В трубке зазвучали частые гудки, и одновременно новый вопль долетел с чердака.
«Господи, господи, господи!» – запричитала Марина снова, сжавшись в комок на кабинетном диване и заткнув пальцами уши. Но в том состоянии истерики, в котором Марина сейчас находилась, ей ничего не помогало. Даже не слыша в действительности Светкиных воплей, Марина не то воспринимала их как-то телепатически, не то сама уже начала их воображать. Во всяком случае, ни успокоиться, ни отключиться от происходящего на чердаке у нее не получалось.
Минут сорок спустя – Марине они показались годами – она услышала, как стукнул на их этаже лифт. Страх перед чердачными жителями у Марины к тому времени слегка поутих, и она в нетерпении выскочила на лестничную клетку.
– Слышишь? – спросила она, хотя не услыхать было невозможно.
– Слышу, слышу, не дергайся. Пошли туда, что ли?
Вдвоем они поднялись на чердак. Там ничего не изменилось. Светка по-прежнему лежала на топчане, а те, у стены, по-прежнему играли в карты.
– Ну, чего надо? – угрожающе произнес тот, что был повыше и помощней. – Пошли отсюда, здесь не цирк!
Видя, что они не уходят, он встал и пошел на них, сжимая пудовые кулаки.
– Спокойно, мужик, все путем! – произнес Денис бодрым голосом. – Я врач.
– Вызвала все-таки! – яростно простонала с топчана Светка. – У, стерва! Гоните их, ребята, гоните в шею! Пусть хоть ОМОН вызывают, никуда я не поеду! А-а, етить тебя!
– Ну что, парень, слышал, что ли? Иль повторить?
– Мужики, тут какое-то недоразумение. – Денис поднял обе руки, как бы призывая окружающих к мирным переговорам. – Я работаю в частной клинике и со всей этой официальной медициной ничего общего не имею. Если бы дама не возражала, я бы отвел ее в квартиру тут же, на этаже, желающие могли бы пройти туда с нами и убедиться, что ничего плохого я там с ней не делаю. С другой стороны, слыхали ли вы, мужики, что от родов и помереть недолго? Вам что тут, труп понадобился? Или вам в этой жизни неприятностей не хватает?
– Пацан, брось трепаться, проваливай… – прервал Дениса верзила, угрожающе взмахивая кулаком.
– Погодь, Вася, он дело говорит! – заговорил из угла другой мужик, щупловатый, пониже ростом. – А ну как Светка и впрямь дуба даст? Вот она уж сколько орет, и все без толку! А ты, пацан, и вправду врач? Не загибаешь? Смотрю, молод ты больно!
– Правда. – Денис улыбнулся. – Помогите мне ее перенести.
Вместе они дотащили брыкающуюся и вопящую Светку до дверей Аниной квартиры, внесли ее в ванную.
В ванной комнате Денис резко, не дав Светке опомниться, сдернул с нее засаленный халат, под которым ничего больше не оказалось, и поставил ее под струю душа.
Стоя под водой, Светка присмирела, больше не вырывалась, а только вскрикивала и охала от боли.
Когда Денис с Мариной на пару отмыли Светку хоть сколько-нибудь, Денис вставил пробку, наполнил ванну теплой водой и, нажав Светке на плечи, заставил ее опуститься. Светка села и блаженно зажмурилась.
– Ну как, – спросил у нее Денис, – легче стало?
– Угу, – промычала Светка и неожиданно улыбнулась: – Еще б не легче! Полгода, считай, не мылась!
– Откуда сама-то? – Денис пустил воду погорячее. Прочие бомжи, потоптавшись в дверях ванной, потихоньку развернулись и бочком, бочком вышли из квартиры. Марина осторожно проводила их, следуя на несколько шагов позади, и тщательно заперла за ними дверь. Теперь они остались втроем – Денис, Марина и Светка.
Лежа в горячей воде, Светка перестала стонать и только изредка кряхтела, прерывая этим кряхтеньем рассказ о том, как она росла в Куйбышеве – теперешняя Самара, – как в восьмом классе столкнулась с дурной компанией, как в четырнадцать лет пошла по рукам, а в шестнадцать угодила в колонию за групповое изнасилование – поймали с подружками одну девку и подсунули ее своим ребятам, – как после колонии отчим отказался прописать ее обратно в Самару и как с тех пор она уже скоро лет десять кочует из города в город, не имея нигде ни прописки, ни своего угла.
– В Москве-то я уж третий год скоро. Город большой, жить можно!
Спокойный период разговоров за жизнь закончился неожиданно быстро. Светку снова повело, стало корчить от боли, она опять заорала, Денис сунулся посмотреть – она сперва отбросила его ногой, потом покорно раздвинула бедра, напряглась, и Марина сквозь прозрачную толщу воды увидела, как между ногами показалась головка, сморщенная, круглая, вся в крови и сереньких волосках.
– Тужься, Света, тужься! – говорил Денис, производя руками какие-то непонятные Марине манипуляции. – Ну, – бормотал он, – ну! Еще немножко! А сейчас вот как раз не надо, сейчас погоди. Потерпи капельку. Ну а теперь давай, шуруй вовсю! Давай, говорю, да не щеки надувай, щеки твои мне совсем не нужны! Ну вот, теперь хорошо, еще немножко, молодец, молодец, ну, вот, есть! – И мгновение спустя Денис извлек из воды красное маленькое, отчаянно вопящее существо.
