Паша вместе со своими отморозками часто зависал в соседнем подъезде: в подвале. Там он оборудовал нечто вроде штаба своей маленькой нацистской ячейки, где, сидя на диванчиках, пацанье пило пиво, закусывало орешками, лузгало семечки и клеймило на чем свет стоит проклятых пришельцев: кровожадных упырей, от которых никакого спасения бедному человечеству.
Зато Паша не грабил магазинов, не отжимал мобильные телефоны, не участвовал в групповых избиениях одиноких прохожих и не лез ни к кому с проповедями. Кроме Кира, но на то у него имелись свои соображения. Паша полагал, будто Кир ему должен по жизни. Мог поосуждать во всеуслышание какую-нибудь курву, загулявшую с фангом, но, чтобы, кислотой в лицо плеснуть, как полгода назад на Тверской сделал один ублюдок — это уже нет.
Ублюдок с Тверской, как вначале утверждал, был идейный. Стоило же Вадиму начать разбираться, тотчас выяснилось, что пострадавшая приходилась тому сводной сестрой. Именно ей ушедший десять лет назад «папаша» дарил дорогие подарки, когда как от нелюбимого отпрыска откупался «всякой дешевкой». То, что начиналось борьбой против межрасовых… или межвидовых (Кир постоянно путался в этих понятиях, да и неважны они были на самом деле: фанги слишком сильно походили на людей, по сути являясь абсолютно иными существами) отношений, оказалось злобой и завистью. И кислота была не из-за фанга, донорство девицы стало лишь удобным поводом, не больше.
— Фанги кусают!
— Звери, — поправил Кир. — Их преступники, отошедшие от договора и сошедшие с ума. Они не просто кусают, а убивают: и нас, и фангов.
— Вот! У нас нет гарантии, что однажды они все не свихнутся!
— А наши маньяки и педофилы еще хуже, — ответил Кир. — Двуличные ублюдки, изворотливые, мерзкие дряни. Сошедший с ума фанг — это зверь, подлежащий уничтожению. Человеческую же тварь нужно искать, выслеживать, собирать доказательную базу; так еще и найдутся мрази, которые начнут жалеть нелюдь и защищать, чтобы не дали сметрную казнь, а то ж негуманно как-то. И это я еще коррупционеров не вспомнил. Ну так что, Паша? Может, ну его? Извести под корень все человечество чисто для гарантии?
Паша глянул исподлобья и пробормотал, кивнув на дверь:
— Впустишь? Чаю по-соседски попьем?
Кир покачал головой:
— Ну уж нет.
Лерка говорила, что у Кира перед Пашей есть комплекс вины. В конце концов, именно Кир отправил в не столь отдаленные места Седых-старшего. Вот только не трогал он этого недонацика с его бандой совсем по иной причине. Время от времени к Паше прибивались уже почти сформированные преступники. Они быстро смекали, что дальше осуждения сложившегося порядка вещей, политиков и выкрикиваний лозунгов ничего не идет и уходили сами. Однако этого было достаточно, чтобы взять их на карандаш. Уже немало преступлений было раскрыто благодаря Паше Седых, даже о том не подозревающему.
— Агарев! — Паша повысил голос. — Я же не фанг, меня пригласить можно.
— Можно, — согласился Кир. — Только противно.
— Типа мент с уголовным элементом…
Кир фыркнул.
— Зря ты так! Я тебе еще за отца отомщу, ментяра поганый!
— Ага, — покивал Кир, — а еще у меня там котяра некормленый. Загрызет и фамилию не спросит, — и поинтересовался: — Ты сказать-то чего хотел?
— Да узнать… из первых рук. Не верилось, что ты… ну эт самое с фангом.
— Паша, ты меня не пугай! Под «эт самое» ты чего подразумеваешь?
— Сотрудничество.
— А… Фух… — Кир схватился за сердце и покрутил пальцем у виска. — Ты поосторожнее с «эт самое».
