К 31 марта — ровно через неделю после того, как ВОЗ сообщила об обнаружении Эболы в Гвинее, — количество сообщений о заболевших в Гвинее подскочило с 49 до 112; 70 больных умерли. Уровень летальности твердо держался около 60 %. Обитатели Маконского треугольника начали тревожиться. Многие не верили в какую-то неведомую Эболу, но все же заболевали. Некоторые из них отправлялись в другие деревни, чтобы получить уход и помощь от близких или найти исцеление у знахарей, кое-кто отправлялся в города, где рассчитывал получить лучшую медицинскую помощь, чем в палатках.
«Врачи без границ» тоже нервничали. 31 марта организация выпустила новое официальное обращение, которое прямо-таки излучало тревогу: «Мы столкнулись с угрозой эпидемии, способной, судя по распространению по стране случаев заболевания, принять невиданный еще размах».
Впрочем во Всемирной организация здравоохранения к тревоге «Врачей» отнеслись скептически. Официальный представитель ВОЗ Грегори Хартл заявил в ответ, что вспышка «относительно невелика», что «нет никакой необходимости еще сильнее раздувать то, что плохо само по себе» и что «вспышек Эболы, которые насчитывали бы больше пары сотен случаев, никогда еще не бывало». И эта новая вспышка ничуть не больше всех прежних — самая типичная вспышка Эболы.
Лина Мозес наблюдала за ситуацией из Кенемы. Ни ей, ни Хумарру Хану не случалось прежде иметь дела с Эболой. Они регулярно обсуждали в библиотеке положение вещей. Оба сходились в том, что Эбола, весьма вероятно, доберется до Сьерра-Леоне, если еще не попала туда. Простой здравый смысл не позволял сомневаться в том, что вирус сможет пересечь реку. Но Мозес и Хан сходились в том, что в Сьерра-Леоне будет не более нескольких дюжин случаев Эболы. Не было никаких оснований предполагать, что Эбола сможет далеко углубиться на территорию Сьерра-Леоне. Большинство специалистов здравоохранения придерживались мнения, что Эбола не представляет серьезной угрозы для населения Земли и что этот вирус можно контролировать без особого труда.
Целительница Мениндор лежала в своем маленьком глинобитном доме, и ей становилось все хуже. Мать Мениндор переселилась из близлежащей деревушки Сокомы в ее хижину, чтобы ухаживать за больной, но она ничем не могла помочь дочери. Помогала матери и сестра Мениндор. 1 апреля, когда безнадежно больная Мениндор еще лежала в своей постели, Джейкоб Майкере, врач из Фритауна и сотрудник «Врачей без границ», распространил по электронной почте английский перевод доклада министерства здравоохранения Гвинеи. Среди адресатов письма были Министерство здравоохранения Сьерра-Леоне и Лина Мозес.
Доклад был выпущен неделей раньше, 24 марта, и был написан на французском — государственном языке Гвинеи. В докладе перечислялись случаи заболевания лихорадкой Эбола, предположительно в Сьерра-Леоне или Либерии. Одной из заболевших была миссис Сиа Ванда Конионо, жительница Кпонду, поехавшая в Гвинею, где она в такси или автобусе оказалась рядом с больным. В докладе сообщалось, что она умерла в больнице гвинейского города Гекеду 3 марта. Умершая была из Сьерра-Леоне и жила в деревне Пелуан. Потом ее тело похоронили рядом с деревней Гбанду. В докладе не говорилось, где находится «Гбанду». В действительности деревня называется не Гбанду, а Кпонду и находится в Сьерра-Леоне; в этой самой деревне жила целительница Мениндор.
Электронная почта Лины Мозес работала плохо: очень уж ненадежным было интернет-соединение в Кенеме, и доктор не увидела нужного письма. Из доклада создавалось впечатление, что больная заразилась Эболой в Гвинее, умерла в Гвинее и была похоронена в Гвинее. Однозначно утверждалось, что труп женщины доставили в «Гбанду», но в докладе не было сказано, что Гбанду находится в Сьерра-Леоне. Более того, в Гвинее есть деревня под названием Гбанду. Гвинейская Гбанду находится в трех с половиной милях от Кпонду, что в Сьерра-Леоне. И название деревни в Сьерра-Леоне, где жила Мениндор, имеет четыре разных написания: Kpondu, Gbandu, Koipondu и Koipind. Как тут догадаться, что Гбанду и Койпинд это одна и та же деревня и находится она в Сьерра-Леоне? Это яркая иллюстрация того, каким кошмаром была идентификация деревень в Маконском треугольнике.
Мениндор умерла в своем жилище в Кпонду 8 апреля. Ее смерть потрясла жителей деревень по берегам Маконы. Весть о ее смерти вызывала массовую скорбь, особенно среди женщин. Родственники Мениндор запланировали пышные похороны, которые собирались посетить сотни людей с обоих берегов реки. За пределами этой местности смерть Мениндор осталась совершенно незамеченной.
Вспышка
Сестра и мать Мениндор заботились о ней при жизни и продолжили свои заботы и после ее смерти. Промыв тело изнутри при помощи клизмы, они тщательно вымыли его водой снаружи. Когда они поливали тело, то, вероятно, собрали использованную воду в какой-то сосуд, например в пластмассовое стиральное корыто. А может быть, они и не собирали эту воду. Нам это просто неизвестно.