– Девочка, – сказал он устало. Пуповина тянулась вниз от ее живота. – Пойди принеси мой рюкзак! – бросил Денис Марине.
В рюкзаке оказалась сумочка из искусственной кожи, откуда Денис извлек два пластмассовых зажима, ножницы и зеленую бумажную пеленку. Перерезав пуповину, он завернул девочку и передал ее Марине.
Марина держала ее осторожно, едва дыша. Она разглядывала крохотное личико и дивилась тонкости бровей, длине ресниц, точеному носику.
– Какая красавица! – выдохнула наконец Марина.
– А? Что? – Денис наконец разогнулся с последом в руках. Светка лежала расслабленная, на губах ее играла блаженная улыбка.
– Ее нужно вытащить отсюда и перенести в постель, – пробормотал Денис. – Света, вставай! – Он потряс женщину за плечо. Она оперлась обеими руками на его руку и послушно встала. Живот свисал между ее ногами, как лопнувший воздушный шар. Ноги у Светки были все в синеватых раздувшихся венах, плоские груди свисали, точно ушки у спаниеля.
«Боже, до чего же она отвратительная! – подумала Марина. – И ведь она ж даже еще не старая! Неужели и я когда-нибудь стану такой?» В это было невозможно поверить.
Денис помог Светке вылезти из ванны, и Марина, не выпуская из рук ребенка, проводила их в Анину комнату. Они уложили Светку в Анину постель. Из ванной за Светкой тянулась кровавая дорожка, и, разумеется, она испачкала пододеяльник и простыню.
«Завтра с утра надо будет все застирать!» – озабоченно подумала Марина. Вдвоем с Денисом они вынули из шкафа ящик, поставили его на пол рядом с кроватью и положили девочку прямо на сложенное в нем белье.
Когда со всем этим было покончено, вода в ванне спущена, сама ванна вымыта и везде вытерт пол, Марина напоила Дениса чаем с захваченным из родительского дома печеньем. Оба они еле держались на ногах.
– Спать, – пробормотал Денис. – Сейчас же спать. – И он откинулся прямо на спинку стула.
– Эй, не засыпай только здесь, пожалуйста! – Марина потрясла его за плечо, и он покорно поднялся и пошел за ней в кабинет.
Там Марина прислонила полуспящего Дениса к стене, быстренько разложила диван и толкнула на него Дениса, который послушно свалился и тут же заснул. Марина устроилась у него под боком и тоже сразу заснула, не раздевшись.
А в соседней комнате спала Светка, впервые за бог знает сколько времени спала на настоящей кровати, с пододеяльником и простыней. В ящике на полу спала рядом с ней маленькая, только что родившаяся девочка. Она смешно хмурила во сне лобик, а тонюсенькие, словно нарисованные бровки то и дело взлетали вверх, точно дитя недоумевало, как же это так получилось, что она вдруг родилась на свет божий, и пыталось решить, что же теперь делать дальше.
25
Среди ночи раздался звонок.
– Патрик? – сонно переспросила Марина. – Патрик, Ани нет дома. – И спросонья Марина сразу же, не особо задумываясь, на ходу подбирая подходящие английские слова, выложила Патрику все насчет того, где Аня сейчас и как она там оказалась.
– О-о! – Патрик, казалось, был совершенно потрясен. Несколько мгновений он молчал и вдруг… – Марина, – решительно сказал он. – Передайте Ане, что я приеду! Какое-то время могут занять формальности, однако, что бы там ни было, на следующей неделе я буду у вас. Вы слышите меня, Марина? Передайте Ане, что я еду к ней! Вы меня поняли?
– Да, Патрик, да, я вас поняла. – Марина уже окончательно проснулась и почувствовала дикую радость. – Я все поняла, Патрик, – изо всех сил кричала Марина в трубку, – и обязательно, обязательно передам все Ане!
– Передайте ей, что я, видимо, больше не буду звонить, а просто сразу приеду! Передайте ей, что я ее люблю! Марина, вы поняли, вы сумеете передать?
– Да-да, я поняла, я сумею!
В трубке щелкнуло, раздались гудки. Марина осторожно положила ее на рычаг и на цыпочках, босиком пошла в соседнюю комнату. Там она склонилась над стоящим на полу ящиком и долго вслушивалась в тихое, еле различимое дыхание девочки. Осторожно коснулась ее щечки рукой. Малышка сморщилась и чихнула. Света пошевелилась во сне, и Марина испуганно отпрянула.
Так же на цыпочках Марина возвратилась в кабинет, забралась под одеяло и прижалась к Денису. Он пробормотал что-то, не просыпаясь, повернулся к Марине и обнял ее одной рукой. Она всунула озябшие ноги между его ногами, согрелась и опять заснула.
Марину разбудила Светка. Она подошла к постели, осторожно потрясла ее за плечо.
– Вставай! – проговорила Светка хриплым шепотом. – Накинь чего-нибудь и выдь на кухню, поговорить надо.
На самой Светке был уже ее прежний засаленный халат.
На кухне Светка оперлась о плиту – еще бледная, но уже вполне похожая на саму себя.
– Слышь, дай закурить!
Марина протянула ей Денисову пачку сигарет и спички. Светка жадно затянулась.
– Слышь, не знаю прямо, как теперь и быть-то.
– А что? Плохо себя чувствуете?
– Не, чувствую-то я себя хорошо, дрова на мне возить можно! А только что вот мне теперь с девкой этою делать?