К: Ну, знаете, я думаю, что эти ребята так же удивлены, как и мы, тем, что произошло. В основном произошло то, что они сохранили объем своей помощи на прежнем уровне, а наш снизился по ряду причин, включая инфляцию и цены на нефть, и, в конце концов, с тех пор как Шлезингер в начале марта дал пресс-конференцию, которая отразила оценки нашей разведки относительно того, что этот год не будет годом большого наступления.
Р: Да, ну, я слышал Ваши показания по этому поводу вчера. У меня просто такое ощущение – ничего, кроме ощущения, – что, может быть, что-то можно сделать, чтобы избежать этой действительно катастрофической человеческой бойни в Сайгоне…
К: Послушайте, это почти единственное, что осталось сделать.
Р: Ну, это то, что, как мне кажется, должно быть, – то, что меня беспокоит, Генри, откровенно говоря, по причинам, которые я понимаю, очевидно, Вы должны создать впечатление, что Вашим первым приоритетом является моральное обязательство поставлять оружие, но, безусловно, более высокий приоритет…
К: Да, но одному без другого не обойтись.
Р: У Вас даже нет времени на то, чтобы отправить другое туда…
К: Вероятно, может, и нет.
Р: Шлезингер вчера сказал о шести неделях, прежде чем вы сможете получить действительно эффективное вооружение, – у нас нет шести недель, не так ли?
К: Я думаю, что будет определенная логика разворачивания событий.
Р: Существует своего рода циничная идея, и это звучит в наших посольствах, которые, по сути, говорят: смотрите, что Вашингтон действительно сделал, – то, что он сделал, так это он провел переговоры о мире, что помогло вывести их военнопленных, а теперь они ведут переговоры об ассигнованиях, чтобы вывести остальных американцев.
К: Нет, я думаю, что соглашение могло бы состояться без Уотергейта, и Вы знаете, что в разумной атмосфере между исполнительной и законодательной властью не было бы такого рода перепалки по поводу ассигнований, которая возникла в этом году.
Р: Вы действительно думаете, что Уотергейт стал фактором в этом…
К: Я думаю, что Уотергейт настолько ослабил исполнительную власть, что в мае, уже в мае 1974 года, все сигналы говорили о том, что коммунисты окопаются на долгое время, а затем в течение лета они достигли пика, и уже в феврале этого года они решили сделать все возможное – у этих стервятников сейчас всего около месяца тренировок, так что я думаю, что это производное Уотергейта.
Р: Что ж, посмотрим, я просто надеюсь, что мы сможем что-то сделать с…
К: Но это не та проблема, которой мы будем заниматься; завтра я выступаю перед обществом редакторов новостей, я пришлю Вам копию текста утром – я пытаюсь произнести примирительную речь.
Р: Да, я провел там весь день и сейчас собираюсь в Белый дом на гулянку там. Президент пытался разобраться с этим, но Вы знаете, он попал в разные неприятности – ну, просто дайте нам еще три года, понимаете, Иисус Христос, ни у кого не хватит запала еще на три года.
К: Я еще не видел стенограмму.
Р: Нет, это была не стенограмма, это было сделано в ответ на вопросы.
К: Нет, нет, я имею в виду, что я не… я был на завтраке, когда он…
Р: Что еще Вас беспокоит?
К: Большая проблема, с которой мы сейчас сталкиваемся, – это изменить мир; мы ничего не можем поделать с мировым восприятием Вьетнама, но мы можем многое сделать, чтобы изменить мировое восприятие нашей реакции на это, и это наша большая проблема прямо сейчас.
Р: Ну конечно, но это наше восприятие, то, что мы есть, и то, что мы отстаиваем.
К: Совершенно верно.
Р: Согласен. Ну давайте, занимайтесь своим делом, Вам предстоит…
К: Думаю, увидимся завтра вечером – разве Вы не поедете к Рокфеллеру?
Р: Ага.
К: Хорошо, вот я и увижу Вас там.
Р: Отлично, всего наилучшего.
РОБЕРТ МАККЛОСКИ, ПОМОЩНИК ГОССЕКРЕТАРЯ
ПО ЗАКОНОДАТЕЛЬНЫМ ВОПРОСАМ, – КИССИНДЖЕР
16 апреля 1975 года, среда
18:30
М: Здравствуйте, Генри, я хочу, чтобы Вы знали, что у меня сегодня был очень неприятный разговор с [Биллом] Этвудом [редактором «Ньюсдэй»].
К: Я вернусь к этому через минуту. Я согласился предстать перед комитетом по ассигнованиям в понедельник во второй половине дня.
М: Мы также в пятницу утром перед комитетом палаты представителей. У меня был неприятный разговор…
К: Ты знаешь, это парень, которому я сделал много одолжений.
М: Он сказал, что знает Вас семнадцать лет. Когда это началось?
К: Вероятно, при Кеннеди.
М: Он снимал с себя вину до такой степени, что сказал, что это была передовая статья в серии из четырех статей, посвященных внешней политике.
К: Ты знаешь, он уже раньше призывал меня к отставке.
