[694] и сводится к целому набору фактов, о которых скромно умалчивает официальная версия Уотергейта. Дело в том, что 17 июня 1971 года Маккорд и его подручные проникли в офис Демократической партии уже в третий раз. Первый оставшийся незамеченным взлом произошел еще в ночь с 26 на 27 мая; «кубинцы» сфотографировали некоторые документы, а Маккорд разместил несколько жучков на телефонных линиях. Существенно, что, хотя план предусматривал прослушку кабинета[695] О’Брайена, реально жучки были поставлены на телефон некоего Спенсера Оливера, располагавшегося в противоположной от приемной О’Брайена части помещения, и на второй телефон, также находившийся в стороне от нужного кабинета.
В ночь на 28 мая взломщики произвели вторую попытку проникнуть в офис, закончившуюся неудачей[696], а в ночь на 29-е — еще раз вернулись в офис и досняли пропущенные ранее документы. После этого в течение более чем двух недель Болдуин, разместившийся в номерах мотеля напротив, вел прослушку Спенсера Оливера — поскольку установленный в его телефоне жучок оказался единственным работающим. Результаты этой прослушки были совсем не те, которых ожидал Никсон:
Прокуроры, допрашивавшие Болдуина, описали их как «в основном сексуальные» и «чрезвычайно личные, интимные и потенциально смущающие»… некоторые разговоры были «такими острыми, что привели к появлению неподтвержденных сообщений, якобы телефон использовался для связи с некоей службой девушек по вызову, работавшей с конгрессменами и другими видными вашингтонцами…» [O'Sullivan, 2018, р. 336].
Читатель. Опять двадцать пять! Что дело Бейкера, что Уотергейт — везде сплошные бабы!
Практик. А на чем еще было ловить «видных вашингтонцев»? Пили тогда все как в последний раз, расизм еще не был тягчайшим преступлением против человечества, так что только сексуальные скандалы и оставались. Но обратите внимание, как точно Маккорд выбрал телефон, на котором оказался работающий жучок! Как раз тот, с которого можно было писать компромат на целую кучу людей, связанных с Демократической партией!
Читатель. Получается, что и Маккорд использовал «водопроводчиков», чтобы проворачивать свои делишки?
Теоретик. Как нам кажется, два разных агента ЦРУ в одной и той же команде взломщиков — слишком большая экзотика. Скорее всего, Хант и Маккорд действовали вместе, но имели разные задания. Дальнейшее развитие событий подтверждает это предположение — Маккорд раскололся и всех сдал, а Хант после отбытия срока сохранил хорошие отношения с Никсоном и даже получил от него 200 тысяч долларов в качестве компенсации за доставленные неудобства. Но продолжим следить за развитием событий: хотя Маккорд и добился всего, чего хотел, «водопроводчики» этим похвастаться не могли. Жучок в офисе О’Брайена молчал, и множество документов еще оставалось незаснятыми. 9 июня 1972 года Магрудер[697] потребовал от Лидди вернуться в штаб-квартиру демократов: «Я хочу знать, какой компромат на нас есть у О’Брайена!»
Вот так Маккорд, в значительной степени против своей воли, оказался в ночь на 17 июня в отеле «Уотергейт». Там он последовательно совершил несколько странных действий: 1) заблокировал замки у дверей не только на подземных этажах и на этаже офиса Демпартии, но и на восьмом этаже, где недавно случилась кража и поэтому дежурили два дополнительных охранника; 2) на протяжении 40 минут не давал напарникам приступить к делу, сообщая им, что якобы в офисе Демпартии еще кто-то работает; 3) обнаружив, что двери на подземных этажах снова закрыты (то есть его заглушки удалены охраной), не поднял тревогу, а повторно заблокировал их бумагой и скотчем; 4) солгал в ответ на прямой вопрос Мартинеса, убрал ли он заглушки с замков. Исследователь Уотергейта Хоган характеризует эти действия как саботаж, и с ним трудно не согласиться; Маккорд сделал все возможное (а может, и сверх того), чтобы охрана «Уотергейта» обнаружила проникновение.
Однако на естественный вопрос — а на хрена Маккорду все это понадобилось? — Хоган выдвигает довольно зыбкое предположение:
Маккорд не мог предвидеть, что аресты послужат причиной краха всей президентской администрации. Куда вероятнее было, что они станут лишь незначительным затруднением, которое, тем не менее, положит конец любым операциям в отношении DNC. Ясно, что именно эту вторую цель и преследовал Маккорд… Его действия в прошлом… имели один общий знаменатель: они сохраняли секреты демократов для исключительного использования ЦРУ [Hougan, 1984, р. 212].
Читатель. Я не совсем понял, почему Маккорд не мог просто поставить еще один жучок.
