На полпути ведущие машины внезапно остановились. Кэмпбелл через лобовое стекло «Кэмела» не мог разглядеть, в чем проблема.
— Марши? Тэм? Что происходит?
— Боты видят контрольно-пропускной пункт, — донесся голос Маршана с заднего сиденья. — Похоже, местная полиция.
«Кэмел» подкатился к «скарабею», Кэмпбелл открыл окно и увидал, как между «скарабеями» и ограждением нервно пробираются несколько подростков в зеленых камуфляжках[159] и с музейными АК-47. Другие перегородили путь головной машине.
К «Кэмелу» подошел ухмыляющийся паренек с широко расширенными зрачками и чего-то потребовал на местном наречии.
— Опер, нам нужен перевод, — сказал Кэмпбелл.
— Я здесь, — немедленно ответила Эбан Ишанги. Кэмпбеллу подумалось, не приглядывала ли она за тем, как идут у них дела, все это время. — Он говорит, что правительство не давало вам разрешения на въезд в промышленную зону.
— Вам придется переводить для меня, — сказал Кэмпбелл. — Скажите ему…
— Так не пойдет, — сказала она.
— Что? — Он не мог скрыть своего раздражения. Сейчас было не время для усложнений.
— Он не станет разговаривать с женщиной, а статус вашего шлема говорит, что цифровая обработка внешнего голоса у вас не активирована.
— Верно.
К нему походкой вразвалку принялись подбираться другие юнцы, держа наготове оружие.
— ОК, я сброшу пару октав… Ишанги, вы на связи, — сказал Кэмпбелл, когда один из страйкботов, дремавших на спине следующего «скарабея», внезапно встрепенулся. Молодежь, стоявшая рядом со «скарабеем», закричала и, вскинув оружие, отступила к ограждению.
Из бота раздался усиленный «мужской» голос переводчицы. Она говорила долго, а мальчишки-солдаты прислушивались, включая главного, который держал теперь оружие направленным прямо на Кэмпбелла. Когда она замолчала, он надменно подступил к страйкботу, размахивая рукой и что-то выкрикивая.
— Он говорит, что ему приказали держать эту позицию. Власти не хотят еще больше усугублять ситуацию.
— Это просто замечательно. Я… — Над баррио прокатился низкий грохот, похожий на далекий гром. Подростки-солдаты обернулись посмотреть, а Кэмпбелл высунул голову из «Кэмела» и увидел, как над промышленной зоной поднимается крошечное грибовидное облачко.
— Помяни черта, — пробормотал он.
— Сэр, это моя вина, — сказала Десаи. — Я недостаточно внимательно следила.
Моне покачал головой. Он расхаживал взад-вперед перед большой видеопанелью.
— Невозможно быть везде и сразу. Нам не хватало глаз, приглядывающих за территорией. Это была моя ошибка. — И эту ошибку он исправит немедленно, подумал он: подключит в онлайне больше аналитиков, чтобы наблюдать за улицами Зефры через камеры аэростата.
Большая панель изображала вид сверху на единственный в городе завод водоочистки. По асфальту в сторону главного здания перебегали крошечные фигурки. Топливный склад у внешнего ограждения горел.
Судя по всему, атака продолжалась уже несколько минут. Как и все здания и проезды в промышленном секторе, водоочистная станция была усеяна датчиками из умной пыли. Предполагалось, что они отрапортуют, если на территорию забредет что-нибудь крупнее собаки. В данный момент они упрямо сообщали, что все чисто, даже когда прямо по ним бежали вооруженные мятежники.
— Это какой-то червь[160], заточенный под сенсорные сети, — сказала Десаи. — Проблема в том, что компоненты умной пыли используют методы типа вирусов для рассылки обновлений на все свои узлы. Если иметь несколько хороших технических спецов, можно подбросить пакет вредоносных программ.
— Вы мне хотите сказать, что ФИФ знает, как…?
Десаи пожала плечами.
— У них есть доступ к тем же веб-сайтам, что и у всех остальных. Все, что действительно требуется, это знание того, что это сделать возможно. Все остальное — это просто передовой хакинг[161].
— Что ж, посмотрите, сможете ли это обратить. Я хочу понимать, что там происходит — помимо очевидного. — Он жестом указал на большую панель, направляясь к двери. — Я опаздываю на телеконференцию. А вы пока разбирайтесь с делами, как считаете нужным.
— Да, сэр.
— Так вот вы куда забрались, — сказал Раймонд, стоя во внезапно открывшейся двери в маленькую конференц-комнатку.
Эбан махнула рукой, чтобы он помолчал.
— Похоже, что взрыв, который вы слышали, изменил ситуацию, — сказала она Кэмпбеллу. — Теперь они хотят с вами.
— Передайте, что им придется поехать на «скарабеях».
— Они и хотят поехать на «скарабеях».
