Примерно в то же время, когда Тед Дил вычислял, что же делает штамм Макона столь опасным, исследователь из Ноттингемского университета в Англии Джонатан Болл с коллегами открыли в этом штамме кое-что еще, вызывающее серьезные опасения. Он практически не инфицировал клетки летучих мышей, а вот клетки человеческого организма инфицировал намного эффективнее. Другими словами, штамм Макона — это Эбола, приспособившаяся к человеку. Штамм Макона «понимает» людей куда лучше, чем любая другая разновидность вируса Эбола.
Пардис Сабети сказала по этому поводу: «Мутации повышают способность вируса инфицировать человеческие клетки, одновременно уменьшая его способность проникать в клетки других животных. По мере передачи от человека к человеку вирус повышал свою заразность. Мы знаем, что вирусы мутируют. По большей части мутация не дает вирусу ровным счетом ничего. Но, если предоставить вирусу достаточно широкие возможности, может вспыхнуть спичка, и из искры возгорится пламя».
Другими словами, если бы штамм Макона не сумели быстро остановить, он продолжил бы совершенствовать свою способность заражать людей. Вирус стал бы еще более гуманизированным[45]. На сей раз миру повезло. Если бы штамм Макона проник в мегаполис с явным преобладанием бедного и нищего населения, он захватил бы на много тысяч человек больше и получил бы намного больше шансов для эволюции и изменений. После подавления эпидемии Эболы никто довольно долго не подозревал, насколько мир тогда приблизился к бедствию куда большему. Что могло бы случиться, если бы штамм Макона вырвался на волю в 20-миллионном Лагосе, куда его привез Патрик Сойер? Если бы инфекция захватила Лагос, мог бы вирус перебраться в другие города мира, инфицировав, в свою очередь, их? Если бы штамм Макона продолжал эволюционировать, «познавать» человеческий организм и его иммунную систему, то Старинный закон рано или поздно пришлось бы применять на улицах Лос-Анджелеса, Токио, в Руре, промышленном районе Германии, фавелах Сан-Паулу. Мы все принадлежим к одному виду, мы все взаимосвязаны, но для вируса мы представляем собой единую сущность — хозяина.
Что случилось бы, если бы вирус 4-го уровня опасности распространился в Нью-Йорке и Старинный закон пришлось бы внедрять там? И похоже, Старинному закону потребовалось бы не так уж много сил и времени на то, чтобы подчинить себе Нью-Йорк. Если бы это был вирус с высоким уровнем летальности, способный распространяться по воздуху в форме сухих частиц и инфицирующий людей через легкие. И никаких вакцин, никакого медикаментозного лечения. Инфицироваться можно хоть в метро, хоть в лифте. Можно представить себе, что если бы Старинный закон ввели в Нью-Йорке, то больные лежали бы ничком на улицах или в Центральном парке, а прохожие боязливо глядя, обходили бы их стороной. Люди взывали бы о помощи, но никто не соглашался бы им помочь. Полицейские в полных комплектах СИЗ. Кому-то требуется скорая помощь — скорой помощи нет. В больницах средневековая обстановка. Медиков не хватает, они в полной растерянности, они умирают. Все койки в больницах заняты. Больных заворачивают от Госпиталя Беллвью уже на прилегающих улицах. Патологоанатомические учреждения завалены трупами и насыщены заразой. В условиях действия Старинного закона никто в здравом уме не хочет ложиться в нью-йоркскую больницу. Транспорт остановился. Поставки продовольствия резко сократились или вовсе прекратились. Школы закрылись. Люди избегают супермаркетов из страха заразиться. Пророки-шарлатаны предсказывают будущее и предлагают средства исцеления. Народ массово бежит из города, увозя вирус с собою. Аэропорты насыщены инфекцией, полеты отменяются. Люди ухаживают за заболевшими детьми прямо дома. Если кто-то в семье заболевает, необходимо выделить кого-то одного, готового пожертвовать собственной жизнью ради близкого человека. Богатые сорят деньгами, пытаясь спасти себя, а бедным и обездоленным, как всегда, пришлось бы хуже всех. Если же обнаруживаются реально помогающие вакцины или лекарства, они тут же становятся предметом злостной наживы. Компании и частные лица, обладающие запасами вакцины, задирают цены до небес.
Пардис Сабети всю жизнь изучает эволюцию и изменения вирусов. Много лет она говорит своим коллегам из Гарварда и института Броуда, что дома необходимо иметь месячный запас продуктов и основные медикаменты. Простая предосторожность — на случай события 4-го уровня биологической опасности, если вдруг придется с месяц просидеть в самоизоляции, как это делают жители африканских деревень. Временно отрезать себя от внешнего мира. «Я хотела бы, чтобы вы приняли за данность, что вам может потребоваться провести некоторое время взаперти», — говорит она своим сотрудникам.
«Если принять некоторые основные меры для подготовки к серьезной вспышке, — сказала недавно Сабети, — можно добиться того, что события не станут развиваться по столь трагическому, безумному сценарию». Сабети считает, что если разразится пандемия инфекции 4-го уровня, то это случится как гром среди ясного неба. «Зачем нам ждать чего-то, что обрушится без предупреждения, не планируя действия на этот случай? — спрашивает она. — Подготовка к войне не имеет смысла, потому что ход войны непредсказуем. А вот подготовка к вспышке как раз имеет смысл, потому что ход развития вспышки можно предсказать. Давайте не пугаться заранее, а готовиться».
