— Давайте высказываться по очереди, как подобает кабальеро, — предлагает Де Сото. — Мавр? За что голосуешь?
Мавр отвечает не сразу. Он единственный из команды, кто был в Ираке. Свободно владеет арабским. Впрочем, Бюст (и не она одна) не верит, что он араб. Он просто смуглый и немногословный.
— Вы все ошибаетесь, — наконец изрекает Мавр. — Вы — кучка безмозглых мудаков.
— Чудесно! — Оливер так громко хлопает в ладоши, что Бюст оборачивается в его сторону. — Еще, еще! Давай, Мавр, давай!
— Думаете, это так просто? — продолжает Мавр. — Пораскиньте мозгами хоть чуточку. Этот Мандель открывает антидот или вакцину от всей этой дряни. Кончает с собой. Он выжидает два года, пока не бабахнет, а потом рассылает письма своим друзьям. «Срочно бегите, вакцина в обсерватории!» — (Лопе громогласно хохочет.) — Де Сото, какой же ты идиот.
— И что тогда? — сквозь зубы цедит Де Сото, и каждому видно, что тормозная жидкость его терпения сочится из него, словно пот.
— И ничего. Это дело не поправить.
— Тебя послушать — так остается молиться Аллаху, — вставляет Оливер.
Мавр ему даже не отвечает, он откинулся на спинку сиденья.
Ларедо покашливает.
— Я и не говорил, что письмо от Манделя будет таким простым. Я даже не знаю, существует ли эта вакцина. Но очень возможно, что Мандель располагал неким… решением.
— А почему им больше никто не располагает? — замечает Мавр, почти не поворачивая головы. — Почему все, кто мог, сдристнули?
— Даже и этого не смогли, — уточняет Лопе.
— На севере организован meeting point, министр мне рассказал. Они летели туда, — поясняет Ларедо.
— Что еще за meeting point? — Теперь уже Мавр проявляет недовольство. — Где оно, безопасное место? Они летели в «боинге» на высоте четырнадцати тысяч метров, а у нас только эта вертушка. Их накрыло, а нас до сих пор нет! Друзей Манделя тоже не затронуло, но нас уж точно затронет! Где это безопасное место, которое защитит нас от всего, что мы видели? — Мавр указывает на ноутбук Ларедо, лежащий на коленях у Бюст.
— Я отчасти согласен, но только отчасти, — помолчав, высказывается Ларедо. — Решение не может быть таким простым и, наверное, не многим оно известно, но все, что сейчас происходит, Мавр, — это вообще никому не было известно…
— Атомная бомба в руках у троглодитов, — подсказывает Мавр.
— О чем это вы? — Де Сото подозрительно щурится. — Какая еще бомба?
— Так, дай-ка мне компьютер на минутку, — просит Ларедо. Бюст ничего не отвечает, но и не мешает, когда Ларедо протягивает свою коротенькую ручку. «Их необходимо срочно чем-то занять. Кинуть им побольше мяса. Они единственное, что у меня осталось». В конце концов, для того-то ему и придали группу наемников. «Чтобы мы смогли продержаться как можно дольше». — Мне кое-что сообщили, и я хочу это найти, — бормочет он, стуча по клавишам.
На жесткий диск ноутбука загружены файлы, которые передал ему Вассенир при назначении миссии, и кое-какие еще — их Ларедо получил позже.
Скопище инструкций по «предотвращению максимального риска», «мерам специального вмешательства», «алгоритмам принятия решений в критический период» и другие подобные благоглупости. Ларедо начинает поиск со слов «Лимит Б». К его великому сожалению, рядом нет никого, кто знал бы пароль для файлов, которые он отобрал у Кармелы Гарсес, но Ларедо надеется найти отсылки к «Лимиту Б» в секретных документах об операции, до которых он так и не добрался.
Все, что угодно, — пока не стало слишком поздно.
— Понятно же, вам очень желательно, чтобы решение нашлось, — подзуживает Мавр.
— Не понял? — Ларедо вытягивает шею и находит в дрожащем свете кабины немигающий взгляд наемника.
— Если мы все поверим, что решение существует, мы все так и останемся здесь прикрывать ваш зад.
— Это верно, — соглашается Ларедо, которого годы официальных бесед закалили в искусстве полемики. — Я и не скрываю: вы мне нужны. Но только до определенной степени, Мавр. Как ты и сказал, это атомная бомба в руках у троглодитов. Все ваше оружие, вся выучка элитной группы ни хрена не будет стоить, если… если мы впадем в такой вот транс, как те, что были в самолете. А с другой стороны…
Бюст поднимает руку. У нее этот жест смотрится дико, как будто генерал просит у рядового разрешения выйти в сортир.
— Все дело в чертовой эпидемии, и он уже заразился, — объясняет она тоном учительницы.
— Мы не знаем, что это такое… — возражает Лопе, но Бюст пресекает протесты на корню.
— Мать твою, да что еще это может быть? Вы все прошли тренировки по действиям в зараженной местности, а ты, Мавр, прошел в Ираке через реальные катастрофы. Новая букашка или старая букашка, подставная или замаскированная — все равно какая-то зверушка. С зоологией или без — все равно инфекция. И насколько я понимаю, единственный, у кого эта букашка прямо сейчас внутри, — это он. — Бюст кивает в сторону Ларедо.
— А ведь да, — вспоминает Де Сото. — В Торрехоне этот недоумок скинул защитный костюм внутри изоляционной кабины.