— Ты же ветеран. И спутался…
— Отшутиться не вышло ну и пес с тобой, — вздохнул Кир. — Ну вот ты узнал. Я работаю с фангом.
— Не по-человечьи это, Агарев.
— Зато по-людски.
Глава 15
— И какие у нас планы на остаток ночи? — Ард сладко потянулся и, высмотрев в темноте парка лавочку, не преминул до нее дойти и усесться, завернув ноги винтом. На памяти Кира так умели сидеть лишь хрупкие девушки, никак не мужики под два метра ростом, но фангам, как известно, людская анатомия до лампочки.
— Свободны, — садясь рядом, сказал Кир. — Вызов оказался ложным.
— Ну не скажи. Все же ту компанию выпивох мы правильно разогнали.
Кир пожал плечами. Может и правильно: с точки зрения административного кодекса. А вот в уголовном плане ничего особенного они не делали. Ну перебрали, ну засиделись. Господа-полицейские только изрядно попортили им настроения. С другой стороны, Кир прекрасно понимал, что его снисходительность идет рука об руку с профдеформацией. Для него всякий, кто не грабил, не резал, не насиловал, не мошенничал, не приторговывал наркотой и сангри — уже вел себя прилично.
— Нарушителями комендантского часа должен заниматься человеческий отдел полиции, а не мы, — сказал он. — Это даже не уровень спецов вроде Вадима, а патрульно-постовой службы, не выше.
— Слышу в твоем голосе высокомерие, — снисходительно улыбаясь, заметил Ард.
— И очень зря.
Ард покачал головой и заметил:
— Никогда не пойму, зачем вы делите друг друга на сорта?
— Да не делаю я этого! — разозлился Кир. — Просто у каждого своя работа. Если мы станем разгонять подвыпивших гуляк, подзадержавшихся после двадцати одного часа, не знаю, как у тебя, а у меня не достанет сил ловить настоящих преступников.
— Между прочим, один из этих гуляк угрожал тебе ножом, — напомнил Ард.
— Разве? — Кир поморщился. — Не заметил.
— Именно так. И даже замахивался. Но ты его отпустил. Их всех! Хотя у вас предусмотрена статья за нападение не полицейских.
— А… — протянул Кир, припомнив, и зевнул. — Ты ту зуботычку называешь ножом?
— Заточку! Не затычку! — поправил Ард. — И у нас бы такое не сошло с рук.
— Так это у вас, — снова зевнул Кир. — Вы не толкуете свои правила так и эдак, просто соблюдаете.
— Это плохо?
— Смотря с какой стороны посмотреть, — заметил Кир. — Если с точки зрения обывателя, хорошо: все живут так, как предписано, никто не вертится ужом на сковородке, не рефлексирует, не выдумывает, как бы лучше устроиться за чужой счет.
— А с другой?
— Не обдумывая свои и чужие действия, не сравнивая их со своим личным «правильно», очень легко потакать злу и проходить мимо тех, кому нужна помощь.
По лицу Арда прошла тень, и он спешно отвернулся, принявшись глядеть на асфальт. Кир умолк: не собирался мешать ему бороться с внезапно нахлынувшими воспоминаниями. Кир тоже зависал так в первые годы после заключения договора. Случайно оброненная кем-то фраза или сказанная на совсем другую тему срывала тонкую кожицу с израненной памяти, и та захлестывала потоком. Сейчас с ним практически такого не происходило: пережил, нашел для себя дело, о многом передумал и пересмотрел свою же точку зрения на врагов и друзей. Вон, с фангом сидит на одной лавочке и беседует вполне мирно. И вообще этот кровопийца теперь его напарник. У людей гибкая психика, восстанавливается быстро, а вот фанги не ограничены коротким временем жизни. Ард, видать, свой конфликт пока не пережил.
