[653] [Ambrose, 2014].
Чтобы сделать карьеру при дворе таких руководителей[654], не требуется какой-то особой эффективности в долгосрочных проектах; достаточно один раз показать себя в решительных действиях по отношению к какому-нибудь врагу. А теперь посмотрим, каким образом попадали в число доверенных людей Никсона некоторые из уже упоминавшихся персонажей.
24 апреля 1970 года Хант предпринял очередную попытку уйти из ЦРУ. В возрасте 51 года [он] сразу же устроился в Mullen and Company, компанию по связям с общественностью, которая долгое время помогала ЦРУ…
Питер Дейл Скотт резюмировал статус Ханта в ЦРУ после отставки в апреле 1970 года, сказав: «Сегодня у нас есть… документ ЦРУ, показывающий, что в 1970-м он вовсе не ушел в отставку, а получил тайное задание под прикрытием работы в Mullen and Company» [Waldron, 2013].
Читатель. Тоже мне новость; всем известно, что бывших разведчиков не бывает!
Теоретик. Разумеется, поэтому скажем пару слов о другом бывшем разведчике, Джеймсе Маккорде. Он вышел в отставку с поста директора безопасности ЦРУ[655] в августе 1970 года, основал собственную охранную фирму, а в сентябре 1971-го устроился на работу в Белый дом. Каким образом? Через хорошего знакомого:
В сентябре 1971 года Джеку Колфилду[656] было поручено найти кого-нибудь для обеспечения технической безопасности Комитета по переизбранию президента… Он обратился за советом к Альфреду Вонгу, начальнику секретной службы отдела технических служб Белого дома. Колфилд задал для Вонга критерии для кандидата: он должен быть агентом секретной службы[657] в отставке, жителем Вашингтона и хорошим специалистом, продемонстрировавшим в прошлом лояльность Никсону. Согласно словам Колфилда в интервью автору, Вонг сообщил ему, что… не смог найти никого, кто соответствовал бы этим критериям (что кажется странным, ведь в Вашингтоне в это время жили сотни отставных агентов), и порекомендовал своего старого друга Маккорда, умолчав, что тот никогда не работал на секретную службу [Hougan, 1984, р. 57].
В результате Колфилду пришлось нанимать именно Маккорда, и с 1 октября 1971 года тот начал работу в Комитете по переизбранию президента. Маккорд чувствовал себя настолько уверенно[658], что даже не скрывал своего шпионского прошлого:
В офисе Маккорда в CRP висела фотография, подписанная директором ЦРУ Ричардом Хелмсом: «Джиму с глубокой признательностью» (подчеркнуто в оригинале) [Hougan, 1984, р. 22].
А вот путь Ханта в Белый дом был более извилист; как пишет один из самых плодовитых исследователей тайных операций ЦРУ Ламар Уолдрон, первоначальной идеей ЦРУ было сделать Ханта директором Mullen and Company и уже с этой должности вовлечь в работу на Белый дом. Для этого ЦРУ всемерно помогало Ханту:
Например, когда Хант запросил у ЦРУ «человека, имеющего навыки в области замков и тайного проникновения… для работы с организацией Говарда Хьюза в Неваде», ЦРУ незамедлительно нашло ему своего бывшего сотрудника [Waldron, 2013].
Однако в ноябре владелец фирмы Роберт Маллен решил отойти от дел и продал компанию уже упоминавшемуся нами Роберту Беннетту. Сценарий вхождения в Белый дом[659] пришлось поменять: Хант подключил своего знакомого по университету (они вместе руководили клубом выпускников) Колсона. По счастливому совпадению, купивший Mullen and Company Беннетт также оказался знакомым Колсона, и притом очень полезным:
Одной из причин, по которой Чак Колсон сделал карьеру в команде Белого дома… была его способность добывать информацию… В декабре 1970 года Колсон предоставил особенно лакомый кусочек: он сообщил, что Говард Хьюз[660] исключил Ларри О’Брайена из своей платежной ведомости (как своего пиарщика в Вашингтоне) и заменил его Бобом Беннеттом, который работает в Министерстве транспорта… Колсон закончил свою записку так: «Беннетт наш хороший друг и вызвался делать с людьми Хьюза все, что мы захотим» [Ambrose, 2014].
Как вспоминал сам Колсон: «С начала 1971 года Хант и Беннетт начали периодически навещать меня и предлагать свои услуги на добровольной основе…»; ну а поскольку услуги предлагали не совсем чужие люди, он отнесся к этим предложениям с пониманием. Не прошло и полугода, как потребность в услугах Беннетта и Ханта действительно появилась.
