группа людей, раскручивать его становится достаточно просто. У Сайруса Вэнса не было и не могло быть личной заинтересованности в аресте Стросс-Кана, но такая заинтересованность была у группы американских банкиров, стоявших за Робертом Рубиным. Были ли у «команды Моргентау» какие-то пересечения с американскими банками? Были, и еще какие! Непосредственным начальником Моргентау (прокурором штата Нью-Йорк) в 1999–2006 годах был Элиот Спитцер, прозванный «шерифом Уолл-стрит». Действия Спитцера в отношении финансовых корпораций были беспроигрышным сочетанием властных полномочий и откровенного популизма:
Техника генерального прокурора Нью-Йорка филигранна и сверена с требованиями времени: берется наугад финансовая схема, пользующаяся популярностью у всех компаний отрасли, устанавливается нестыковка схемы с законом (а она всегда найдется — на то они и схемы, чтобы уходить от налогов!), выдергивается из стада козел отпущения, и — бегом на Голубой Глаз! Праведный гнев в очах радетеля за неприкосновенность народного добра, дребезжащий скандал федерального уровня, полупрозрачный намёк на уголовку и скорую посадку на нары, недетский испуг генерального директора, и — в 10 случаях из 10! — проливается манна небесная: десятки, а чаще — сотни миллионов долларов отступного. Все довольны: менеджер на свободе, казна богатеет, а сам Спитцер — на шаг ближе к заветному креслу губернатора штата, которое ему снится последние четыре года. За шесть лет, проведенных в офисе [на 2005 год], Элиот Спитцер успешно удавил по своей схеме сначала «Меррилл Линч» (на 100 млн долларов), а затем целую вереницу мелких, но сочных паевых фондов, в общем и целом — на 1 млрд 400 млн долларов [Голубицкий, 2005].
Крупнейшей жертвой Спитцера стал директор страховой компании AIG (сделавший ее крупнейшей страховой компанией в мире) Морис Гринберг (Спитцер не ограничился штрафом с компании, а еще и вынудил директора уйти в отставку). Когда известный банкир Джон Уайтхед (до 1984 года работавший в Goldman Sachs, затем в администрации Рейгана, после чего побывавший директором Нью-Йоркской биржи) опубликовал открытое письмо в поддержку Гринберга, Спитцер позвонил ему по телефону и произнес свою знаменитую фразу, которую цитируют чаще всего:
Вы за это заплатите. Это только начало, и вы дорого заплатите за то, что сделали. Теперь между нами война, и вы выстрелили первым. Я вам покажу. Вы не раз пожалеете, что написали это письмо [Vice, 11 февраля 2015].
Читатель. Простите, это не тот самый Спитцер, который ранней весной 2008 года был вынужден уйти в отставку с поста губернатора штата Нью-Йорк после сексуального скандала?
Теоретик. Не спешите! Нужно ли упоминать, что столь выдающийся прокурор тоже работал ассистентом Моргентау в его «кузнице кадров»? По своим действиям Элиот Спитцер вряд ли существенно отличался от любого другого прокурора; в нашу историю он попал по другой причине: в какой-то момент его действия затронули интересы серьезных людей. В 2006 году «шериф Уолл-стрит» достиг своей промежуточной цели — выиграл губернаторские выборы в штате Нью-Йорк. Следующей целью для Спитцера стало президентское кресло, и он успешно шел к этой цели, последовательно реализуя в штате либеральную программу (наиболее известным стало его предложение выдавать нелегальным мигрантам водительские лицензии по упрощенной процедуре, лежащее в русле «линии партии» на «позитивную дискриминацию» в пользу определенных категорий населения). Однако к этому моменту Спитцер уже «попал на заметку», и против него начались активные действия.
Первым звоночком стало предупреждение из офиса генерального прокурора штата (уже упоминавшегося нами Эндрю Куомо): 33-страничный отчет о том, как Спитцер вынудил полицию штата вести наблюдение за своим политическим противником, республиканским сенатором Бруно, разумеется, незаконно. Видимо, предупреждение не подействовало, и 10 марта 2008 года разразился крупнейший в Нью-Йорке (до «дела Стросс-Кана») сексуальный скандал: Спитцера поймали на многолетней оплате услуг дорогостоящих проституток, да еще с помощью «подозрительных» банковских транзакций (на суммы, чуть-чуть меньшие, чем попадающие в федеральный мониторинг). Для частного лица — пустяк, но для политика, многие годы вещавшего на весь мир о высоких принципах и моральной чистоте, — конец карьеры. 12 марта Спитцер подал в отставку, и больше о нем как о политике никто не слышал.
