Кир ждал изумления, даже потрясения, однако фанг только пожал плечами, заявив:
— Неудивительно. Ведь в тебе было много сангри на тот момент.
«Вот и объяснение нашлось. Причем элементарно простое», — подумал Кир, однако Ард не стремился его успокоить и тут же выдал:
— Тот, которого ты зовешь Доком, существует очень давно.
— Долго, — машинально поправил Кир.
— Его возможности простираются дальше любого из нас, — Ард не обратил внимания на замечание. — Ты уже знаешь: когда нам плохо, мы утрачиваем способность мысленного общения.
Не утрачивай ее фанги, не случались бы над ними расправы во время конфликта слияния, так что Кир знал не «уже», а давно, но акцентировать на том и напоминать не самые лучшие времена, не стал.
— Невозможно вернуть того, кто уже шагнул за грань существования, Ки-И-рилл, но он сумел это сделать, перелив в тебя собственную сангри.
— Хочешь сказать, я оживленный труп?
— Еще скажи вампир, — фыркнул Ард. — Трупы не оживают, Ки-И-рилл. Тебя поймали и вытянули в жизнь за волосы, а главное, сумели удержать.
Кир вспомнил все свои мучения в клинике и сглотнул.
— Было бы ради кого стараться, — проговорил он одними губами, но Ард услышал.
— Ритуал вызова на смертельный поединок дошел до нас с настолько древних времен, что никто о них не помнит, — сказал он. — По-моему, он — истинное зверство, и действительно не оставляет выбора иного, чем потеря существования одним из сражающихся. А заключается он в том, что убивают первенца того, кого вызывают. Причем не обязательно собственными руками, даже лучше бы чужими и самым отвратительным из придуманных поединщиком способов.
— Значит, для вас нет ничего хуже избиения до полусмерти и попадания к стайрам? — спросил Кир.
— Разве не вы страшитесь стать для нас дойными коровами, Ки-И-рилл? — вопросом на вопрос ответил Ард.
К тому же превращением в «овощ» могли не ограничиться. Кир видел немало зверств, на которые шли люди, а уж со стайров сталось бы выложить на своем «Зачеловеке» видео с выбиванием фангу клыков, а то и показали бы, как он существует, лишившись конечностей. А сучки-журналисты вроде той же Браун непременно в своих новостях обсосали подробности. Разумеется, они прибавляли бы «какой ужас» на словах, вот только на самом деле захлебывались слюнями и жаждали еще.
— А я, значит, помешал вызову на дуэль, сам того не зная?
Ард кивнул.
— Где, кстати, мальчишка?
— Этот мальчишка в несколько раз старше тебя, Ки-И-рилл, — упрекнул Ард. — Где-то в ваших северных джунглях. Его бытность устраивала Эль.
— Но раз он был так важен, почему не прислали взвод стайров, чтобы уж точно прикончить?
— Потому что иначе во время поединка тот, кого ты называешь Доком, имел полное право вывести на бой несколько прайдов. Как понимаешь, поединщик не стремился покончить с собой столь замысловатым способом.
— Мне хватит и того, что некий фанг спелся со стайрами.
Ард тяжело вздохнул, осмотрев на небо.
— А ты думаешь, почему ваш Дракула столь спешно решил объединить полиции?
— ЧиСД!.. — выругался Кир. — Все чудесатее и чудесатее. Ненавижу политику.
В сравнении с тем, что он услышал, меркли все его маленькие, абсолютно незначительные проблемы, а фанаберии по поводу изменений в организме и вовсе превращались в ничто!
— И это еще не все, Ки-И-рилл, — Ард, видимо, решил добить его окончательно. — Ты непросто считаешься равным грандам, ты грандом воспринимаешься: по крови, вернее, сангри. Уж в этом можешь мне поверить.
Не требовалось верить, Кир ведь принимал участие в недавнем цирке с кровопусканием.
— Ничего… — он допил чай и налил заново, обновил напиток в чашке Арда и пошел ставить чайник. Наверное, они скатились на обсуждение проблем, с которыми, как говорилось, без пол-литра не разберешься, вот только отравлять разум алкоголем не хотелось совсем: пусть голова остается трезвой. — Кровь у мужчин восстанавливается за четыре года, мне нужно лишь немного подождать.
— А мутации ты не учитываешь?
Кир с шумом выдохнул. Превратиться в фанга ему точно не грозило, да и стать кровожадным чудищем, скорее всего, тоже. В любом случае, проклинать Дока и собственную участь он не станет. Ведь если бы не влитая в него сангри, Кир не жил бы вообще.
— Жизнь в долг — прекрасная вещь, Ард, — сообщил он. — О будущем совершенно не беспокоишься. Не находишь?
Ард пожал плечами:
— Пожалуй.
— Но нам теперь придется вплотную заняться и этим… агрессором. Потому что фанг, сговорившийся со стайрами, — это уже даже не угроза номер один.
Тот кивнул.
— И вот еще что мне скажи: Ижи старше Ириза?
— На три минуты.
— А старшинство имеет значение, не так ли?
Умиротворенная бирюза во взгляде Арда мгновенно стала лиловой. Выглядело это жутко, но не настолько, чтобы Кир принялся нашаривать оружие. А уж в сравнении с нависшей над ними всеми угрозой не имело значения вовсе.