— Да, нет… мне почти не больно. Я ведь успел отомстить, — сказал он. — Просто… если бы вольные тогда не прошли мимо, догадались просто помочь, не оставили лежать без сознания в ожидании врагов… Эль не была бы одна, а Ижи и Ириз не лишились отца.
— Его добили?
Ард покачал головой:
— Забрали с собой, посадили в клетку, вначале пытали, затем выдернули клыки.
— Мрази… — прошипел Кир, сжимая кулаки, и поймал взгляд огромных, светящихся глаз. Фанг был удивлен и не скрывал этого.
— Ты ведь тоже убивал…
Кир кивнул.
— Мы в плен не брали. Мы полагали вас врагами, считали, что вы явились захватить Землю, а нас поработить и оставить на правах скота. Устраивали рейды, взрывали, зачищали территорию… Но пытать? Издеваться? Тем паче над беспомощными раненными. На такое способны только те, кто превратился в недочеловеков. Они не сходят с ума, как ваши отступившие, но еще те звери, которых нужно уничтожать.
— Вот я и уничтожил.
— Одобряю: мне возиться не пришлось.
Ард хмыкнул.
— Согласен, что те твари и сегодняшние выпивохи непохожи?
Ард кивнул.
— Потому я полагаю, что на меня никто не нападал. И вообще мне лень тащить в отдел идиота, который на утро будет боятся любой тени и уголовного преследования. Все же ты изрядно и его, и остальных перепугал, продемонстрировав боевую форму. Кстати, у него был не нож. Вот это, — Кир похлопал себя по бедру, где под полами легкого весеннего плаща, длинной достигающего коленей, прятались ножны с мачете, — нож. Ну, еще мои кинжалы.
— Да?.. Ну ладно, — кротко проронил Ард и улыбнулся, кажется, напрочь забыв о том, что грустил всего полминуты назад.
«Все-таки фанги — донельзя странные существа, к которым нельзя подходить с людским мерилом».
Ард шире растянул губы.
С некоторых пор Кир называл фангскую улыбку не иначе как змеиной. Верь он во всякую ерунду, не сомневался бы, что соблазнивший Еву змей имел те же повадки, что и его новый напарник.
— Тебе нравится меня доводить?
Ард тотчас посерьезнел, и почти оформившееся подозрение в том, что фанг только что мастерски поиграл на его нервах, припомнив «боевое прошлое» и разыграв печаль-тоску, исчезло. Киру даже захотелось извиниться за едва не озвученные обвинения, но это было бы совсем глупо.
— Ну что ты, Ки-И-рилл. Просто я… пока не знаю, как себя вести, стараюсь лучше вас узнать. В смысле людей, — обобщил Ард. — Мы ведь только начинаем сотрудничать.
— Лиха беда начала, — проворчал Кир. — Будь проще, и люди к тебе потянутся. Возьмут в кольцо и станут подходить: ближе-ближе-ближе… Смотрел древние фильмы про зомби?
— У меня так-то голова болит, — поморщился Ард, — ты мне еще к вашим страшилкам предлагаешь приобщиться.
— А копнули бы в свое время получше, не стали бы изображать вампиров, сейчас все было бы гораздо проще, — упрекнул Кир.
Впрочем, ворчать и выяснять отношения не хотелось. Кир был, пожалуй, доволен тем, что Миша отправил их на этот вызов. В конце концов, когда бы еще успел пройтись по парку, подышать свежим воздухом… но злыдню, вызвавшую их сюда, все-таки стоило найти и оштрафовать на очень существенную сумму. Поскольку не дело. Сегодня одна «бдительная гражданка» вызовет фангский отдел, заявив, что видела подозрительное сборище фангов в парке. Завтра она расскажет соседкам о том, что полицейские по фангам быстрее приезжают на место и… Да их же завалят вызовами к якобы беспредельничающим фангам, которые жгут кнопки в лифтах, громко включают музыку по ночам, ссут в подъездах…