13 июня 1971 года The New York Times[661] начала публикацию так называемых пентагоновских бумаг — секретных документов, скопированных в начале года работавшим на Пентагон[662] Даниэлем Эллсбергом. Документы раскрывали реальные решения администраций трех президентов — Кеннеди, Джонсона и Никсона — по вьетнамской войне; как и любые секретные решения в условиях недостатка информации, они были по большей части аморальными, противозаконными и неэффективными. И хотя под главный удар попадали предшественники Никсона, сам он буквально озверел от негодования; как так, секретные документы такой важности утекают буквально у нас из-под носа, а мы ничего не можем сделать?!
Требовалось немедленно установить личность похитителя бумаг, а также выяснить, какие именно документы оказались в его распоряжении. На этот раз Никсон даже не думал обращаться за помощью к ЦРУ или к ФБР; на совещании 17 июня 1971 года он принял куда более жесткое решение:
«Вы помните план Хьюстона? Реализуйте его! — приказал президент Никсон Холдеману и Эрлихману в присутствии Киссинджера. — Я имею в виду, что я хочу, чтобы вы украли эти документы. К черту все, пойдите и раздобудьте эти папки. Взорвите сейф[663] и заберите их!» [Weiner, 2016, р. 272].
К счастью, Эллсберг признался в краже документов[664] раньше, чем приближенные Никсона успели «взорвать сейф». Авторитет Хьюстона (ошибшегося с предполагаемым виновником) в глазах Никсона несколько снизился, а масштаб стоящей перед подручными задачи, наоборот, вырос. Президент задумал уничтожить Эллсберга в прессе[665], повторив принесшее ему успех «дело Хисса» — для чего требовалось раздобыть (разумеется, незаконными способами) необходимый компромат и сделать из него шпионскую историю. Для этого Никсону нужен был «второй я», человек, способный работать 18 часов в сутки над единственной задачей. Никого из проверенных приближенных нельзя было отрывать от текущих дел, поэтому президент потребовал найти подходящего человека. 1 июля 1971 года Колсон сообщил, что такой человек имеется:
Колсон. Он тверд, как гвоздь. Он блестящий писатель, автор сорока книг…
Никсон. Как его зовут?
Колсон. Его зовут Говард Хант. Он сейчас здесь, в Вашингтоне. Он только что уволился из ЦРУ, ему пятьдесят лет. Из породы тигров. Не знаю точно, но если захотите…
Никсон. Сколько ему лет?
Колсон. Пятьдесят.
Никсон. Это нормально. Он сможет это сделать. Он мог сохранить энергию.
Колсон. Идеологически он уже убежден, что это [утечка пентагоновских бумаг] часть большого заговора [Kutler, 1998, р. 81].
В тот же день Колсон позвонил Ханту, чтобы сообщить, что для него есть работа, и уже 7 июля 1971 года тот был зачислен в штат Белого дома в качестве «консультанта». Правда, убедить президента, что Хант — «второй Никсон», который разоблачит «второго Хисса», не удалось; на эту роль рассматривались еще несколько кандидатов[666], но столь же безуспешно. В итоге «вторым Никсоном» стал целый коллектив: 24 июля 1971 года при Белом доме было сформировано Специальное следственное подразделение под формальным руководством бывшего сотрудника ФБР Эгила Крога, в которое кроме Ханта вошли коллега Крога Гордон Лидди и человек Киссинджера Дэвид Янг[667].
Заняв небольшую комнату в офисном здании администрации, Хант немедленно приступил к выполнению своего основного задания. В 1974 году сотрудник ЦРУ Рэтлифф сообщил комитету Конгресса, что регулярно передавал в ЦРУ запечатанные конверты от Говарда Ханта.
Автору «Секретного плана» он раскрыл дополнительные подробности:
В телефонном разговоре… Рэтлифф сказал, что работал связным ЦРУ с Советом национальной безопасности. Пакеты Ханта регулярно передавались в ЦРУ практически до самого Уотергейта в июне 1972 года. Рэтлифф, начавший работать в Белом доме в 1972-м, не знал точно, но предполагал, что эти передачи начались сразу же после того, как на Белый дом начал работать Хант. На вопрос о содержимом пакетов Рэтлифф ответил, что там были «сплетни» о разных людях [Hougan, 1984, р. 50].
История внедрения Ханта в никсоновскую администрацию известна во всех подробностях лишь потому, что он оказался в фокусе внимания десятков, если не сотен людей, расследовавших Уотергейтский скандал. Можно только догадываться, сколько аналогичных внедрений остались незамеченными; но на вопрос — а кто мог знать об Уотергейте «из первых рук»? — у нас уже есть один ответ.
Читатель. Один? А что, будет и другой?
Теоретик. Конечно. Или вы полагаете, что кроме ЦРУ никто не интересовался, что там поделывает президент? Вспомните «пентагоновские бумаги», скопированные Эллсбергом (работавшим на Пентагон). Не прошло и полугода, как в Белом доме разразился еще один, куда менее шумный для публики, но куда более неприятный лично для Никсона шпионский скандал.