– Мне это не нравится, Марк, – говорит он мне в спину. – Мне не нравится то, что ты относишься к этой девушке как к данности. Мне кажется, она заслуживает любви и счастья.
– Я тоже так считаю, но это не меняет наше с ней положение, – бросаю ему, не отвлекаясь от своего дела.
– Отпусти её! – просит меня. – Правда, отпусти. Ребёнка не оставляй, но дай ей найти своего мужчину и своё счастье. Не ломай ей жизнь своими играми в семью.
– Пап, а кто тебе сказал, что я не могу быть её любящим мужчиной и подарить ей это самое счастье? – задаю вопрос, обернувшись к нему с вызовом в глазах. – Аурора мне нравится как женщина, как собеседник и как друг. Да, прежде я не воспринимал её как ту, что станет мне спутницей по жизни, но всё изменчиво. Между нами возник фактор, который заставил меня посмотреть на неё иначе. Не как на быстрый роман, а как на будущую жену. Да, пап, я собираюсь на ней жениться чуть позже. Но… а пока я дам нам двоим время, чтобы мы оба влюбились, и не только ребёнок нас связывал.
– То есть… она тебе нравится?
– Если бы не нравилась, думаю, я бы к ней не подкатил тогда, – хмыкаю. – Потом не оставил бы на работе. И не изжил из своей жизни. Так что нравится она мне. Нравится. Очень даже. Красива, умна и умеет себя держать.
– Ладно, – кивает. – Но если ты её обидишь!.. Не посмотрю, что сын и что ты взрослый. Как сидорову козу выпорю. Ты не знаешь эту девочку так близко, как я, и не понимаешь, как ей сложно даётся эта жизнь. Все, кого она любит, по итогу предают её и оставляют одну. Бросают, отрывая от её сердца по куску. Не будь ещё одной такой же сволочью в её жизни.
– Всё будет нормально! Ты же меня знаешь. Я, конечно, идиот, но ценность семье знаю, пап, – успокаиваю его, опуская перед ним чашку кофе. – Мама с детства мне её привила.
Аурора
Просыпаюсь от каких-то криков в квартире. Даю себе несколько секунд, чтобы понять, что происходит и где я нахожусь. Пробуждение мне всегда даётся с трудом.
Вспомнив весь вчерашний день и вечер, опускаю ноги на пол. Надеваю халат и осторожно выхожу из комнаты, чтобы узнать, почему люди в моей квартире ругаются.
По голосам, раздающимся с кухни, узнаю Марка и дядю Алима. Они о чём-то спорят и ссорятся, но слова плохо разбираемые, особенно с утра и когда ты Аурора, которая плохо говорит по-русски. За месяц я более-менее научилась сама говорить на этом языке свободно, но когда кто-то быстро говорит, нужно время, чтобы понять. Да и спросонья мозговая деятельность ещё не активировалась.
Марк со мной наедине обычно всегда по-французски говорит, облегчая задачу моему мозгу. И дядя Алим тоже. А девочки вчера в боулинге по моей просьбе говорили медленно, не торопясь.
Застываю в дверях, чтобы не мешать им, и хотя бы немного понять, о чём ссора. Должна же я иметь представление, какие аргументы приводить и в чью защиту вставать.
– Она хоть тебе нравится? Или очередное увлечение? – спрашивает дядя Алим Марка.
– У нас будет ребёнок, отец! – кидает ему в ответ Лапочка, заставляя заинтересоваться их беседой не только из-за ссоры, но и потому, что речь обо мне идёт. – Какие здесь могут быть вопросы?
– Да или нет? – настаивает Лапин-старший.
– Я… Я с ней ради ребёнка, – бросает Марк, и моё сердце раскалывается на тысячу мелких частиц. – Просто я не хочу, чтобы мой сын или дочь жили без отца, как я сам. Поэтому неважно, люблю ли я его мать. Здесь уже работает фактор: ответственность за свои поступки. И я её взял.
– Мне это не нравится, Марк, – отвечает ему дядя Алим, пока осколки моей хрупкой любви скатываются по моему телу к ногам, которые растопчут их окончательно. Сделают непригодными к восстановлению. – Мне не нравится то, что ты относишься к этой девушке, как к данности. Мне кажется, она заслуживает любви и счастья.
– Я тоже так считаю, но это не меняет наше с ней положение.
– Отпусти её, – просит Алим. – Правда, отпусти. Ребёнка не оставляй, но дай ей найти своего мужчину и своё счастье.
Сердце падает в пятки, когда я понимаю, что вчера Марк расписывал хорошую и красивую сказку о любви и взаимопонимании между нами. Обещал золотой дворец, в котором мы будем воспитывать нашу кроху, а по итогу… он со мной только из-за ребёнка.
Больно! Чертовски больно от его предательства!
А я ведь поверила! Я ведь решила, что у нас есть шанс на любовь и настоящие отношения!
Все его слова – ложь! Абсолютно все! Даже то, что я ему нужна!
Недослушав их разговор, спешу в свою комнату. Хватаю необходимое для душа и бегу в него. Не хочу, чтобы Марк видел мои слёзы и понял всё то, что у меня сейчас болит из-за него. Не хочу доставлять ему и грамма удовольствия от созерцания моего состояния.
Пусть катится к своим бабам! Ни мне, ни моему ребёнку такой человек рядом не нужен! Пусть другую дуру заводит, которая будет готова родить ребёнка и быть нелюбимой!
Спустя полчаса выхожу из ванной комнаты и, переодевшись, уже со лживо-спокойным выражением лица и кровоточащим сердцем иду на кухню, где Лапины уже допили кофе. Марк успел даже уже одеться в офис.
