я конференция, серьезно ударил по здоровью пожилого президента.
Читатель. Что же получается, победа Рузвельта закончилась его поражением?
Практик. Мы ведь уже много раз объясняли, что борьба за Власть никогда не прекращается: даже для того, чтобы оставаться на месте, нужно быстро бежать. И потом, не забывайте, хотя ФРС — частная структура, но ее руководство назначается с подачи президента США. Так что и тут у Рузвельта были серьезные рычаги влияния. Хотя, конечно, потеря монополии всегда создает проблемы.
Теоретик. Вернемся к основной линии. Насколько велики были возможности, падающие в руки представителя государственного аппарата, можно понять из следующего примера[307]:
В 1941 году братья Браун внесли наибольший вклад [в избирательную компанию Джонсона]… В 1946 году, когда Джонсон стал членом субкомитета Палаты представителей по бывшим японским островам, фирма Браунов получила контракт Министерства обороны на 21 млн долларов на строительство военно-морской базы на острове Гуам [Dallek, 1992, р. 64].
Так что в 1940–1970 годах правящую элиту США нужно искать уже не среди «богачей и сверхбогачей», а среди людей, обладавших возможностями распределять должности в госаппарате.
Читатель. Что-то знакомое… Должности в госаппарате? Так это же главный ресурс Власти в СССР времен Сталина!
Теоретик. Совершенно верно!
Читатель. Вы хотите сказать, что устройство Власти в США после войны ничем не отличалось от эпохи «Великого перелома»?!
Теоретик. А вот это неверно — отличалось, и еще как! Должности в Советском Союзе, которому от роду было всего несколько лет, распределял единственный орган — Секретариат ЦК. Однако ожидать, что и в Соединенных Штатах, имевших за плечами более полутора веков, с должностями все будет так же просто, было бы непростительной ошибкой. Сердце американской Власти, кадровый центр элиты, в конечном счете определявший, кем станет тот или иной перспективный политик, нужно еще поискать!
Мы знаем, что до Великой депрессии доступ к выборным должностям (сенаторов и конгрессменов) обеспечивался через деньги спонсоров и личные связи с избирателями[308], а назначения на номенклатурные[309] должности, например, в президентских администрациях — принадлежностью к группировкам, «делавшим» президентов[310]. Однако 13 лет единоличного правления Франклина Рузвельта существенно изменили правила игры: с этого момента назначения на номенклатурные должности оказались в руках самой администрации (Рузвельта и его приближенных), что открыло возможность создания властных группировок[311]внутри самой исполнительной власти.
Но одной только возможности назначать на номенклатурные должности кого угодно недостаточно для образования устойчивых властных группировок. Мы помним, что во Власть требуются не умные, а верные, причем верность вассалов нужно формировать и проверять долгие годы. Для долгосрочного контроля над госаппаратом властным группировкам требовался надежный источник кадрового резерва — какие-то организации, где можно было готовить вассалов, которым не страшно было бы доверить места сюзеренов.
Ну а теперь, вооружившись этими положениями теории Власти, мы проанализируем политическую историю США с целью разыскать не просто людей, принимавших те или иные ключевые решения, а группировки, благодаря которым эти люди получили свои должности, то есть саму возможность такие решения принимать. И начнем, как обычно, издалека, с 12 апреля 1945 года, когда президент Рузвельт, позируя личному художнику для очередного парадного портрета, вдруг пожаловался на резкую боль в затылке и потерял сознание. Через два часа с небольшим, в 15:35 по вашингтонскому времени, личный врач Рузвельта доктор Бруэн констатировал смерть.
Франклину Рузвельту к этому моменту было всего 63 года — возраст, когда мало кто из политиков задумывается не то что о смерти, но даже о выходе на пенсию. Смерть американского президента стала шоком для всего мира:
В Москве Аверелл Гарриман поехал в Кремль, чтобы сообщить эту новость Сталину. Советский лидер был ошеломлен и держал Гарримана за руку целых тридцать секунд, перед тем как предложить ему сесть [Morgan, 1985].
Но еще большим шоком она стала для рузвельтовских вассалов — ведь президент не готовил преемника и не успел отдать никаких указаний относительно будущего своей единоличной власти. В соответствии с законами США новым президентом стал Гарри Трумэн, прозванный в Вашингтоне «галантерейщиком»[312] и не имевший даже высшего образования. Вице-президентом Трумэн был избран на съезде Демократической партии в 1944 году в качестве устраивавшего всех слабого кандидата. Предыдущий вице-президент, Генри Уоллес, набрал слишком большой аппаратный вес и стал угрозой для остальных рузвельтовских вассалов[313]; поэтому на его место был выдвинут сенатор от Миссури, не имевший никакой собственной группировки[314].
