Маккейн, казалось, не знал, где он был — или даже не заботился об этом. Он увидел Алекса и пришел свести счеты. Ничто другое не имело значения.
“Выйдите из самолета”, - сказал Маккейн. Его голос звучал ровно, но глаза были налиты кровью и расфокусированы, кожа вокруг лица туго натянулась. Он слегка дрожал. Он делал все возможное, чтобы контролировать это, но дуло пистолета выдало его.
Алекс остался там, где был.
“Чего вы хотите, мистер Маккейн?” - требовательно спросил он. “Я никуда не уйду. И ты тоже. Ваше пшеничное поле находится на дне озера. Никакой чумы не будет. Все кончено”.
“Достань. Из. За. Того. Самолет”, - повторил Маккейн. Его палец напрягся на спусковом крючке. Он держал пистолет так, как будто пытался раздавить его.
“Почему?”
“Я хочу видеть тебя на коленях передо мной. Хоть раз я хочу, чтобы ты вел себя как обычный ребенок. Ты будешь плакать и умолять меня не причинять тебе боль. А потом я собираюсь всадить этот пистолет тебе между глаз и застрелить тебя насмерть ”.
“Тогда ты можешь с таким же успехом застрелить меня здесь. Я не играю в твои игры ”.
Маккейн опустил пистолет на несколько дюймов так, чтобы он целился в ноги Алекса. Алекс знал, что шкура Волчонка не обеспечит никакой защиты вообще. “Я могу сделать это медленно ...”, - сказал Маккейн.
Алекс кивнул. Он еще раз огляделся вокруг. Казалось, что никто не придет ему на помощь. Весь аэродром опустел. Другие самолеты — и теперь он заметил "Скайхок", который впервые доставил его в Симба Ривер Лодж, — были тихими, неподвижными. Наверняка кто-нибудь уже вызвал бы полицию ... Если предположить, что в таком отдаленном городке, как Лайкипия, вообще есть полиция.
“Хорошо”, - сказал он.
Он расстегнул ремень, ухватился за борта самолета и начал выбираться наружу. В то же время он взглянул в переднюю часть самолета, мимо ссутулившейся фигуры пилота. Он знал, что у Рахима был пистолет. Но не было никаких признаков этого, и он никак не мог искать вокруг, не получив пулю сам.
Что еще? Его взгляд упал на металлический рычаг между двумя сиденьями. Он подумал о двух резиновых трубах, проходящих под его ногами, соединенных с пластиковыми баками в задней части самолета. Трубы, которые поливали пшеничное поле смертью.
Вся система должна работать под давлением, при этом бак накачивается двигателем. Они летели в течение часа, поэтому в трубках должно было быть достаточное давление. Но остались ли в баках споры грибов? Алекс не осмеливался обернуться и посмотреть. Маккейн все еще стоял под крылом, ожидая, когда он спустится.
Алекс встал. Перекидывая ногу через борт, он притворился, что споткнулся. Его рука метнулась вперед, опуская рычаг вниз. Сразу же он услышал шипение — и буквально через секунду из труб брызнула серая слизистая жидкость. Маккейн был захвачен врасплох. На мгновение он был ослеплен, оказавшись в центре душа, грибное варево выплеснулось ему на голову и попало в глаза.
Маккейн выстрелил из пистолета — но промахнулся. После того, как Алекс нажал на рычаг, он бросился в другую сторону, перевалившись через дальний борт самолета и упав на траву внизу. Он услышал, как пуля врезалась в фюзеляж в нескольких дюймах от его головы. В то же время он ударился о землю и закричал, белая вспышка вспыхнула у него перед глазами. Он неудачно приземлился, подвернув лодыжку. Что еще хуже, в баках было всего несколько отбросов. Алекс едва успел подняться на ноги и заковылять прочь, как ливень прекратился, и Маккейн, ругаясь и вытирая глаза, последовал за ним.
Алекс едва мог делать больше, чем ковылять. Его нога не выдержала его полного веса. Каждый шаг был агонией, которая простреливала его ногу и доходила до шеи. Он знал, что не сможет идти намного дальше, и в любом случае, идти было некуда. Позади него простирались трава и посадочная полоса, плоская и пустая. Периметр был огорожен открытыми воротами, ведущими на окраину города, но это было слишком далеко. Он никогда не достигнет этого. Маккейн, казалось, двигался не быстро, но, как фигура в кошмарном сне, он приближался с каждым шагом.
Алекс подошел к ряду бочек, сложенных на траве прямо у асфальта, на каждой из которых была надпись TOTAL ESSENCE PLOMBÉE. Этилированное топливо. Почему это было написано по-французски? Маккейн выстрелил пять раз. Ближайшая бочка задрожала, и топливо начало выплескиваться, разбрызгиваясь в пяти направлениях. Алекс нырнул в укрытие за ним. Его лодыжку обожгло болью. Он задавался вопросом, сможет ли он снова встать.
Маккейн остановился примерно в десяти шагах, как будто это была игра, и у него было все время в мире. Он небрежно достал новую обойму и перезарядил пистолет. Тем временем топливо продолжало вытекать.
“Ты не можешь спрятаться от меня, дитя”, - крикнул Маккейн. “Месть моя. Я воздам, говорит Господь.’ Это двенадцатая глава послания к Римлянам. Мстительный бог ... Разве это не чудесно? И вот, наконец, пришло время моей мести. Дай мне увидеть тебя ”.