Теоретик. Заметим, что хотя уотергейтская история и освещена со всех возможных сторон, мы все равно не знаем очень многих нюансов. Например, крайне странным выглядит тот факт, что жучок, подслушивавший сексуальные переговоры демократов, работал до апреля 1973 года и был снят только после того, как начавший сотрудничать со следствием Маккорд показал, где тот расположен.
Таким образом, даже арест самого Маккорда не повлиял на выполнение его задания — если, конечно, мы правы, полагая, что оно заключалось в сборе компромата на демократов. Далее, сам Маккорд, разумеется, не собирался садиться в тюрьму — в отличие от кубинцев, чьей задачей при третьем взломе было заснять около тысячи страниц разнообразных документов, он должен был всего лишь установить один жучок, после чего покинуть место преступления. В этом случае цена саботажа оказывалась не столь уж и высока, и Маккорд мог пойти на него даже с целью исключения совсем уж незначительных проблем для основного задания. Например, он мог посчитать, что после установки второго устройства, работающего на прослушку, для первого останется меньше времени — ну или придумать себе какие-то еще возможные проблемы. Люди не всегда действуют столь же рационально, как мы, анализируя их поступки полвека спустя.
Однако если мы предположим, что целью саботажа Маккорда был именно крах никсоновской администрации, все его действия сразу же становятся легко объяснимыми. В этом случае Маккорд и должен был быть арестован вместе со своими подельниками, после чего до поры до времени держать свои показания при себе, чтобы выдать их в самый подходящий момент. Разумеется, для этого он должен был получить соответствующее задание — а значит, в какой-то момент его кураторы в ЦРУ должны были поменять план «шантажировать Никсона» на план «свалить Никсона». О пентагоновском плане «свалить Никсона или хотя бы Киссинджера» открыто сообщал Рэдфорд, так что в возможности существования такого плана сомневаться не приходится; объяснить следует лишь момент, когда вместо «плана А» был задействован «план Б»: между первыми двумя и третьим проникновением в «Уотергейт».
Читатель. Ну вы умеете заинтриговать! Сначала мы подозревали ЦРУ, потом Калифано с Хейгом, а теперь опять ЦРУ?
Теоретик. Вспомните убийство Кеннеди — там подозреваемых было еще больше, а конечным виновником оказался вообще безличный социальный институт. Поскольку в случае с Никсоном на виновника мы указали с самого начала — точно такой же социальный институт под названием «международный банкинг» — сама детективная интрига Уотергейта сводится лишь к установлению конкретных исполнителей и структуры их связей. Однако все мы люди, и нам куда интереснее знать, кто убийца — дворник или шофер, — чем вдаваться в причины, почему убийство вообще стало возможным.
Итак, ЦРУ снова на подозрении, но теперь уже в двух разных операциях, обычной «с болваном», то есть прослушкой штаб-квартиры Демократической партии, и куда более рискованной — сдачей «болванов» вместе со своим сотрудником для раскрутки громкого судебного процесса. Что же могло подвигнуть руководство ЦРУ на эту вторую операцию?
И вот тут самое время вспомнить, о чем мы вообще говорим на страницах этой книги. Вовсе не о политических интригах, как может показаться после прочтения 100 предыдущих страниц; нет, мы говорим о Власти, о тех, кто побеждает в этих интригах, и о том, почему им это удается. Ключевым фактором успеха в делах Власти является численность и сплоченность властной группировки: численность для того, чтобы использовать как можно больше ресурсов, а сплоченность для того, чтобы мотивировать людей, контролирующих эти ресурсы, действовать в интересах всей группировки. На наш взгляд, подвигнуть руководство ЦРУ к действиям против Никсона могло только одно: личное участие Ричарда Хелмса в противостоящей тому властной (но пока еще не правящей) группировке.
Поэтому давайте снова вернемся в 1971 год, чтобы в третий раз изложить те же самые события, но уже с точки зрения этой самой группировки. 14 сентября 1971 года в The Washington Post завершил свой первый рабочий день будущий герой Уотергейта, молодой репортер Роберт Вудворд. Гарри Розенфельд, один из тогдашних редакторов Post, вспоминал в 2004 году:
Боб [Вудворд] пришел к нам по очень высоким рекомендациям кого-то из Белого дома. Он был офицером разведки в ВМФ и служил в Пентагоне. Он не имел никакого газетного опыта, но мы дали ему попробовать, потому что его очень рекомендовали [Baker, 2009, р. 496].
Установить «кого-то в Белом доме» для исследователей Уотергейта не составило особого труда: хотя Вудворд и Хейг тщательно отрицали знакомство друг с другом, их периодические контакты во время работы Вудворда в Пентагоне отмечались несколькими независимыми свидетелями. Вудворд был при адмирале Мурере «брифером» — офицером, который собирает информацию из множества источников и докладывает ее в кратком и понятном виде начальству. В этом качестве Вудворда неоднократно командировали и в ведомство Киссинджера, где его и выслушивал Хейг. Понятно, что ста