Тем не менее, опасение более широкого конфликта — возможно, способного охватить весь регион, — и массовых потоков беженцев, которые могут сопутствовать такой перспективе, гарантируют, что стимулы для действий не только сохраняются, но и усиливаются. Появляющиеся обвинения ФИФ в контактах с международными организованными преступными организациями — некоторые из которых тесно связаны с растущей торговлей экзотическим и высокоразрушительным оружием — усиливают международную обеспокоенность. Некоторые утверждают, что затянувшаяся патовая ситуация между режимом и его соперниками может измениться в пользу последних — с потенциальными последствиями, о которых даже страшно подумать. Соответственно, они утверждают, что необходимо вмешательство.
И все же остальные продолжают взывать к осторожности в подходе, отвергая подобные сообщения как совершеннейшие слухи и надеясь, что напряженный военный пат между режимом и его соперниками вскоре приведет обе стороны к пониманию того, что прекращение огня и переговоры — единственные пути к спасению Зефры и ее народа.
Обратный отсчет до интервенции
Тем не менее, по мере того, как недели превращаются в месяцы, наблюдатели отмечают развитие чего-то наподобие натянутой стабильности в разрушающемся государстве. Хотя вооруженные столкновения продолжаются, их интенсивность и частота снижаются, так как обе стороны вроде бы демонстрируют принятие малоудовлетворительного статус-кво в разделенной стране. В некоторых районах ситуация даже умеренно улучшается, поскольку восстанавливается социальная и коммерческая активность. Соответственно, международная обеспокоенность по поводу более масштабного пожара начинает рассеиваться, а тех, кто предполагает обратное, все чаще награждают ярлыком чрезмерных алармистов.
Тем временем, не прекращают вызывать обеспокоенность сохраняющиеся очаги беспорядков и вооруженного насилия. По мере того, как проходят дни, ничто не доказывает примирения между режимом и его противниками. И — несмотря на ареалы относительного процветания в некоторых районах — условия жизни общества в целом продолжают ухудшаться. Относительное спокойствие, характеризующее отношения между режимом и его противниками, все чаще кажется не столько предвестником спада, сколько возможным затишьем перед грядущей бурей.
Приложение В —Обзор беллетристики
ОБЗОР ХУДОЖЕСТВЕННЫХ СОЧИНЕНИЙ О КАНАДСКОЙ АРМИИ БУДУЩЕГО
Майор Эндрю Б. Годфруа, CD, д-р наук
Есть аксиома, гласящая, что все, кроме войны, суть имитация. Если так, то, возможно, среди старейших форм имитации — литературная фантастика, гибкий инструмент, позволявший поколениям писателей строить предположения о том, как могли выглядеть войны в прошлом, равно как и о том, как могут выглядеть войны в будущем. Но что в виде альтернативы историческим фактам «что было бы, если?», что в виде теоретического варианта будущего «что будет, если?», вымышленное повествование позволяет как отдельным людям, так и организациям исследовать идеи, темы, события и исходы, которых, пожалуй, в ином случае не могло бы произойти в реальной жизни.
Как и военные игры, моделирование и имитация, военно-литературный художественный вымысел позволяет оборонным организациям стимулировать интерес и дискуссии о прошлых, настоящих и потенциальных будущих конфликтах. Идет ли речь о применении текущей тактики или возможностях какой-то будущей концепции, вымышленные повествования могут в описательной форме обеспечить детальную иллюстрацию практически любого возможного сценария в любом контексте. Что особенно важно, художественная литература служит записью возможных решений и часто является первым шагом в воплощении в жизнь возможностей армии будущего.
Литературная беллетристика и иллюстративные повествования, изображающие канадскую армию, начали появляться в конце девятнадцатого века. В 1883 году Ральф «Сентенниус»(_S_) выпустил памфлет под названием «Доминион», в котором он предсказывал состояние Канады и характер военных действий примерно до 1983 года. Шесть лет спустя за ним последовала книга У.Х.К. Лоуренса «Буря 92-го года: Дедушкины рассказы, поведанные в 1932»203. Представляющая собой вымышленные мемуары, изображающие войну между Канадой и США в 1892 году, книга Лоуренса подробно описывала гипотетические боевые действия между американскими войсками и канадскими ополченцами, последние из которых сдерживали захватчиков до тех пор, пока к ним не подоспели на подкрепление колониальные части со всей Британской империи. Пусть эта книга была написана не с подачи Министерства ополчения и обороны, она, возможно, стала первым художественным произведением, посвященным будущим военным ситуациям типа «что будет, если?», когда-либо опубликованным в Канаде.