Практик. И не забудем, что к апрелю 1945 года уже много месяцев действовала альтернативная Рузвельту группа банкиров, которая могла генерировать сравнимые по масштабу финансовые потоки. Пока был жив Рузвельт и работали его властные группировки, опасности для действующей власти эти банкиры не представляли. Но после его смерти…
И тем не менее властные группировки банкиров были ориентированы на чисто финансовые операции и, как мы увидим, до того момента, когда они сумели сформироваться в административно-политические и прорваться в государственную Власть, прошла еще четверть века. Учиться работать во Власти нужно всю жизнь, и попытки взять что-то нахрапом обычно заканчиваются плохо. Типичный пример — Наполеон, который освоил один инструмент Власти, военную силу, но в других регулярно проигрывал, что и привело его к тотальному поражению.
Теоретик. Теперь рузвельтовская группировка пожинала плоды своего компромиссного решения: главную должность США с почти диктаторскими полномочиями занял человек, не имевший никаких обязательств перед старой командой. Для сохранения своего влияния и статуса во Власти теперь требовалось наладить отношения с новым сюзереном и влиться в число его вассалов; старые заслуги превратились в ничто:
Постепенно артиллерийский капитан Первой мировой начал утверждать свою власть. Когда он уведомил Джесси Джонса о кандидатуре нового председателя федерального агентства, бывший министр торговли спросил: «Президент распорядился об этом назначении перед смертью?» Трумэн ответил: «Нет, президент распорядился об этом прямо сейчас» [Isaacson, Thomas, 2013].
Наладить отношения с Трумэном было особенно сложно, потому что он оказался буквально полной противоположностью Рузвельту. Бывший президент испытывал симпатии к Сталину и к СССР, Трумэну же принадлежала знаменитая фраза: «И пусть они убивают друг друга как можно больше». Рузвельт был безукоризненно вежлив и тщательно скрывал свои мысли, Трумэн резал правду-матку и принимал решения безо всякой закулисной подготовки. Рузвельт принадлежал к старому аристократическому роду и лично знал практически каждого известного американца, Трумэн был простым парнем из Миссури и не имел другого способа составить мнение о людях, кроме как посмотреть, что они реально делают. С учетом всего этого у бывших вассалов Рузвельта[315] было мало шансов сохранить былое влияние; ситуация благоприятствовала любой новой группировке, сумевшей показать свою полезность лично Трумэну.
Читатель. И такая группировка появилась?
Теоретик. Появилась она, разумеется, значительно раньше — ведь мы помним, что властные группировки — это прежде всего отношения взаимного доверия, вырабатывающиеся долгие годы. Речь идет о хорошо известной группе людей, прозванных «мудрецами» («wise men») и считающихся американскими историками создателями всей политики холодной войны. В нее входили уже знакомые нам юрист Джон Макклой и финансист Роберт Ловетт, старший партнер Ловетта по бизнесу миллиардер Аверелл Гарриман, юрист Дин Ачесон, а также дипломаты Джордж Кеннан[316] и Чарльз Болен[317].
Формироваться эта группировка начала еще в 1910-е, когда Джон Макклой и Дин Ачесон учились на юристов в одной и той же Гарвардской школе права у известного уже тогда профессора Феликса Франкфуртера[318]. Дин Ачесон показал себя способным учеником и вошел в число молодых юристов, которым Франкфуртер оказывал покровительство[319]. Макклой в ходе учебы ничем не отметился, но в 1921 году сумел устроиться на работу в одну из крупнейших юридических фирм Уолл-стрит — Cravath.
Аверелл Гарриман был в эти годы всего лишь наследником одного из богатейших людей Америки, железнодорожного магната Эдварда Гарримана, а Роберт Ловетт — сыном директора одной из его железных дорог. В 1919 году Ловетт выгодно женился на дочери банкира Джеймса Брауна, что позволило ему в 1926 году стать партнером Brown Brothers. Гарриман к этому времени успел унаследовать дело своего отца[320] и даже поучаствовал в концессионном бизнесе в нэповском СССР. Юридической фирмой, сопровождавшей бизнес Гарримана, была та самая Cravath, в которой работал Макклой, — и именно он принимал участие в оформлении нескольких сделок, в 1926 году оказавшись даже в совете директоров Union Pacific вместе с Гарриманом и Ловеттом. В 1929 году Макклой стал партнером Cravath, а в 1931-м Ловетт и Гарриман договорились объединить свои инвестиционные компании в Brown Brothers Harriman, который и сегодня остается одним из крупнейших частных банков в мире.