Ларедо ловит взгляды наемников. Косится и на экран: там появляется сообщение, но это не результат поиска, а всплывающее окошко с краткой новостью: «Восточная Австралия. Сидней пуст. Миллионы людей вместе с опоссумами собираются в круги вдоль дорог». Один из сегментов его мозга спрашивает, что такое опоссум. Со школы Ларедо этого не помнит.
А поиск между тем выдает: «Результатов не найдено».
— Что ты предлагаешь? — интересуется Оливер у трибунала, состоящего из одного-единственного Де Сото. Но отвечает не Де Сото, а Бюст:
— Выкинем его. Может быть, он нас уже заразил, а может быть, и нет. Мы ничего не потеряем.
Вначале Ларедо не верит, что Бюст способна произнести свое предложение таким будничным тоном. Де Сото, а вслед за ним и Оливер надевают перчатки.
— О’кей, — говорит Де Сото, нависая над Ларедо.
— Так-так-так… — Лопе поднимает руку. — Вы чего-то больно прыткие. Кто в этой группе решения принимает?
— Все уже решено. — Де Сото тянет пятерню вперед, точно мясницкий крюк, расстегивает ремень на животе Ларедо, хватает начальника за локоть и легко отрывает от сиденья. Левой рукой он отбирает у Ларедо ноутбук.
— А я говорю, оставь его! — Лопе тоже поднялся с места.
Мужчины примерно одного роста, как башни замка, Ларедо стоит между ними как свергнутый король. Кулак Де Сото молниеносен, столь же молниеносна и реакция Лопе, который отклоняется в сторону и наносит встречный удар в челюсть. Де Сото закрывается в боксерскую стойку, выставив руки перед собой; Лопе делает то же самое. Ларедо валится на свое сиденье; в этот момент слышится щелчок.
Как будто Оливер — фотограф, попросивший сказать «сы-ы-ыр». В мгновение ока все замирают на своих местах, а Оливер поднимает свою H&K — в тусклом свете кабины она такая черная, что, кажется, заряжена обоймой мрака.
— Спокойно, Упрямец.
— Вы глупость задумали, — предупреждает Лопе.
— Да мы же, приятель, и так в безумном мире. — Не выпуская ноутбук из руки, Де Сото хватает Ларедо за рубашку, вскидывает на спину и тащит к дверце вертолета. Ларедо перебирает ногами на закорках у великана, они проходят мимо Бюст, которая почти не обращает на них внимания, и вот Ларедо оказывается перед иллюминатором, за которым только облака и воздух. — Не знаю, умеешь ли ты летать, приятель. Потом расскажешь.
У Ларедо пересыхает во рту, когда Де Сото начинает возиться с запорами дверцы. Работа не очень спорится, потому что на Де Сото перчатки, правой рукой он держит Ларедо, а левой еще и прижимает к себе ноутбук. Ночь снаружи цвета пустой глазницы в черепе.
— Если убьете меня — это вас не спасет, — обессиленно бормочет Ларедо, упираясь взглядом в квадратную голову здоровяка.
— Тогда скажи, что нас спасет.
— Я не знаю.
— Ты и спаси.
Ларедо начинает догадываться, что с ним сейчас происходит. Они его допрашивают. Возможно, Лопе тоже принимает участие в постановке. Но это уже не имеет значения. Ларедо не мутузил талибов в Афганистане и не пытал иракцев в тюрьме Абу-Грейб, но он тоже знает, когда мужчине приходит время умирать.
— Отлично, засранец, убей меня. Давай открой дверь и дай мне спрыгнуть. Так я быстрее со всем этим покончу… А тебе желаю удачи, когда ты начнешь пускать слюни и жрать крыс, а опоссумы отгрызут тебе яйца.
— Приближаемся к заданной точке, — безразлично сообщает второй пилот через громкоговоритель.
— Так ты хочешь спрыгнуть? — орет Де Сото.
— Нет. Я хочу найти решение, найти ключ. Но мне известно не больше вашего, так что делай что хочешь.
На ноутбуке появляется новое сообщение. Де Сото и Ларедо читают его вместе, держась за поручни двери. В «Результатах поиска» высвечивается: «Найден один результат». Де Сото на него кликает. В центре экрана возникают красные издевательские слова: «Лимит Б: пожалуйста, введите пароль. Доступ ограничен, уровень А».
— Ты знаешь, что такое ограничение уровня А? — с издевкой интересуется Ларедо. — При доле везения президент Испании смог бы получить доступ — ну если комитет НАТО проголосует в его пользу. — Де Сото пялится на экран, Ларедо с вызовом продолжает: — От нас это скрыли: от вас, от меня, от министра и от Господа Бога. И я не только Европу имею в виду. Готов поспорить, об этом знали считаные люди во всем мире. А сейчас, возможно, об этом знают те, что под нами. Поэтому, мудозвоны, желаю вам успеха, когда будете допрашивать профессоршу и жениха Манделя.
В первый момент кажется, что Де Сото собирается ударить. Потом он запирает дверь, отходит от Ларедо, кидает ноутбук девушке и садится на место.
— Так, давайте-ка заберемся в обсерваторию! Возьмем женщину и пидораса.
— Заставим их петь на два голоса, — подхватывает Оливер.
Теперь даже Лопе не возражает. Ларедо не уверен, как далеко они готовы зайти в своей игре, чтобы убедиться, что он не скрывает никаких тайн, не знает, насколько реальна была схватка двух великанов. Он не исключает ни одну из возможностей. Однако голос второго пилота кладет конец всем сомнениям. Теперь в нем не осталось никакого безразличия.