— Поторопитесь там у себя, — посоветовал Кир. — Наш отдел не в состоянии бодаться со стайрами, о людском вообще молчу. Кто-то прессу подкармливает, ко мне на задушевные разговоры нацики ходят…
— Мы ищем, Ки-И-рилл. И я не зря у тебя учусь.
— Хороши заявления! Нашел у кого!
Захотелось рассмеяться. Ударить самого себя по лбу, вытворить чего-нибудь, пойти гулять по крышам.
— То, что ты сделал…
— Ард, не порти момент, лучше помолчи.
И они принялись молчать и пить чай дальше: Кир, сидя на подоконнике, Ард — на тонкой ветке за окном. И темное небо с острыми осколками звезд взирало на них благосклонно, а теплый ветер слегка шевелил волосы, забирался под футболку Киру и шевелил тонкую рубашку Арда.
Кир гнал от себя мысль о том, что именно так выглядит затишье перед бурей. Ард подыгрывал ему.
— Как правило, снится то, чего тебе не хватает, — Мишка сидел в закутке дежурного, вертел в пальцах ручку и рассказывал лейтенанту Вязову очередную байку. Кир не слышал начала, но вот на фразу решил непременно отреагировать.
— Ой, да! Куча агрессивных монстров и говорящий кактус. Как же мне вас не хватает! — воскликнул он.
— Не смешно, — буркнул Вязов. — Мне теща явилась, обещала грибочков соленых привезти. А тещи-то три года как уже нет…
— Ну и что?
— Так и я подумал… а вечером Манька и говорит: «Очень соленых грибов хочу».
— И?.. — поторопил Кир.
— А вот если она меня отравит?
— Кто? Манька?
— Теща. Дотянется с того света и грибы отравит, они, говорят, впитывают отрицательную энергию.
Мишка будто бы невзначай постучал по виску указательным пальцем.
— О… — протянул Кир. — И как ты отступившихся собрался ловить с такой мнительностью?
Вязов перевелся в фангский отдел недавно, но уже стал притчей во языцех и героем анекдотов. Более суеверного типа Кир не видел за всю свою жизнь. Виктор Викентьевич утверждал то же самое. Увольнять его, впрочем, никто не спешил. Парень считался перспективным.
— Да ты не волнуйся, Тимоха. Если тебя отравят, мы непременно расследует твое дело и найдем преступника.
Мишка, не сдержавшись, хрюкнул и постарался замаскировать смех кашлем.
— А ты, Кирилл, в загробную жизнь не веришь? — спросил Вязов. — Совсем?
Кир хмыкнул.
— Отчего же? В призраков не верю, в ад с раем и все катавасии с судами-судилищами, а в то, что душа бессмертна — вполне. А потому ждет каждого из нас постоянная череда смертей и рождений.
— Зачем?
— С целью получения нового опыта и изучения бытия, — без запинки сообщил Кир и замолчал, предоставляя Вязову время проникнуться идеей.
Тот, казалось, всерьез задумался.
— А мне вот говорили, что все, кто у порога побывал, верующими становятся, — сказал он.
— И в какую секту тебя пытались заманить подобной чушью? — Кир усмехнулся.
— В церковь. Православную.
— Не вижу разницы. Вот совершенно никакой. Опиум для народа — и есть опиум для народа. Но ты не отчаивайся. Если теща тебя отравит, я засажу ее в кувшин, аки джина, — пообещал Кир.
— Ну бли-ин… Я думал…
— Три «ха-ха» на тебя, Тимоха! — вставил, кое-как отсмеявшись, Миша. — Это же Кирилл Агарев: гроза фангов, стайров, нацистов и религиозного менеджерья с бизнесменами.
— Ты хотел сказать: и прочих мошенников, — подсказал Кир.
У Вязова зазвонил телефон, он покачал головой, сказал «Маняня», и пришлось прекратить нести всякую фигню, поскольку объект для веселья скрылся за углом.
— Злой ты, Кирюха. У человека, между прочим, несчастье. К нему теща явилась с покушением на убийство, — последние слова Миша уже проговаривал, щедро разбавляя хихиканьем.
— Ага, — согласился Кир, — и память у меня хорошая. У нас чего нового за ночь произошло?
— Сон тебе приснился вещий, — огорошил Миша. — С монстрами и кактусом.
— Монстры, надо полагать, это вы, мои дражайшие коллеги?
Миша осклабился:
— А говорящий кактус дожидается в переговорной, ты же ему в свой кабинет ход запечатал.
— ЧиСД! Ки-И-ас?
— Ага, — Миша кивнул.
«И Ард периметр не открыл, — подумал Кир, — хотя оно и ясно: ни к чему ему нарываться на ссору».
То же, что Кир непременно пришел бы в ярость от подобного самоуправства без его ведома и дозволения, к гадалке не ходи.
— И долго он там скучает?
— С час где-то. Но именно скучать недолжен, — зафыркал Миша. — Я телевизор включил. На третьем кабельном. Очень познавательная передача шла, сам остался бы глянуть, но душевный раздрай у приятеля мне важнее.
Кир усмехнулся.
— И что же такого познавательного показывают по третьему кабельному? Битву отчаявшихся домохозяек с не менее несчастными домохозяевами? Выясняют, кто лучше посуду моет и меряются передничками?
— Вот говорю же: злой ты сегодня. А смотрит твой фанг какую-то передачу про вампиров, — широко улыбнулся Миша, демонстрируя все тридцать зубов (недостающие полгода назад выдрали, о чем он сокрушался на весь отдел).