Я побывал в Кенеме, собирая материалы для этой книги, когда кризис уже пошел на убыль. Однажды вечером я пил пиво с Макмондом Каллоном, экспертом в области здравоохранения Сьерра-Леоне, и он рассказал мне нечто такое, о чем я не имел представления. Каллон, работавший тогда во Всемирной организации здравоохранения, ездил по деревням в тех местах, где жила Мениндор, искал больных Эболой и пытался переселить их в карантинные центры, чтобы воспрепятствовать заражению других.
По словам Каллона, главный секрет распространения Эболы состоит в том, что воду, которой мыли труп, собирают и используют снова. Воду от омовения тщательно собирают в сосуды. А потом родственники используют эту воду для поминального обряда. Той самой водой, водой от омовения трупа, совершает омовение сын покойного, после сына этой же водой моется дочь. Обряд омовения частенько устраивают в священных рощах, остатках старых лесов. Этот обряд имеет определенное сходство с тем, когда скорбящие едят любимые блюда покойного, усевшись в лесу вокруг мертвого тела. Во время церемонии омовения родственники частенько пьют эту воду — таким образом они принимают в себя дух умершего.
Жертвы Эболы всегда сильно потеют. Потовые железы выделяют вместе с влагой огромное количество частиц вируса Эбола. Пот растекается по коже и испаряется, оставляя слой вирусных частиц. Пот все продолжает выделяться, вынося с собой на кожу новые вирионы. К моменту смерти больного его тело сплошь покрывают вирионы вируса Эбола. На квадратном сантиметре кожи может быть 10 млн вирусных частиц, а то и больше. Для заражения другого человека достаточно одной частицы. Вирионы вируса Эбола очень стойки, пока остаются во влажной среде. Эксперименты показали, что они, оставаясь на коже разлагающегося трупа, сохраняют свои опасные свойства до семи дней.
Похороны Мениндор состоялись через два дня после ее смерти. На них присутствовало не менее 200 человек, в основном женщины и девушки, и их скорбь по усопшей была непритворна. Мениндор лежала на похоронных носилках; тело было завернуто в тонкую материю, но лицо и, вероятно, руки оставались открытыми. Скорбящие рыдали над телом, обнимали его, гладили лицо умершей. Когда прощающиеся прикасались к телу, вирусные частицы Эбола, находившиеся на его коже, переходили на их одежду и кожу, прежде всего на ладони. Плакальщики обнимали друг друга и утирали слезы руками. Вокруг последнего ложа Мениндор двигалась огромная толпа возбужденных, растерянных, оглушенных потерей людей.
Я помню смерть моего отца. Мы с матерью тогда находились рядом с ним. Когда он перестал дышать, мать припала к нему, а я обнял ее за плечи. Потом, через несколько секунд, я протянул руку и прикоснулся ладонью к лицу отца, ощутил кожу, еще теплую на ощупь… мой отец и жизнь, покидающая его. Я не мог удержаться от ласкового прикосновения к отцу в момент его ухода. На похоронах Мениндор, когда экспансивные люди, прощаясь, прикасались к умершей, а потом друг к другу, вирусные частицы, обволакивавшие ее открытую кожу, постепенно передавались от человека к человеку, пока вся толпа не оказалась испачкана вирусными частицами. Вирионы теперь находились на пальцах и ладонях, на лицах и одежде, на волосах и в глазах. Вирус Эбола передается от человека к человеку по самым глубинным и личным связям любви, заботы и долга, которые соединяют людей между собой и отчетливо определяют нашу принадлежность к человеческому роду. Для перехода от человека к человеку вирус использует лучшие стороны человеческой натуры. В этом смысле вирус является истинным чудовищем.
Стоит единственной полностью сформированной частице вируса Эбола попасть на влажную слизистую оболочку века человеческого глаза, как она в считаные секунды проникнет сквозь мембрану и окажется в одном из микроскопических кровеносных сосудов. Оттуда вирусная частица выплывает в систему вен, ведущих к сердцу. Вирусная частица — это крошечная гибкая ниточка, извивающаяся, крутящаяся и свободно плывущая в потоке крови. Она натыкается на эритроциты, но не прилипает к ним, а отталкивается. Если бы вирион был размером с кусочек спагетти, то эритроцит оказался бы размером с обеденную тарелку. Вирион Эбола проходит с кровью через сердце, через легкие и попадает в систему артерий, ведущих от сердца во все закоулки тела. Попав на веко, вирион уже через 60 секунд может оказаться в любом месте организма.
Затем где-то в глубине тела вирусная частица прикрепляется к оболочке клетки и ее нуклеокапсид — белковый футляр (капсид), содержащий нуклеиновую кислоту вируса, — проникает в клетку. Теперь одна частица вируса Эбола находится внутри одной клетки человеческого организма. И с этого момента человек подвергается смертельной опасности.
Внутри клетки нуклеокапсид вирусной частицы разваливается на части. Ее РНК, то есть ее генетический материал, высвобождается из разорванного капсида, словно нить, разматывающаяся с катушки. Затем геном вируса подчиняет себе клеточный аппарат и заставляет клетку воспроизводить копии вирусных частиц. Через 18 часов клетка начинает выпускать из себя новые частицы вируса Эбола, которые торчат из нее, как волоски, отрываются и уносятся кровью. Каждая инфицированная клетка выделяет до 10 000 новых вирусных частиц. Вирионы оказываются в самых разных частях организма, заражают новые клетки, и каждая клетка извергает еще тысячи вирусных частиц. При этом происходит экспоненциальное размножение вируса. Вскоре организм оказывается насыщен вирусными частицами, и иммунная система отказывает. К моменту смерти огромное количество клеток по всему человеческому телу перестраивается на синтез частиц вируса Эбола. Эти вирионы создаются