Надо завтра как-то из тетради записку высунуть. Не хватало еще, чтобы до адресата добралась… К чему она теперь? Марина только посмеется над моей наивностью. Как же все быстро-то вверх дном перевернулось… А в голове все стучит: «Забудь ее, понял?»
В школу пришел – сразу к Насте в учительскую. Стою в дверном проеме, сверлю ее глазами, может, увидит меня. Еще Палка (Надежда Пална, биологичка) своим роскошным телом весь обзор загородила.
– Что ты хотел, Корнеев? – слышу позади себя голос историка, который пытается обойти меня, чтобы в учительскую попасть. Из ворота длинного пальто шарфик в клеточку торчит, в руках – дипломат. Солидно смотрится. Не то что Виктор в пиджачке своем куцем.
– Ничего, – мотаю головой и отступаю, пропуская его вперед.
Оглядываюсь по сторонам, эти два дегенерата рядом крутятся.
– Что, Никитос, не обращает внимания? – ржет Архипов.
Ты смотри! Дятел, а догадался, кого я пасу. Да и ладно. Пошли они…
– Анастасия Владимировна! – решаюсь подозвать все-таки.
Идет, улыбается. Настя, блин! Не пали контору. А она смотрит на меня, кивает: зачем пришел?
– Я за тетрадками, – а сам бровью дергаю. Ну, вспомни же наш вчерашний разговор!
Улыбается еще сильнее, того и гляди, смеяться начнет.
Ну, догадайся же! Давай! Включи вторую вселенную! Не просто так ведь вызвал.
Тут еще Синица сзади нарисовался.
– Никитос, пошли на информатику. Чего ты тут застрял? – орет, как назло.
И два брата-акробата не уходят, глумятся там, в коридоре.
– А, поняла, – наконец-то соображает Настя.
Выдыхаю. Полдела сделано. Выносит мне пачку. Хватаю. Тут же на обложку взгляд бросаю: десятый «В». Настя! Что за подстава?
– Анастасия Владимировна! – опять кидаюсь в учительскую.
Настя уже до своего стола добраться успела. Оборачивается, идет обратно с недоумением в глазах. Мотаю головой, глазами моргаю, тетради ей обратно в руки сую. «Не те, – беззвучно шевелю губами, – девятого «А». Кивает – поняла, кажется.
Опять слышу смех Архипова и Семенова. Вот уроды! Не ушли до сих пор. И учителя уже косятся на меня. Не хватало, чтобы заподозрили в чем-то.
Хватаю стопку у нее из рук, как только ко мне приблизилась, и несусь пулей в физкабинет. Дверью грохаю. По дороге сразу в пачке роюсь – ищу нужную тетрадь. Вот она, нашел. Так же в середине лежит, как я ее и сунул в субботу утром. Кидаю остальные на стол и пытаюсь вытащить свою записку из-под обложки. Руки трясутся, пальцы не слушаются. Только подцепил – голос Архипова сзади:
– Ты совсем опух, Корнеев? – Он хватает меня за плечо и разворачивает к себе.
– «Позвони мне. Никита К.», – передразнивает каким-то идиотским голосом Семенов.
Значит, успел прочитать, крыса!
– Не твоего ума дело! – Мну записку пальцами, а потом швыряю в окно (как раз открыто было – проветривали).
– Хотел первым пришвартоваться? Уверен, что твой якорь физичке понравится? – И лупится на меня с ехидной ухмылкой.
Ах ты гад! Давно мечтал тебе в табло съездить. Настало время!
Замахиваюсь, хочу ему в паяльник всадить – они деру. Быстро сообразили, почувствовали, что канителиться с ними не буду.
Тут Настя прибежала. Эти болваны дверью так жахнули, что окна захлопываться стали с грохотом. Следом за ней еще и биологичка с историком свои носы суют:
– Корнеев! Что у вас тут происходит?
– Все нормально, Иван Сергеевич. Сквозняк.
А сам думаю: «Молодец, историк! Ты проверяй, заглядывай. Защищай Настю. Мало ли что у этих дегенератов в голове».
Звонок звенит – иду на информатику.
Весь урок только и слышу, как эти упыри ржут и косятся в мою сторону. Совсем страх потеряли. А за пять минут до звонка в двери ломанулись. Приспичило им, видите ли, одновременно.
Пока в столовой с Синицей просидели, на химию по звонку завалились. А эти, видно, уже трепанули по классу про мою записку. Девчонки косятся, хихикают. Пацаны – кто просто с любопытством меня осматривает, кто с балаболами в «переглядушки» играет. Только свистят не о том. Но мне по фиг. Я-то про себя знаю, а кто и что домыслит, – это уже их проблемы.
На физике вообще кранты – Настя меня к доске вызвала.
Архипов с Семеновым в полный голос ржут, рты свои гнилые раскрыли. Настя в полном шоке – не понимает, что за всеобщее веселье. Пытается осадить их немного – помогает, но ненадолго. А я понимаю, что сам виноват отчасти. Надо осмотрительнее быть.
Чтобы хоть как-то разрядить обстановку, бросаю расписывать решение на полуслове.
– Я не готов, – говорю.
Отпусти уже на место. Закончим этот цирк.
Настя уставилась на меня:
– Ты же так хорошо начал, продолжай. Все верно пишешь.
– А у него так не только с задачей. Везде, Анастасия Владимировна. Начинает и тут же… заканчивает, – давится от смеха Архипов, орет на весь класс.
– А тебе что, мало? Понравилось? – смеюсь в ответ и смотрю на его рожу, которая тут же скукоживается.