Алекс протестировал один из барабанов. Он был полон горючего и слишком тяжел для перемещения. Но барабан, который проколол Маккейн, быстро пустел. Лежа на спине, он уперся в нее обеими ногами и толкнул изо всех сил. Он опрокинулся. Теперь Алекс был разоблачен. Между ним и пистолетом Маккейна ничего не было. Он встал на колени, оперся на барабан, затем покатил его по асфальту к Маккейну.
Маккейн улыбнулся. Он вышел вперед и поставил одну ногу на барабан, остановив его движение. Он хорошо видел Алекса, и с такого расстояния он не мог промахнуться. Алекс все еще стоял на коленях на земле. Это было именно то, чего он хотел.
“Это лучшее, что ты можешь сделать? Послать барабан, чтобы он переехал меня? Ты ребенок, не так ли? Это не игра, Алекс. Ты знаешь, сколько лет я потратил на планирование этой операции?” Спросил Маккейн. Его голос был слышен на небольшом расстоянии. Он наклонился вперед, одна нога все еще стояла на барабане, локоть покоился на бедре. “Ты хоть представляешь, что это значило для меня? Все, чего я хотел, это мое законное место в мире. Деньги - это власть, и я собирался получить больше, чем ты можешь себе представить.
“И теперь ты заплатишь. Я собираюсь застрелить тебя сейчас. Не один, а несколько раз. А потом я собираюсь уйти ”. Он поднял пистолет. “Прощай, Алекс. Ты отправляешься в медленное путешествие в ад ”.
“Дай мне знать, на что это похоже”, - сказал Алекс.
Взорвался топливный бак. За несколько секунд до того, как он запустил его, Алекс прикрепил черную гелевую ручку, которую дал ему Смитерс, к металлической поверхности. Он активировал его с помощью тридцатисекундного предохранителя. И это сработало. Только что Маккейн целился, а в следующий момент он исчез в столбе пламени, взметнувшемся в небо. Это действительно было похоже на суд с небес. У него даже не было времени закричать.
Алекс уже выкручивался, пытаясь увеличить расстояние между собой и адом, насколько мог. Он был слишком близко. С неба дождем падали горящие капли авиационного топлива. Он почувствовал, как они попали на его плечи и спину, и с ужасом понял, что он в огне. Но траву недавно полили. Под его руками было прохладно и влажно. Алекс переворачивался снова и снова. Его кожа горела. Боль была ужасающей. Но, прокрутив полдюжины раз, он потушил пламя.
Он оглянулся на асфальт. Обугленная, неузнаваемая фигура, которая когда-то была преподобным Десмондом Маккейном, стояла на коленях. Одна последняя молитва. Серебряная серьга исчезла. От него осталось не так уж много.
Он услышал крики. Полиция и работники аэропорта бежали к нему. Алекс не мог их видеть. Он растянулся на траве, пытаясь зарыться в нее. Действительно ли это наконец закончилось, путешествие, которое началось в шотландском замке и привело в аэропорт в Африке? Как он вообще ввязался в это?
Он не мог пошевелиться. И он едва осознавал, что мужчины подняли его как можно бережнее, положили на носилки и унесли.
25
МЯГКИЕ ЦЕНТРЫ
СНЕГ, КОТОРЫЙ БЫЛ ОБЕЩАН в Лондоне, наконец-то выпал.
За ночь выпало всего несколько дюймов, но, как обычно, это привело к хаосу на улицах. Автобусы остались на своих стоянках, система метро остановилась, школы были закрыты, а половина рабочей силы решила взять выходной и остаться дома. Снеговики внезапно появились во всех лондонских парках, стояли под деревьями, прислонялись к стенам, даже сидели на скамейках ... словно какая-то армия захватчиков, которая пришла, посмотрела и решила взять заслуженный отдых, прежде чем отправиться завоевывать.
Шла вторая неделя февраля, и зима захватила город и, казалось, решила никогда не отпускать. Улицы были пусты, припаркованные машины укрыты белыми одеялами, но Джеку Старбрайту удалось уговорить такси отвезти ее в больницу Святого Доминика в одном из северных пригородов города. Она была здесь раньше. Это было любимое место Подразделения специальных операций МИ-6, когда его агенты получали ранения в полевых условиях. Именно сюда они отправили их восстанавливаться. Алекс провел здесь две недели после того, как в него выстрелила Скорпия.
Миссис Джонс ждала ее в приемной. На ней было черное длинное пальто, кожаные перчатки и шарф. Трудно было сказать, только что она приехала или уже собиралась уходить.
“Как он?” - Спросил Джек.
“Ему намного лучше”, - сказала миссис Джонс, и Джеку пришло в голову, что она могла бы говорить о ком-то, кто только что оправился от сильной простуды. “Ожоги зажили, и ему не понадобится пересадка кожи. Какое-то время он не будет заниматься спортом. Он сломал лодыжку в аэропорту Лайкипия. Но он обладает удивительной способностью к выздоровлению. Врачи им очень довольны”. Она улыбнулась. “Он с нетерпением ждет встречи с тобой”.
“Где он?”
“Девятая комната на втором этаже”.
“Это та же комната, что и в прошлый раз”.
“Может быть, нам следует назвать это в его честь”.