О Кенеме следует рассказать еще одну историю — ужасную и поистине библейскую в своей простоте. Летом 2017 г. Пардис Сабети и Роберт Гарри доставили в лабораторию Программы исследования лихорадки Ласса государственной больницы Кенемы оборудование для секвенирования геномов и обучили этой работе местных медиков. В 2018 и 2019 гг. исследователи из Сьерра-Леоне секвенировали геномы тех вирусов Эбола, которые были обнаружены в крови местных больных. Другими словами, они прочитали геномы вирусного «роя», который убил их друзей и коллег. Геном не способен лгать. Раскрытая с его помощью незримая история глубоко потрясает и трогает.
Большинство комментаторов исходили из того, что кенемские медики заражались вирусом от пациентов или окружающих жителей. Буквы генома рассказали иное. Они инфицировались вирусом друг от друга, пытаясь спасать тех, кто заболел раньше. Катастрофическая цепная передача инфекции среди персонала началась с незаметной мелочи. 30 мая (возможно, днем раньше или позже) 2014 г. водитель скорой помощи Сахр Ньокор позволил себе нарушить правила. Он не захотел обременять себя или пугать знакомых защитным спецкостюмом и зашел в дом кого-то из знакомых в повседневной одежде. Кто-то из находившихся в доме — по-видимому, один из участников похорон Мениндор — болел лихорадкой Эбола штамма Макона. Высокопатогенный штамм Макона передался мистеру Ньокору. У него началась кровавая рвота, и он попал в больницу. 18 июня, около шести утра, мистер Ньокор упал в уборной и рассек себе кожу на голове. Медсестра Люси Мей омыла выступившую кровь — естественный акт заботы, — и вскоре он умер. Несколько вирионов высокопатогенного штамма Макона от мистера Ньокора попали в организм Люси (вероятно, когда она обмывала его рассеченную голову), и взрывное размножение вируса началось в плоде, который она носила, и в ней самой.
Ночью 3 июля штамм Макона перебросился от Люси Мей сразу к группе медиков, тщетно пытавшихся спасти ее, — она умерла, произведя на свет мертворожденного младенца. Геном не способен лгать: Тетушка Мбалу Фонни заразилась вирусом от Люси Мей в ходе своей отчаянной попытки спасти ее жизнь путем извлечения умершего в утробе младенца. Три медицинские сестры — Принсес Гбори, Сиа Мабай и Фатима Камара — заразились вирусом от Люси Мэй, вероятнее всего, когда ассистировали Тетушке в ту самую ночь. Медбрат Алекс Мойгбой также заразился вирусом от Люси Мей, когда прилагал все силы, пытаясь выходить ее во время своих ночных смен. Трудно усомниться в том, что Тетушка знала, что ее попытка спасти Люси Мей смертельно опасна для нее самой. И ее ассистентки тоже понимали это. Тетушка с ее медсестрами сознательно пожертвовали собою в попытке спасти Люси Мей; их поступок был сродни действиям пожарных, вбегавших в Центр международной торговли непосредственно перед тем, как он обрушился. Они исполняли свой долг, потому что не могли не исполнять его. Все они заразились Эболой от Люси Мей, пытаясь, пусть и неудачно, спасти ее от смерти. Сиа Мабай и Фатима Камара смогли выжить; Принсес Гбори ушла вслед за Тетушкой.
Штамм Макона, завладевший Люси Мей, перебросился на Тетушку. Ее брат Мохамед Йиллах заразился вирусом Люси Мей от своей сестры, пытаясь спасти ее жизнь.
А как же обстояло дело с Хумарром Ханом? Буквы прочитанного генома показали, что и он сгорел в том пламени, которое занялось, когда водитель скорой помощи зашел в дом кого-то из своих знакомых. Секвенирование генома позволило понять, что Хан умер от вируса, убившего Люси Мей. Где бы и когда бы доктор Хан ни подцепил вирус Люси Мей, он был инфицирован, когда оказывал помощь своим сотрудникам. Стало ясно, что Хан не подвел сотрудников к смерти своими ошибками, а умер вместе с ними.
Вирус, настоящее чудовище, прорывался по узам верности и любви, соединявшим медперсонал больницы друг с другом, а в конечном счете и со всеми и каждым представителем рода человеческого. Африканские медики отдавали свои жизни, пытаясь спасти друг друга, но в то же время являли собою тонкую, тающую цепочку самопожертвования, которой они ограждали от вируса все остальное человечество, в том числе и меня, и вас.
Эпилог
Прошлое непредсказуемо. Когда я начал сбор материала для этой книги — как раз в те самые дни умирал Хумарр Хан, — то не имел ни малейшего представления о том, что узнаю и как развернутся описываемые события. Я изо всех сил старался сделать это повествование точным и достоверным и показать все странные повороты реальности и нагромождение событий, а время между тем шло. На мой взгляд, ни одно произведение художественной литературы, построенное на вымысле, не в состоянии более или менее точно выразить ту непредсказуемую случайность совпадений фактов и событий, которая воспринимается как судьба. Теперь, когда прошлое переходит в будущее, я намереваюсь заглянуть вперед. Предупреждаю: я могу оказаться не лучшим предсказателем, чем пророк Вахаб, хотя он сделал по крайней мере одно верное предсказание. Я предлагаю рассмотреть глобальную вспышку, которую можно было бы назвать событием 4-го уровня всемирного масштаба, — вспышку эмерджентного вируса 4-го уровня биологической опасности, который передается по воздуху от человека к человеку, для которого не существует вакцин и методов лечения с помощью современной медицины.