Я повернул голову и снова уставился в окно. Мы летели низко и быстро над водой. Нигде не было видно ни огонька. У меня болело ухо. Я залез в карман и пошарил в поисках мочки. Я сидел, играя с ней, думая, как это странно, всего лишь маленький хрящеватый комочек.
Надеюсь,
они пришьют его как следует, но какое это имеет значение, как плохо я выгляжу? Я был жив.
Я встал и подошел к Саре. Моей работой было присматривать за ней, и это включало информирование ее о том, что происходит. Она все еще была погружена в свой ноутбук.
Я сказал: "Сара, он мертв."
Она продолжала печатать. Она даже не подняла глаз, чтобы увидеть, как я предлагаю ей крышку от фляги с кофе.
Я пнул ее ноги.
"Сара... Глен мертв". Она наконец повернула глаза и сказала: "А, ладно", затем снова посмотрела вниз и продолжила свою работу.
Я посмотрел на ее руки. Кровь Глена теперь засохла на них, и ей было наплевать. Если бы не ее ебля и не то, что она не сказала нам, что работа не так проста, как нам сначала сказали, возможно, он все еще был бы здесь, с большой чертовой улыбкой на лице. Возможно, Рег 2 был прав, возможно, она пыталась убить Глена в ППС. Она знала, что я бы бросил патруль и ушел с ней, если бы у него еще был шанс.
Команда сидела у машины, открывала фляги и закуривала, оставив Глена точно таким, каким он был. Мы все делали то, за что нам платили. Дерьмо случается. Это не изменит их жизни, и я уж точно не позволю этому изменить мою.
Пока Сара продолжала стучать по клавишам компьютера, я пил кофе и наблюдал, как появляется линия кипрского побережья, пытаясь понять, какого черта я здесь делаю.
"Три галлона в день, вот ваш паек", - рявкнул боцман.
"Но два галлона должны пойти коку, так что остается один галлон — повторяю, только один галлон — на питье, умывание и все остальное, что вам нужно. Любой, кто будет пойман на том, что взял больше, будет выпорот. То же самое касается игроков, мошенников и симулянтов. Мы не любим симулянтов в королевском флоте!"
Мы выстроились по обе стороны палубы, слушая, как боцман рассказывает о нашем водном рационе. Я старался не встречаться взглядом с Джошем; я знал, что расхохочусь, и Келли это не покажется смешным.
Нас было около двадцати "новобранцев", в основном дети, все одетые в стандартную форму моряков шестнадцатого века: холщовый камзол и рубашку, с брюками, которые заканчивались примерно на фут выше кроссовок, которые нам было велено принести с собой. Мы находились на борту "Золотой лани", полноразмерной реконструкции корабля, на котором сэр Фрэнсис Дрейк совершил кругосветное плавание между 1577 и 1580 годами. Эта версия тоже обошла вокруг света, и кинокомпании так часто использовали ее в качестве съемочной площадки, что она претерпела больше изменений, чем Джоан Коллинз. И теперь она стояла в постоянном доке, служа, как выразилась Келли в своей очень американской манере, "развлекательно-образовательной" достопримечательностью. Она стояла справа от меня, очень взволнованная своим подарком на день рождения, хотя и с опозданием на несколько дней. Ей теперь было девять, а выглядела она на двадцать четыре.
"Видишь, я же говорил, что будет здорово!" - просиял я.
Она не ответила, но продолжала смотреть на боцмана. Он был одет так же, как и мы, но ему разрешалось носить шляпу — вероятно, из-за всей дополнительной ответственности.
"Вы, слизняки, были отобраны для плавания с сэром Фрэнсисом Дрейком на борту этого, лучшего корабля флота, "Золотой лани"!"
Его взгляд останавливался на каждом ребенке, когда он проходил мимо них по другой стороне. Он напомнил мне моего самого первого сержанта-инструктора, когда я был мальчиком-солдатом.
Я посмотрел на Джоша и его компанию, которые выслушивали его тираду. Джошуа Г. Д'Суза было около тридцати восьми лет, ростом пять футов шесть дюймов, и благодаря увлечению тяжелой атлетикой он весил около двухсот фунтов мышц.
Даже его голова выглядела как бицепс; он был лысым на 99 процентов, а бритва и увлажняющий крем позаботились об оставшемся 1 проценте. Его круглые очки в золотой оправе делали его каким-то образом более угрожающим, чем интеллектуальным.
Джош был наполовину чернокожим, наполовину пуэрториканцем, хотя родился в Дакоте. Я не мог этого понять, но и не стал спрашивать. Поступив на службу подростком, он несколько лет прослужил в 82-й воздушно-десантной дивизии, а затем в спецназе. В конце двадцатых он поступил на службу в Министерство финансов США в качестве сотрудника Секретной службы, со временем работая в группе охраны вице-президента в Вашингтоне. Он жил недалеко от дома отца Келли, и они с Кевом познакомились не по работе, а потому, что их дети ходили в одну школу.
Рядом с Джошем стояли трое его детей, изо всех сил стараясь понять акцент боцмана. Они заканчивали свой короткий тур по Европе во время пасхальных каникул. Келли и я забрали их с парижского Евростара всего накануне; они собирались провести с нами несколько дней, осматривая достопримечательности, прежде чем вернуться в Вашингтон.