В отличие от Стросс-Кана, Спитцер действительно пользовался услугами проституток и платил за них со своих банковских счетов. Однако и в этом случае тут же родилась конспирологическая версия: Спитцера подставили! Кто? Ну конечно же обиженные им воротилы с Уолл-стрит, например Гринберг! В 2010 году на экраны США вышел документальный фильм «Клиент 9» (идентификатор Спитцера в элитном борделе, услугами которого он пользовался), в котором известный американский продюсер и режиссер Алекс Гибни последовательно развивал эту версию. Действительно, сбор доказательств по делу Спитцера вели сразу две группы полицейских — одна анализировала его платежи, другая прослушивала телефонные разговоры элитного борделя и аффилированных с ним фирмочек. Только состыковав две полученные базы данных, можно было однозначно отождествить «клиента 9» с Элиотом Спитцером. По официальной версии, расследование было начато после получения информации из банка о «подозрительных платежах» губернатора; но откуда тогда следователи догадались, что прослушивать нужно именно бордель?!
Практик. Когда все говорят о коррупции и проституции, опытные люди Власти делают свои выводы. Спитцер за неделю до скандала сказал о том, что страховые компании, зарегистрированные в штате Нью-Йорк, находятся в сложном финансовом положении, и потребовал, чтобы они в двухнедельный срок или увеличили свои капиталы, или отдались в управление контролирующим органам штата (то есть фактически объявили о своем банкротстве). До кризиса 2008 года оставалось еще около полугода, и, видимо, было принято решение, что говорить о нем еще рано. Вот Спитцер и получил — через две недели никто о его словах и не вспомнил.
Кстати, только AIG получила по итогам кризиса из бюджета много десятков миллиардов долларов, так что Спитцер был прав. Ну и на фоне этих денег какой-то мелочью вспоминается то, что на момент скандала именно Спитцер считался одним из главных фаворитов Демократической партии на выборах, а вовсе не какой-то малоизвестный Обама.
Теоретик. Повторим, что в «деле Спитцера» все эти подозрения возникли по поводу реально совершенных действий и касались только «процедурной» части расследования. В случае Стросс-Кана фабрикация дела потребовала куда более грязной работы: 1) предоставление Стросс-Кану контролируемой проститутки для сбора его спермы, которая потом будет основным доказательством в деле; 2) подбор среди околокриминальной публики (нелегальных мигрантов) женщины, которая сыграет роль жертвы вплоть до добровольного получения телесных повреждений (подтверждены экспертизой); 3) похищение мобильного телефона, что позволило узнать о планах Стросс-Кана и своевременно перехватить его в аэропорту. Преступления посерьезнее, чем установка микрофонов в «Уотергейте» или слежка за политическим противником губернатора, но без них дело и вовсе было бы шито белыми нитками, а так созданных улик оказалось достаточно, чтобы в гражданском процессе Диалло вынудила Стросс-Кана пойти на мировое соглашение и выплатить около 1,5 млн долларов отступных. Оба «дела» были созданы достаточно профессионально, чтобы завершиться успешно для организаторов — то есть с серьезными потерями для обвиняемых и без какого-либо риска дальнейших разоблачений. Так кем же были эти «фальсификаторы»?
К сожалению, прежде всего они были профессионалами. Иными словами, любые возможные пути, по которым мы можем подойти, стремясь их разоблачить, были ими предусмотрены и перекрыты. Нам остается лишь строить некоторые предположения, основанные на общем понимании деятельности властных группировок. Кому лучше поручать «грязные» дела — собственной охране, организованной преступности или коррумпированным правоохранителям? Вопрос кажется риторическим, не правда ли? — в условиях, когда «мы сами и будем расследовать наше дело», правоохранители вне конкуренции. Таким образом, начинать поиски «профессионалов» нужно с тех лиц, которые 1) являются правоохранителями, 2) ближе всего находятся в «сети контактов» к уже известным нам заинтересованным лицам. В случае с «делом Стросс-Кана» таким «первым подозреваемым» оказывается не кто иной, как Эндрю Куомо, генеральный прокурор штата Нью-Йорк времен Спитцера и губернатор штата времен Сайруса Вэнса.
Он предупредил в свое время Элиота Спитцера; он был учеником и протеже Моргентау; он наряду с Робертом Рубином входил в число «молодых демократов», работая в администрации Клинтона в 19972001 годах в качестве министра строительства и городского развития. В 2011 году Куомо (как и сейчас) занимал должность губернатора штата Нью-Йорк и по своим полномочиям вполне мог «прикрыть» любую незаконную деятельность (что, например, и сделал для своего преемника на посту генерального прокурора Эрика Шнайдермана, обвиненного в насильственных действиях в отношении нескольких женщин и оправданного через назначение специального расследования). Помогал ли губернатор с подставой Стросс-Кана на самом деле, сказать невозможно; но точно известно другое — в 2017 году он сделал в отношении сына Роберта Рубина то же самое, что некогда сделал Моргентау в отношении самого Эндрю Куомо: взял к себе на ответственную работу. Таким образом, связь губернатора с «кликой Рубина» выглядит весьма вероятной. И последний факт в копилку, своего рода «вишенка на торте»: в деле Стросс-Кана имеются показания некоей Кристин Дэвис, которая впервые получила известность в марте 2008 года как одна из «мадам», предоставлявших Спитцеру проституток. Дэвис утверждала, что одна из ее «девочек» «не поехала к Стросс-Кану во второй раз, поскольку в первый он был слишком груб». Вот вам и «контролируемая проститутка»!