– Всем привет! – бросаю, натянув лучистую и счастливую улыбку. – Доброе утро!
– Доброе, – отзывается дядя Алим и, встав, обнимает меня, даря каплю любви. Но её явно не хватит на то, чтобы залечить раны. – Прекрасно выглядишь!
– Спасибо! – благодарю и иду к кофеварке.
– Садись, – командует Марк. – Я сам тебе сделаю кофе. Но вообще тебе лучше перейти на чай. Травяные очень хорошо пойдут. Вечером по дороге сюда заедем в чайную лавку и купим, какой тебе понравится, – тараторит, вновь включив в себе гиперзаботу к очередному проекту в виде нашего ребёнка.
– Не стоит так напрягаться, – не удерживаюсь от колкости.
– Ну что, Аурора, – начинает Алим, когда я, сделав кофе, опускаюсь перед ним. – Зачем тогда мне соврала, что между тобой и моим сыном ничего не было? Мириам меня вчера оповестила, что я скоро дедушкой стану.
– Прости, – искренне извиняюсь, потому что перед ним действительно стыдно. И за ложь. И за свою любовь. И за свою наивность. – Я боялась. Боялась того, что если скажу тебе, то ты не поможешь мне с работой. И вообще, не хотела в твоих глазах выглядеть распущенной девушкой. Но Марк меня тогда покорил, и всё получилось как-то само собой. Прости!
– Покорять он умеет, – вздыхает, недовольно взглянув на сына. – Покорялку свою только в штанах держать не может.
– Я думала, что наша близость может как-то помешать всему, – продолжаю объясняться перед ним. – Да и Марк не помнил обо всём этом. Я думала, ну, раз он не помнит, то ничего между нами и не было. И всё. А оказалось…
– А оказалось, что ты меня дедом сделать решила, – продолжает за меня с тяжёлым вздохом.
– Не нравится? Рано пока, да? – с сомнением спрашиваю.
– Почему не нравится? – удивляется. – Я с радостью готов дедом стать. Детей я люблю! Да и годы у меня уже подходящие. Скоро пятьдесят, как-никак. Главное теперь, чтобы мой оболтус дел не натворил, и ты не сбежала от нашей семейки, как от своей.
– Всё будет хорошо, – обещаю ему, чувствуя облегчение. Не злится. Простил! Ура! – В случае чего у вас всё равно будет внук и связь с ним.
– А у меня? – спрашивает Марк и садится рядом.
– А на твоё поведение мы ещё посмотрим, – отвечает вместо меня Алим, с которым я сейчас полностью согласна.
Глава 20
Аурора
Весь день тружусь как пчёлка и без остановки думаю о произошедшем утром. Точнее, об услышанном. Принимаю тысячу решений и тысячу раз их меняю. Выстраиваю новые линии поведения и отменяю их, считая глупыми или попросту нерабочими.
Но всё же мне удаётся принять одно взвешенное, но очень тяжёлое решение. Решение, которое разобьёт мне сердце вконец, но… по крайней мере, я сделаю хоть что-то, чтобы спасти себя.
После работы выхожу из офиса без Марка. Он ещё часа два назад уехал по делам, о которых не оповестил ни меня, ни своего секретаря, и так ещё и не вернулся.
Работу, которую я доделала, оставила ему на столе, чтобы когда он вернётся в офис, то принял решение касаемо макетов и моих поправок. Могла бы и дождаться его, но нет никакого желания с ним сегодня говорить.
Мне больно! И чем чаще я его вижу, тем больше плакать хочу.
– Аурора! – окликает меня мужской голос с парковки офиса, и я инстинктивно оборачиваюсь, встречаясь взглядом с Марком. Мужчина стоит около машины с небольшим, но невероятно красивым букетом цветов в руках.
– Я? – смотрю на него и указываю пальцем на себя.
– А ты знаешь ещё одну Аурору? – переспрашивает, отделяясь от машины. – Я лично нет.
– Ладно, – соглашаюсь и, ловя на себе косые взгляды, приближаюсь к нему. Сейчас ещё решат, что у нас роман, и завтра весь офис на ушах будет. – Что случилось? – интересуюсь у него.
– Это тебе, – вручает мне букет алых роз, целуя в щёку на глазах у половины офиса, у которой машины на этой парковке. – Садись в машину.
– Зачем?
– Садись, говорю, – настаивает, взяв за руку и усадив в автомобиль.
– Хорошо, – соглашаюсь, обещая ждать, пока он сам сядет в машину. Обойдя автомобиль, Марк усаживается на водительское место. Тянется к панели и берёт с неё продолговатую бархатную коробочку.
– Это тоже тебе, – протягивает новый подарок, который сам же и раскрывает, предоставляя моим глазам аккуратный тоненький браслетик с подвеской в виде сердца и маленького в нём с гравировкой «Baby». – Это символизирует твоё сердце и сердце нашего ребёнка в нём. Круто я придумал? – спрашивает, довольный собой.
– Мило, – бросаю, с трудом сдерживая слёзы.
Ну почему он такой милый и козёл одновременно? Почему он дурачит мне голову, говоря такими подарками о любви, хотя сам со мной ради ребёнка? Зачем он так со мной играет? За что? Разве я заслужила такое отношение к себе?
Смотрю на украшение и руки тянутся к подарку, но я себя сдерживаю, чтобы не взять и не примерить. Браслет такой лёгкий, аккуратный и утончённый, что глаз завораживает. А подвеска так и вовсе умиляет. Особенно эта гравировка.