М: Ну, я сказал ему, что, если у тебя есть факты и ты хочешь критиковать госсекретаря, это нормально, но мы собираемся задать вам перца за утверждение, что он ввел людей в заблуждение. Затем он сказал, что это не его точка зрения, но в документе отражены не его взгляды, а консенсусное мнение. Они поднимают такие вопросы, как: что такое юридические обязательства и что такое иные обязательства. Я напомнил ему о времени, которое он провел в правительстве, и о том, как это правительство работает.
К: Все, что было во всех этих письмах, все было уже сказано публично, черт возьми.
М: Я ему это сказал. Но он сказал, что Нессен признал, что между Никсоном и Нгуен Ван Тхиеу была связь, частные контакты. Я обратил внимание Билла, что все записано на пленку, и в то время никто не обратил на это внимания. Теперь, когда Джексон обратил на это внимание общественности, все оказались обманутыми. Я действительно возмущен тем, что они говорят в отношении секретаря, и я сообщил ему об этом. Я думаю, что своими угрозами я выбил его из колеи.
К: Я ценю это…
…
К 16 апреля лидеры конгресса поняли, что они не смогут избежать просьбы Форда, проигнорировав ее, и должны будут провести слушания.
ЧЛЕН ПАЛАТЫ ПРЕДСТАВИТЕЛЕЙ MAХOН – КИССИНДЖЕР
16 апреля 1975 года, среда
18:35
М: Получается, что в пятницу у нас будет заседание палаты представителей. Обычно в пятницу они не встречаются. Поскольку у нас запланирована встреча, у Вас будет время появиться? Это будет в 10:00 утра в пятницу. Вы свободны в то время?
К: К сожалению, я только что согласился предстать перед комитетом палаты представителей по международным делам.
М: Я просто сделал попытку…
К: Я бы выбрал вас первыми, но я уже согласился.
М: Хорошо. Мы оставим тогда на 14:30 понедельника; это будет наша запланированная дата. Как Вы думаете, мне следует сделать это закрытым или открытым? На Ваш взгляд, нам стоит провести закрытое заседание или открытое. Вы стали бы более откровенным, если бы заседание было закрытым. Я предложу, чтобы оно было закрытым, и мы посмотрим, что из этого выйдет. Вам придется проявлять больше осторожности на открытом заседании.
К: У меня нет сильных предпочтений. В любом случае возможны утечки информации.
М: Вы не можете иметь пятьдесят участников и ожидать, что все они будут молчать.
К: Не беспокойтесь в плане проведения закрытого заседания.
…
СЕНАТОР ДЖАВИТС – КИССИНДЖЕР
16 апреля 1975 года, среда
19:55
Дж: Я хочу, чтобы Вы знали о том, каково представление о ситуации во Вьетнаме в комитете [сената] [по международным отношениям]. Я думаю, Вам важно понять. Вначале негативный момент. Мы обеспокоены тем, что у нас нет никакого плана вывода войск [из Вьетнама]. Очень желательно, чтобы мы его получили.
К: Я думаю, что Иглбергер [помощник государственного секретаря по административным вопросам] дал Вам расписание сегодня днем.
Дж: Мы не получали ничего подобного.
К: Ну подождите минутку, он здесь, в моем кабинете. Я спрошу его. [Беседует с Иглбергером.] Иглбергер передал выкладки Мусу [Ричарду Мусу, сотруднику аппарата сенатского комитета по международным отношениям] сегодня днем, и у нас завтра состоится встреча, чтобы уточнить некоторые детали.
Дж: По оценке, которую дал нам Mус, к 1 мая там останется еще большое число людей. Это вызывает у нас серьезную озабоченность. Это вопрос разногласий.
К: У меня здесь все данные.
Дж: Я не хочу разговаривать по телефону. Теперь это приведет к недоразумениям.
К: Позвольте мне посмотреть, что я могу сделать, чтобы ускорить процесс.
Дж: Вы должны иметь общее представление о ситуации. Мы все служим одному и тому же господину, и мы должны работать вместе, чтобы хорошо служить ему. Меня не устраивает темп действий. Между комитетом [сената] по вооруженным силам и комитетом по международным отношениям возникнут некоторые разногласия. Тип законопроекта, который был обнародован сегодня, – я попросил представить его на обсуждение – касается того аспекта, который мы сейчас обсуждаем, но дает свободу в использовании ресурсов. Вы видели законопроект?
К: Нет, не видел.
Дж: Думаю, Вам стоит его посмотреть. Его отправили в Белый дом. При необходимости я пришлю Вам копию.
К: Нет, я уверен, что смогу его получить.
Дж: Дело в том, что комитет по вооруженным силам, скорее всего, проголосует за военную помощь. Этот комитет, вероятно, проголосует по этому конкретному законопроекту, а также по резолюции, призывающей к усилиям по достижению политического согласия в этом вопросе. Когда это попадет в сенат, я предполагаю, что голоса будут за законопроект комитета по международным отношениям, а не комитета по вооруженным силам. Однако за них могли бы проголосовать вместе. Если бы это произошло, результат, вероятно, был бы положительным.