Молчит, гад. Закусил? Нечего ответить?
У Насти сегодня рано уроки заканчиваются. Надо бы ее проводить – не знаешь, чего ожидать от этих идиотов. Из окна кабинета информатики увидел, как она вышла из школы, засек семь минут, чтобы успела выйти из поля зрения, – и вдогонку. Синицу, конечно, предупредил, что убегаю.
Погода противная. Дождь и ветер в лицо. Иду, шапку на лоб надвинул, видимости никакой. Только и ищу глазами впереди себя прозрачный зонт, с которым Настя обычно ходит.
Через пару дворов увидел, как за угол дома сворачивает. Одна. Вроде нет никого ни рядом, ни хвостом. Все равно шаг еще прибавил. Зря, наверное, я Архипова с Семеновым переоцениваю. Только трепаться могут. Вот и вся их сущность. Бабья…
Догоняю.
– Давай пакет. Макулатуры сколько, – заглядываю сквозь маленькую щель между ручек.
– Контрольные пошли во всех классах. Конец четверти, – улыбается.
– И у нас будет?
– И у вас. Особенные, что ли? – смеется.
– Мать не звонила?
– Нет.
Идем молча. Уверен: об одном и том же думаем. И вот уже наш дом – серый промокший кирпич – уныло улыбается, как вдруг Настя останавливается резко. Гляжу и лица ее не узнаю – перекосилось, помрачнело.
– Забыла! – говорит взволнованно и чуть ли не бежать обратно собирается.
Боюсь спросить ее, только за руку схватил и дожидаюсь: сейчас что-то страшное скажет.
– Забыла девятый «А» предупредить, что контрольная у них завтра будет.
– Фу-ты, Настя! Я уж думал, что-то серьезное.
– А контрольная, по-твоему, это не серьезно? – Прямо как наша математичка брови вскинула.
– Переживут. Двоечникам все равно, а отличники и без предупреждения напишут.
– А троечники и хорошисты? К двоечникам приравняются?
– Ты же их в соцсети собирала. Вот и сообщи там. Ну что ты, в самом деле, что ли, в школу обратно бежать собралась? Все уже по домам разошлись. Бестолковая суета.
– Ты прав, – вздыхает, но улыбается.
– Никит, а ты с Мариной Шмаковой никаких контактов не имеешь? – Подсаживается ко мне на диван и чашку чая протягивает.
Вылупился на нее и соображаю: уж не увидела ли она мою записку в тетради, когда проверяла? С чего это такие вопросики?
– Нет, – отвечаю, а сам начинаю осознавать и второе значение слова «контакт».
– Ты же говорил когда-то, что Слава Мухин с Ирой Шмаковой встречаются. Может, через них как-то передать Марине, что контрольная у нее завтра. Пусть подготовится. Для нее это очень важно. Тройка в четверти выходит.
– Надо подумать, – отмахиваюсь я, а самого рвать на части начинает, как только имя ее слышу.
– Ты понимаешь, я ей собиралась тут написать, – кивает на ноутбук Настя, – она меня ведь в итоге в друзья добавила. А сейчас смотрю, я в «черном списке»…
– Чем ты ей так насолила? – смеюсь и удивляюсь: с Насти все тащатся, и без лишних слов ясно и понятно. Это ей впору «черный список» заводить для сильно навязчивых. А тут – на тебе…
Какая она все-таки необычная. Марина…
– Да не знаю я. Наоборот. Последнее время стараюсь к доске не вызывать, не напрягать лишний раз. Вижу, как ей тяжело даются и предмет, и «выступления на публику». Лучше лишний раз письменную работу дам, чем устно спрошу.
– Так напиши Иринке. В чем проблемы?
– Точно. А я и не подумала…
15
Вечерние сумерки спускаются на город. Фонари желтыми колокольчиками вспыхивают то там, то тут – пробуждаются от дневного сна. Люди домой торопятся, со стороны остановки ручейком во двор стягиваются, а потом по подъездам разбегаются. А белые хлопья снега кружат не спеша, не понимают этой земной суеты. Их жизнь и так быстротечна, их подгонять не надо. Через пару часов только мокрое место останется, будто и не было вовсе…
Вот и моей сказки словно не было. Только слякоть одна вместо послевкусия. Глупая, глупая! Надеялась, мечтала, поверила… Переживала еще: не случилось ли чего? А он… Неужели из-за нее на выходных не появлялся? И в школе сегодня был. А я встречи искала… Ненавижу ее! Она во всем виновата!
Разглядываю Асин аватар в социальной сети и проклинаю мысленно, а потом без стыда и страха кликаю на «заблокировать». «Вы уверены?» Они еще спрашивают! Как никогда!
Открываю Никитин профиль и смотрю. Десять минут, полчаса, час – не знаю. Время будто остановилось. Мне теперь только и осталось, что фотографией довольствоваться. Глаза его синие, губы… Все было и как будто не было. И не будет уже никогда…
А Ася? Что она? Для нее разве это по-настоящему? Потешит свое самолюбие и до свидания. Но для меня-то все всерьез. Все-все. От и до. Неужели этого мало? Неужели этого недостаточно, чтобы чаша весов перевесила в мою сторону? Значит, мое «все» – ничтожно… Слишком мизерно… А большего я дать не смогу. Не в моих это силах…
Дима звонит. Такому все как об стену горох! Намеком, прямым текстом – не все ли равно? Никогда, наверное, не сдаст свои позиции! А может, и хорошо? Может, как раз такие качества и ценятся больше остальных?