не видно.
Практик. Но это лишь половина проблемы! Если Сталин такой великий, то он ведь и самый умный, и самый спокойный, и всех насквозь видит, и никогда не ошибается, и вообще образец для подражания. И тут вдруг мы обнаруживаем среди его действий и коллективизацию, и «лагеря» со стопроцентной смертностью, и пытки в НКВД…
Разумеется, Читатель задает себе вопрос: а что, Сталин и здесь не ошибался? Значит, и я тоже должен так поступать?! И дальше в зависимости от личных моральных качеств есть два пути: либо человек начинает оправдывать свою личную аморальность именем Сталина, либо — перевернет миф вверх ногами, подобно Ивану Карамазову, возненавидевшему Бога за «слезинку ребенка». Не может быть, чтобы все это допускал хороший человек, нет, наоборот, все плохое было в нашей истории исключительно потому, что Сталин! Он кровавый тиран, он монстр, которому чуждо все человеческое, он — единственный виновник всех бед человечества.
Так возникает и поддерживается второй, отрицательный миф, точно так же не имеющий никакого отношения к реальному человеку. Ну а поскольку руководил Сталин не самой маленькой организацией в мире, то и величина у обоих мифов соответствующая: невообразимая.
Ну и еще один пример: многочисленные опросы населения Великобритании показывают, что самым великим британцем в истории они признают Черчилля. В то время как объективный анализ показывает, что именно он за время своего премьерства буквально «слил» Британскую империю. Созданная легенда тут оказалась намного сильнее реальности.
Теоретик. Чтобы разглядеть за мифами такого масштаба реальные проблемы и их возможные решения, необходимо описывать события на объективном языке теории Власти. Какие ресурсы находятся под контролем у правящей элиты? Какие цели ставит она перед собой и какими ресурсами готова пожертвовать для их достижения? Есть ли внутри элиты различные властные группировки? Есть ли такие группировки вне элиты (контрэлиты или антиэлиты)? И если есть — каковы их цели, ресурсы и готовность задействовать эти ресурсы в борьбе за Власть?
При таком подходе сразу становится ясно, что успех в борьбе за Власть приходит не к «маньякам» и не к «тиранам», а только к тем политическим деятелям, которые стоят во главе серьезной группировки, обладают значительными ресурсами и — самое главное! — применяют эти ресурсы ради достижения каких-либо целей. Вспомним введенный в первой книге термин «политический проект»! Поэтому мы и дальше будем заниматься не рассмотрением мифов о гениальности или паранойе товарища Сталина, а анализом конкретной исторической ситуации, сделавшей Сталина тем самым Сталиным, а заурядное государство СССР 1926 года — сверхдержавой 1945-го!
Практик. И заодно попытаемся понять, а какой был «нормальный» путь СССР при решение поставленных задач? Если в качестве нормы взять логику Гитлера на оккупированных территориях СССР, то каким количеством людей можно было пожертвовать, чтобы спасти от этой участи все население страны? Может быть, из нескольких вариантов (а как будет видно, у разных властных группировок были разные сценарии развития) Сталин выбрал далеко не самый кровавый? В конце концов, то, что в начале 1920-х страну спасли от кровавой тирании «перманентной революции» Троцкого, сейчас, в общем, стало уже признанным фактом.
Читатель. А вы не боитесь, что не получится? Что мифы о Сталине окажутся сильнее ваших попыток сохранить объективность? Что ваш текст все равно воспримут как «они за Сталина» или «они против Сталина», а не как «вот что должен делать человек Власти в таких-то обстоятельствах»?
Теоретик. Давайте хотя бы попробуем! Никто же этого, во всяком случае, открыто, вне узких рамок академической дискуссии, не делал. Опять же, у нас, в отличие от историков, есть еще и инструмент анализа Власти, описанный в «Лестнице в небо» (инструмент, которым историки пока не владеют). Итак, в начале 1927 года политическое и экономическое положение СССР выглядело совершенно безоблачным, и основной заботой правящей партии было регулирование потихоньку растущей экономики. Впрочем, у партии были и другие заботы, например обеспечение обороноспособности страны.
В декабре 1926 года начальник штаба Красной армии Тухачевский представил в Совет труда и обороны доклад, завершившийся неожиданным выводом: ни Красная армия, ни СССР в целом к большой войне не готовы[24]. В январе 1927 года на Московской губернской[25] конференции ВКП(б) в докладах Молотова и Бухарина прозвучал призыв хоть как-то готовиться к возможной войне. Советские граждане поняли этот призыв следующим образом:
15 февраля 1927 г. Информотдел ОГПУ сообщал в ЦК ВКП(б): После опубликования в прессе речей тт. Ворошилова и Бухарина на XV Московской губпартконференции среди городского и сельского населения распространились по многим районам Союза слухи о близкой войне. На этой почве в отдельных местностях среди некоторой части городского и сельского населения создалось паническое настроение. Местами население старалось запастись предметами первой необходимости: солью, керосином, мукой и т. п. Иногда частичный недостаток некоторых наиболее ходовых товаров расценивался населением как признак приближающейся войны. Крестьяне пограничных районов стараются обменять советские деньги на золото. Местами золотая пятирублевка ходит за 10–12 червонных рублей. Отмечаются случаи отказа крестьян продавать хлеб и скот на советские деньги, благодаря чему сокращается подвоз этих товаров на рынок [Симонов, 1996].