Следующую возможность сыграть свою роль в концепциях армии будущего предоставила литературной беллетристике южноафриканская война (1899–1902 гг.). Публикация книги «Оборона Дурацкого брода» капитана (впоследствии генерал-майора, KBE CB DSO(_T_)) Эрнеста Суинтона в 1905 году была принята очень хорошо и стала обязательным чтением для многих последующих поколений молодых офицеров204. Главный герой рассказа, молодой и энергичный лейтенант Бэксайт Форсот(_U_), отряженный на узкий речной брод где-то в трансваальском вельде, видит серию кошмаров, в которых он проигрывает своим бурским противникам битву за битвой. После каждого сна, однако, подчеркивается ряд уроков, и каждый из них включается в следующее сражение, что в конечном итоге приводит лейтенанта Форсота к победе и избавлению от кошмара в последнем сне.
Хотя книга написана в форме вымышленного рассказа, целью Суинтона было преподать тактические уроки, а также вызвать дискуссию и дебаты о планировании и проведении операций. Как он особо отмечал в своем предисловии:
Эта притча с снами предназначается британским «раззолоченым хлыщам» и «наемным убийцам», особенно тем, кто сейчас стоит на пороге [офицерской службы — пер.],то есть самому младшему поколению. В ней воплощены некоторые воспоминания о том, что было сделано и чего не было сделано в Южной Африке в 1899–1902 годах. Хочется надеяться, что фантастическая маска книги поможет подчеркнуть необходимость практического применения некоторых крайне старых принципов и понять, что может произойти, если их не применять — даже в небольших операциях. Это практическое применение часто в пылу момента упускалось из виду, что приводило к тяжелейшим последствиям, которые не осознавались до ужасного мига реального события. Если это повествование, пробуждая воображение, поможет предотвратить в будущем хотя бы один подобный случай пренебрежения принципами, то оно написано не зря. Приведенные сны — не предвидение, а лишь записи крупиц опыта действий против одного из видов врага в одной из стран, с основанными на этой базе определенными выводами. Но из них, с учетом условий, нетрудно вывести вариации, подходящие для других стран или для тех случаев, когда приходится встречаться с другим врагом — с другими методами боевых действий и другим оружием205.
«Оборона Дурацкого брода» создала новый прецедент для литературной беллетристики в военном профессиональном развитии. Канадская армия приняла эту практику к внутреннему использованию на протяжении двух мировых войн и продолжала публиковать вымышленные сценарии в своих профессиональных журналах в эпоху холодной войны.
Ранние темы (1945–1960 гг.) были посвящены перестройке структуры вооруженных сил Канады, адаптации сухопутных войск к атомному полю боя и интеграции новых технологий для создания солдата завтрашнего дня. По мере того, однако, как стратегические оборонные концепции переходили от политики взаимно гарантированного ядерного уничтожения к политике гибкого реагирования традиционным оружием в 1960-х годах, рассуждения о будущем применении сухопутных войск также сменили свой фокус.
К 1980-м годам центром значительного количества художественных армейских повествований стала возможная Третья мировая война, ведущаяся в основном на европейском театре, — включая публикацию двух основных документов Министерства национальной обороны (DND), подробно описанных ниже. Интересно, что в 1990-е годы подобных романов о канадской армии в будущей войне было мало, возможно, из-за ожидаемого получения дивидендов мира после холодной войны или неожиданного и непредсказуемого характера нового мирового порядка. Как бы то ни было, дебаты о концепциях будущего до недавнего времени практически пребывали в спячке.
Первые статьи, появившиеся в канадской служебной литературе, исходили из источников как внутренних, так и союзных. В ноябре 1949 года только что созданный «Канадский военный журнал» опубликовал статью под названием «Пехота 1965 года», в которой подробно и с рисунками-концептами описывалось оснащение и применение будущих сухопутных войск206. Интенсивно сосредотачивая внимание на будущем, определяемым атомной войной, статья предполагала: «Основная роль пехоты в атомной войне будет заключаться в выведении из строя атомных бомбардировочных баз противника»207. Автор статьи, Х.Х. Брайан также отмечал, что «будущие [сухопутные] войска будут состоять преимущественно из пехоты, которая станет полностью воздушно-десантной»208. Он также предположил, что быстрый темп будущих военных действий гарантированно приведет к тому, что основной боевой единицей в будущих операциях станет не дивизия, а трехбатальонная боевая группа. Наконец, Брайан предсказал, что выдвинутые к передовой штабы, приближенные к войскам, окажутся необходимы в любой будущей воздушно-наземной операции, и что крупномасштабные статические штабы дивизионного уровня, скорее всего, практически полностью исчезнут с поля боя.