и Келли была очень взволнована. Я был этому рад; она видела их впервые после "того, что случилось" — как мы это называли — больше года назад. Учитывая все обстоятельства, она сейчас довольно хорошо справлялась и продолжала жить своей жизнью.
Боцман повернулся и пошел вдоль нашего строя.
"Вы будете изучать орудийные расчеты, вы будете учиться ставить паруса и отражать абордаж.
Но самое лучшее — вы будете охотиться за сокровищами и петь матросские песни!"
Команда была призвана ответить своими лучшими матросскими криками.
Вдруг конкуренцию за самый громкий шум составила сирена туристического катера, проплывавшего по реке, и гудок его рожка, когда первый утренний рейс "прошел" через Лондонский мост.
Я взглянул на Келли. Она дрожала от волнения. Мне тоже было весело, но я чувствовал себя немного странно, стоя там в маскарадном костюме на виду у всех, на борту корабля, пришвартованного на южной стороне Лондонского моста. В это время утра по узкой мощеной дороге, параллельной Темзе, все еще шли офисные работники, лавируя между фургонами и такси, спешащими на работу. Поезда, которые довезли их досюда, медленно тащились по эстакадам примерно в 200 метрах, направляясь к реке.
Паб рядом с кораблем, "Старая Темзайдская харчевня", был одним из тех мест, которые якобы датируются временами Шекспира, но на самом деле были построены, возможно, десятью годами ранее на одной из переоборудованных пристаней, которые тянутся вдоль реки. Офисные работники, с пластиковыми стаканчиками и сигаретами в руках, наслаждались утренним солнцем на террасе с видом на воду, позавтракав в кафе.
Меня вернули в шестнадцатый век. Боцман остановился и театрально уставился на Келли.
"Ты симулянтка?"
"Нет, сэр, нет, сэр!" Она еще плотнее прижалась ко мне для защиты.
Она все еще немного беспокоилась из-за незнакомцев, особенно взрослых мужчин.
Боцман ухмыльнулся.
"Ну, поскольку вы особая команда, и я знаю, что вы будете усердно работать, я позволю вам получить ваши пайки. Вы получите особые матросские наггетсы и колу". Он резко повернулся, подняв руки вверх.
"Что скажете?"
Дети взбесились: "Слушаюсь, сэр!"
"Этого недостаточно!" - проревел он.
"Что скажете?"
"СЛУШАЮСЬ, СЭР!"
Боцман и остальная постоянная команда повели детей к столам с едой.
"Сначала маленькие моряки", - приказал он.
"Высокие моряки, которые вас сюда привезли, могут подождать своей очереди".
Келли подбежала к трем детям Джоша — двум девочкам, Дакоте и Кимберли, одиннадцати и девяти лет, и мальчику, Тайсу, которому было восемь. Их кожа была светлее, чем у Джоша (их мать была белой), но они выглядели точно так же, как их отец, за исключением того, что у них все еще были волосы. Что, как я подумал, было хорошо.
Джош и я повернулись и посмотрели через палубу в сторону Темзы.
Джош помахал в ответ каким-то туристам, которые махали с лодки, либо нам, либо утреннему кофе, который все еще продолжался слева от нас.
"Как она справляется?" - спросил он.
"Лучше, приятель, но психолог говорит, что потребуется время. Это сильно повлияло на ее учебу, она сильно отстала. Последние оценки были дерьмовыми. Она умная девочка, но она как большое ведро с дырками, вся информация поступает, но тут же вытекает обратно.
"Подумай, через что она прошла, приятель, конечно, это займет некоторое время".
Мы повернулись и увидели, как все четверо детей запихивают себе в рот куриные наггетсы. Это был странный выбор для завтрака, но, с другой стороны, мне нравилось есть шоколадное мороженое и картошку фри первым делом утром, когда я был ребенком. Старшая дочь сегодня не ладила с Тайсом, и Джошу пришлось вмешаться как отцу.
"Эй,
Кимберли, успокойся! Дай Тайсу колу — сейчас же!"
Кимберли
выглядела не очень довольной, но подчинилась. Джош повернулся обратно к реке, снял свои очки в золотой оправе и протер их.
"Она
выглядит достаточно счастливой, это хороший знак".
"Она
лучше всего себя чувствовала за долгое время. Она немного нервничает в присутствии взрослых, но со своими друзьями она в порядке. Для нее очень много значит увидеть твоих детей.
Кроме того,
это дает ей отдохнуть от меня". Я не смог заставить себя сказать, что мне тоже было замечательно его видеть. Я надеялся, что он и так знает.
Мы
оба смотрели на реку, не имея много сказать. Он нарушил молчание.
"Как
работа? Ты уже в постоянном штате?"
Я
покачал головой.
"Не
думаю, что это когда-нибудь случится. Они знают, что я был гораздо больше вовлечен в вашингтонские дела, чем показал". Это меня взбесило, потому что в наши дни мне нужен был постоянный доход. У меня были деньги, которые я спас после прошлогодней разборки, но это не могло продолжаться вечно. Я ухмыльнулся.
"Может быть,
мне заняться преступностью. Хуже, чем то дерьмо, которым я занимаюсь сейчас, быть не может".