Как по заказу, в феврале 1927 года резко обостряется международная обстановка. 19–20 февраля просоветское правительство Гоминьдана вынуждает Великобританию отказаться от части своих территорий в Китае, занятых под так называемые концессии. В ответ Великобритания наносит удар не по самому Гоминьдану, а по его крупнейшему союзнику: 23 февраля министр иностранных дел Чемберлен обращается к советскому правительству с нотой протеста. Формальным поводом служат якобы неподобающие высказывания советских лидеров, «поносящие Великобританию или призывающие к мировой революции», но в реальности это была угроза разрыва торговых и дипломатических отношений при продолжении независимой от Британии политики.
Публичный ответ советского руководства, разумеется, был выдержан в духе пролетарской бескомпромиссности (встречный протест и кампания «Наш ответ Чемберлену»[26]). Однако в Политбюро английские угрозы были восприняты очень серьезно: на заседании 3 марта 1927 года было решено запретить «Правде» и «Известиям» любые публикации, «афиширующие деятельность русских товарищей в Китае и любых английских колониях». На то были вполне весомые основания: подготовленный к марту 1927 года доклад Ворошилова о плане обороны констатировал, что советская промышленность не сможет обеспечить Красную армию даже винтовками и пулеметами[27], не говоря уже о более сложной технике.
Тем временем Великобритания активизирует свою китайскую политику, прибегая к классической «дипломатию канонерок». 3 марта 1927 года в Китай прибывает американский крейсер «Питтсбург» и отряд морской пехоты. 24 марта при штурме Нанкина[28] войсками Гоминьдана крейсер совместно с английскими кораблями вступает в бой, вынуждая китайского главнокомандующего Чан Кайши пойти на переговоры. 29 марта Чан Кайши подтверждает статус иностранных поселений, после чего союзникам остается лишь развить успех, и апреля США, Великобритания, Япония, Франция и Италия предъявляют Чан Кайши ультиматум[29], и уже на следующий день, 12 апреля 1927 года, тот начинает зачистку китайских коммунистов[30], переходя тем самым на сторону Запада. Политика Коминтерна в Китае терпит полное поражение.
Не останавливаясь на достигнутом, Великобритания продолжает развивать наступление[31]. 12 мая 1927 года проводятся обыски в ARCOS — компании, фактически являвшейся торговым представительством СССР в Англии; при обыске якобы обнаруживаются документы о шпионско-диверсионной деятельности Коминтерна. Воспользовавшись этим поводом, 27 мая Великобритания разрывает с СССР дипломатические отношения, а 7 июня в Варшаве эмигрант-белогвардеец убивает советского полпреда Войкова. Что дальше? Прямая военная интервенция?!
27 июня на заседании Политбюро понимается вопрос об особой опасности войны и объявляется «Неделя обороны» (с 10 по 17 июля), после которой вся страна уже совершенно официально переходит в режим «военной тревоги». 9 августа в резолюции Объединенного Пленума ЦК и ЦКК констатируется «крайне напряженные отношения между империалистической Англией и пролетарским СССР» и подчеркивается необходимость «борьбы за мир», в том числе путем «хозяйственно-целесообразных связей» с капиталистическими государствами. Начиная с августа на заседаниях Политбюро постоянно обсуждается тема Франции, где развернута мощная кампания по разрыву дипломатических отношений с СССР[32]; только ценой больших усилий и неизвестно каких (не все документы тех лет рассекречены) уступок удается сохранить с Францией хоть какие-то отношения.
Не менее адекватно воспринимают «военную тревогу» и советские граждане, продолжающие создавать продовольственные запасы. Результатом становятся вполне предсказуемый для рыночной экономики рост цен и не менее предсказуемый для регулируемой экономики дефицит:
Самарская губ. По сообщению от 5 сентября. Ощущается большая нужда в пшеничной и ржаной муке. Частник, учитывая это положение, усиленно скупает хлеб по высоким ценам. Заготовленный хлеб частники перемалывают на своих мельницах. Дабы обойти экономическое регулирование, частный торговец прибегает для этого к отправкам хлеба из пределов губернии на лодках багажом (до 20 пуд. на билет) и гужем (из пределов Бугурусланского у. в Бугульминский район). Частник выплачивает за хлеб от 1 р. 70 к. до 1 р. 80 к. за пуд, тогда как госзаготовители могут платить лишь от 1 р. 18 к. до