расы и южноамериканских наркоторговцев была бы не так уж и плоха. Может быть, я смогу попытаться вернуть те "Стингеры" у моджахедов. Кто знает?
Бутылка была пуста. У бара стояли в три ряда, и мне потребовалась целая вечность, чтобы взять еще одну. Когда я вернулся к своему приятелю в кабинку, я снова осторожно следил за тем, чтобы не обнажить светло-серую пластиковую полоску на моей лодыжке, в которой находился электронный блок размером два на два дюйма. Я снова посмотрел на часы; чуть больше десяти минут до того, как исчезнет арахис и на бар выложат меню. Не то чтобы оно мне было нужно. Я знал все наизусть.
Я снова подумал о Саре. За время работы с Линн я узнал о ней больше, чем за все время, что ее знал. Я всегда чувствовал, что она что-то от меня скрывает, и по своей глупости решил, что это потому, что она боится близости.
Откинувшись на прожженном сигаретами красном велюре, я начал отрывать этикетку от бутылки пилснера. Старик наклонил голову, пытаясь прочитать заголовки в моей газете. Я передал ее через стол.
Позапрошлая ночь была еще одной жаркой и влажной ночью. Линн, как обычно, забрал меня для нашего ежедневного разбора полетов по поводу разбора полетов, но на этот раз на своем новом "Вояджере". Похоже, бюджет Фирмы немного увеличился в этом новом финансовом году. Кондиционер работал на полную мощность. Серб, как всегда, не сводил глаз с дороги.
"Как все это могло произойти?" - сказал я.
"Почему ты не заподозрил ее раньше?"
Линн не отрывал взгляда от реального мира за затемненным окном.
"Элизабет выражала опасения", - пожал он плечами.
"Мы поговорили с несколькими людьми наедине, но ничего конкретного выяснить не смогли. Операция под ложным флагом в Сирии показалась подходящим моментом, чтобы ее проверить".
Линн, очевидно, держал в руках гораздо больше кусочков головоломки, чем показывал мне, но он рассказал мне вот что. Сирийскую операцию британцы предприняли только для того, чтобы проверить, была ли Сара лучшей подругой Бен Ладена. Это была идея Элизабет.
Сара изменила данные, убила Источник и заместила следы. Она хорошо это делала. Я вспомнил, как она прострелила голову американцу после того, как забрала его одежду в лесу. Но в Сирии она оказалась недостаточно хороша. Сама того не зная, Сара подтвердила, что она не совсем засыпает каждую ночь, напевая "Правь, Британия". Затем оставалось только позволить ей вывести нас на Бен Ладена. Единственной проблемой для Элизабет было то, что она не сообщила американцам, когда Сару отправили в Вашингтон.
Линн повернулся и посмотрел на меня, словно подчеркивая свое следующее откровение.
"Дела немного вышли из-под контроля, когда Сара приняла активное участие в ASU", - сказал он.
"После этого как мы могли рассказать нашим друзьям за океаном? Вот тут-то ты и появился".
Я переваривал это среди всего остального дерьма, в котором пытался разобраться.
Следственная группа хваталась за соломинку, пытаясь объяснить поведение Сары, и у меня дела шли не лучше. Я спросил его: "Ты знаешь, что ее сломило?" Казалось, он знал все остальное.
"Мы никогда не узнаем наверняка, правда? Люди до сих пор пытаются постичь Т. Э. Лоуренса... и кто на самом деле знает, что заставило Филби и остальных сделать то, что они сделали?" Наступила пауза.
"Команда поехала к матери Сары, чтобы сообщить трагические новости. Она, конечно, была опечалена, но очень гордилась безвременной смертью своей дочери на службе своей стране".
"Я думал, ее родители умерли".
"Нет, только ее отец. Он умер, когда ей было семнадцать. Команда уже несколько недель крутится вокруг матери. Знаешь, пытаются найти какие-нибудь связи или информацию, которая может пригодиться".
Отец Сары, Джордж, как выяснилось, был крупным нефтяным магнатом, строгим и лицемерным человеком. Он провел всю свою трудовую жизнь на Ближнем Востоке, так и не полюбив арабов, если, конечно, они не были членами королевской семьи или богачами - желательно и то, и другое - и относился ко всему западному примерно так же, как мухи относятся к дерьму. К правильному типу арабов, конечно, не относился его домашний персонал из низшего класса и их девятилетний сын.
Дружба между Сарой и Абедом была совершенно невинной, сказала мать. Дело в том, что ее дочь просто отчаянно одинока. Но что касается Джорджа, то в каждом арабском мужчине сидел насильник, только и ждущий, чтобы вырваться наружу.
Двое детей были неразлучны. Сара была единственным ребенком, всю жизнь ее мотало из стороны в сторону, с холодным, властным отцом, пассивной, неэффективной матерью и без возможности завязать прочные отношения. Не нужно быть психологом, чтобы понять ее радость от того, что она наконец-то нашла друга.
Однако Джордж не был доволен. Однажды родители Абеда не пришли на работу. И мальчик не зашел днем, как обычно. Вся семья, казалось, исчезла. Затем, всего несколько дней спустя, отец Сары прекратил ее обучение в Саудовской Аравии и отправил ее в британскую школу-интернат.
Только после смерти отца Сара узнала, что произошло на самом деле. Она помогала матери разбирать вещи отца, когда наткнулась на золотые часы Rolex Navigator.
Сара сказала: "Я никогда не знала, что у папы были такие".
Ее мать посмотрела на часы и разрыдалась.
"Ролекс" ему подарил благодарный деловой партнер. Это было самое ценное имущество Джорджа. Он обвинил Абеда в краже и выгнал всю семью на улицу. С репутацией воров их шансы когда-либо снова найти работу были бы равны нулю. Они провели бы свои дни как "пыльные люди", самые нищие из нищих, изгои саудовского общества, живущие на грани голода.