— Они зовут вас, — сказал Рэймонд шепотом. — Большая конференц-связь, отчет о ситуации, Брюссель, Нью-Йорк, весь шалман. Им нужен кто-то, кто хорошо знаком с Зефрой. Это, значит, вы.
— Я подойду туда, как только смогу, — сказала она, внезапно почувствовав беспокойство. Жонглировать одновременно обдолбанными солдатами-мальчишками и главами государств — это совсем не то, чего она ожидала, когда прошедшей ночью Раймонд поднял ее с постели. Когда Раймонд не пошевелился в дверях, она резко бросила: — Я не могу это бросить, ставкой могут оказаться жизни людей.
Он огорченно отступил и тихо прикрыл дверь.
С камеры на шлеме Кэмпбелла было видно, как юные солдаты забираются на низких «скарабеев», смеются и перешучиваются, при этом небрежно размахивая оружием. Ей ярко припомнился этот легкомысленный брутальный мачизм. Если Кэмпбеллу придется непосредственно командовать этими юношами, ничего хорошего не выйдет.
Но пока что с разговорами было все. Как только колонна снова пришла в движение, Эбан встала и покинула уютное уединение[162] конференц-кабинета. Снаружи, в просторных пространствах концептуально-открытого офиса, царил умеренный хаос. Собравшиеся в небольшие кучки люди спорили или молча на что-то смотрели через свои НШД. Раймонд помахал ей рукой из впадины главного амфитеатра, окруженной военными и штатскими[163]. Она нехотя подошла и села рядом с ним.
— … определенно Нуриа, но это не похоже на его предыдущие операции, — говорил эксперт из разведки. Над его головой парил образ Нурии, словно какая-то потемневшая икона. — Это тщательно срежиссированная эскалация, и нам пока что не дают восстановить баланс. К счастью, мы смоделировали практически все возможные варианты, и полагаем, что нам известен его следующий шаг.
— А именно? — спросил высокопоставленный дипломат.
— Отключить связь со внешним миром, если сумеет.
— Как?
— Вероятно, с помощью электромагнитного импульса[164]. Он не сможет повалить муниципальную энергосистему, потому что это распределенная система — ему придется вырубать каждый ветряк и подстанцию. Энергосистема меняет свою маршрутизацию автоматически. Но он может вывести из строя коммуникаторную сеть, которая к тому же является основой для доступа в Интернет. Если только у вас нет спутникового телефона…
— А у множества людей есть, — заметил Раймонд.
— Возможно, но идея в том, чтобы забросить некий посыл в достаточное количество людских голов, а потом сделать так, чтобы абсолютно всем стало затруднительно или вовсе невозможно что-то ответить. Назовем это пропагандистской бомбой[165]. Скорее всего, это будет что-то вроде «коалиция отвернулась от вас, но теперь все контролируем мы».
— Мисс Ишанги, ваша оценка ситуации совпадает с этой? — Внимание всех обратилось к Эбан. — Прислушается ли народ к Нурии и ФИФ?
Она с неохотой встала.
— Ну, прежде всего, в Зефре нет такого понятия, как народ. Зефра — это совокупность культур, а не единая культура. Лучшее, на что может надеяться Нуриа, это мобилизовать определенные ключевые сегменты населения.
— Есть ли у нас шанс определить их — кто это такие и где находятся?
— Эта информация у вас уже должна быть, — сказала она, повернувшись к Раймонду.
Тот кивнул и добавил:
— Поскольку Нуриа посылает свои сообщения через сеть коммуникаторов, мы можем идентифицировать его получателей на индивидуальной основе. Мы даже можем сказать, где они находятся, за исключением боевиков, потому что они пользуются каким-то другим способом связи, который мы еще не определили.
— Разве мы не можем просто отслеживать в сети шифрованные тексты?
Он покачал головой:
— Это стеганографическое шифрование[166], оно выглядит как безобидные на первый взгляд картинки или кусочки музыки, в которые встроены данные. Лучше прослеживать сообщения до источника и выделить те, которые пришли через анонимной ремейлер. И мы это сделали, но у всех боевиков телефоны отключены. Они залегли на дно, как сказали бы подводники.
— Это все не имеет отношения к делу, — сказал офицер разведки. — Дело в том, что Нуриа апеллирует к местным страстям, и в то же время строит вместе со своими силами из себя что-то вроде рыбы-ежа: прикидывается огромным и неодолимым. Если он в решающий момент обрушит телекоммуникации, то можете не сомневаться, что у него будет наготове низкотехнологичная альтернатива, чтобы координировать свои последующие действия.
— Семафор, — мгновенно отозвалась Эбан. Все они снова посмотрели на нее.
— Это такая бандитская штука из трущоб, — объяснила она. — Началось с сигналов руками во время бесшумных набегов и развилось в сложную систему с использованием флажков. Все дети трущоб этому учатся.
— А вы научились? — Она кивнула. Разведофицер усмехнулся. — Может оказаться полезным. Майор Моне, вы это пометили?