– Половина дела сделана… А сейчас будем «казать цирк», – сообщил Солоухин капитану. – Вот относительно аплодисментов я сильно сомневаюсь. Но хищников нам еще предстоит увидеть… Гони, Леха, на базу…
Дорога от аэропорта до базы соединения, как спецназовцы звали свой городок, заняла не много времени. И сразу за шлагбаумом Топорков свернул в сторону гаража. Там уже собрались те, кто должен был участвовать в операции. «Уазик» Рауха, готовый к выезду, на этот раз сильно трансформировали. Пришлось основательно потрудиться, впрочем, не столько над самой машиной, сколько над уговариванием начальника склада, который никак не хотел без вещевого аттестата выдавать дополнительные бронежилеты. А их понадобилось много, и оформить все документы времени просто не было. Кроме того, любое оформление документации, даже самой простейшей, означало прохождение через канцелярию, следовательно, вело к дополнительным объяснениям и к нарушению режима секретности операции. В результате прапорщик-кладовщик, зажиревший на своей непыльной должности, бронежилеты все же выдал под честное слово майора Солоухина. И их установили, как и было задумано, закрыв в «уазике» все, что можно было закрыть, кроме небольших щелей для водителя – оставили щель для обзора спереди и две щели по бокам для зеркал заднего вида. В дополнение изнутри укрепили брезентовые стены листами брони ремонтируемого БТРа. Эту броню даже крупнокалиберный пулемет не берет. При обороне бронежилеты вполне можно раздвинуть, чтобы стрелять и даже видеть, куда стреляешь. «Уазик» превратился в бронеавтомобиль с уровнем защиты, которой мог бы позавидовать любой правительственный лимузин, и пробить его можно было разве что гранатометом.
За руль «уазика» сел старший лейтенант Семарглов. Справа от него пристроился вооруженный ручным пулеметом Калашникова майор Гагарин, которому на заднем сиденье ноги было бы деть некуда, сзади сел старший лейтенант Вадимиров, захвативший с собой снайпера ефрейтора Щеткина и радиста младшего сержанта Савельева со своей неразлучной «стопяткой».
Капитан Топорков так привык к месту водителя боевой машины пехоты, что и сейчас не захотел уступать место штатному механику-водителю. Командирское место, как ему и полагается, занял майор Солоухин. Отделение солдат взвода Семарглова разместилось, как и полагается, в заднем отсеке.
Первым расположение части покинул «уазик». БМП отстала на пять минут, совмещая пространство и время. Ехали, зная, что им предстоит, и потому каждую секунду ждали неожиданностей. БМП в сравнении с БТРом обладает способностью быстро гореть. Солдат на этот случай проинструктировали особо – быть готовыми покинуть машину и вступить в бой при первой же команде. Настроение ни у кого приподнятым не было, потому что чувствовать себя «живцом» при охоте на «крокодила» никому не нравится. Но была жесткая собранность, готовность действовать в любую секунду.
Дежурный офицер штаба тоже был предупрежден и по первому сигналу готов был выслать в помощь два взвода спецназа, из-за этого не отправленные на охоту за караванами, хотя данные о прохождении караванов были. Без указания района действия получил предупреждение и командир вертолетного полка и согласился держать «под винтами» два звена[28] вертолетов-ракетоносцев. Важность операции была высказана всем, но никому конкретно не были названы цели. Это, естественно, придавало операции важность повышенную.
Доктор Смерть бубнил себе под нос какую-то мелодию и заменял собой целый полковой оркестр. Он, похоже, сам свой голос чувствовал плохо и потому регулировал громкость неумело. Так не в меру игривый щенок какой-то большой собаки доставляет хозяевам много неприятных минут до тех пор, пока не научится регулировать свою хватку, – заиграется, может и руку отхватить… Майор Гагарин из щенячьего возраста давно, кажется, вышел, но регулировать голос не научился. Мало, надо думать, дрессировали…
– Товарищ майор, на всякий случай предупреждаю, что от ваших разрушающих вибраций все наши бронежилеты из окон вот-вот вывалятся… – мягко предупредил врача старший лейтенант Семарглов, чувствуя, что у него заложило барабанные перепонки и недалек уже момент наступления острой боли.
– Убавить звук? – миролюбиво спросил Доктор Смерть.
– Лучше бы совсем выключить… – не менее миролюбиво попросил старший лейтенант. – Дорога сложная…
– По просьбам слушателей… – согласился Доктор и замолчал.
Передвигаться в городе оказалось в самом деле сложно. День базарный, что ли, выдался или праздник какой-то местный, но людей на улицах было больше обыкновенного, и больше обыкновенного ишаков – основного транспортного средства в городе и окрестностях. А ишаки очень не любят уступать дорогу машинам. И только дважды навстречу попадались грузовики. Ехали медленно, как и «уазик». Старший лейтенант Семарглов то наклонялся, то голову задирал, то влево смещался, то вправо, чтобы рассмотреть дорогу в узкую щель. И беспрестанно сигналил. Впрочем, замолчать Доктора он, похоже, попросил напрасно. Басистый голос, раздающийся из машины, кажется, действовал на прохожих, не знающих в своей жизни тротуаров, более эффективно, чем автомобильный сигнал.
Наконец-то выехали за город. Сначала поток людей и ишаков с поклажей был и здесь таким же основательным. Но скоро он истощился, как истощается ручеек, приближаясь к истоку, и ехать стало легче. А когда из долины выбрались на горную дорогу, ведущую через Баграм в сторону Кабула, оказалось, что она вообще пустынна.
Как и было договорено, Доктор Смерть именно здесь включил переговорное устройство. Устройство прожорливо, а аккумуляторы не вечны, и держать его постоянно включенным накладно.
– Я – Второй. Первый, как меня слышишь?
– Нормально, Второй. Как у вас дела? – перемешанный с эфирными хрипами, донесся голос майора Солоухина.
– Старший лейтенант мне петь запретил. В остальном – нормально… Вы где?
– Едем в пятистах метрах за вами. Вас за скалами не видим… Всем внимание. Это может быть уже вскоре… Не зевать! Повышенная готовность…
Под словом «это» майор Солоухин подразумевал, естественно, засаду…
Где будет засада, они не знали. Но с высокой долей уверенности предполагали, что засада будет обязательно. Телефонный разговор полковника Омара с генералом Раухом подразумевал продолжение в виде очной беседы. Изучая карту и вспоминая маршрут, который несколько раз уже проезжал, майор Солоухин предположил, что засада будет недалеко от города. Место самое подходящее – дорога извилистая, много скал, мало движения. Ближе к Кабулу движение на дороге станет интенсивнее, причем основной составляющей этого движения станут советские армейские машины.
При расчете своих действий майор Солоухин исходил из того, что генерала Рауха душманы постараются захватить живым. Мало просто уничтожить человека, который что-то знает или предполагает, что знает. Необходимо выяснить, что же в самом деле он знает. А для этого носителя информации необходимо захватить. Возможно, захват готовился еще вечером. И именно для этого полковник Омар решил организовать не слишком совмещающийся с восточными традициями раут. И захватить не одного Рауха, а еще и майора Солоухина, которого тоже посчитали опасным, скорее всего, потому, что слишком часто слышали эту фамилию. Это еще одна причина, по которой засада должна быть недалеко от города. Есть возможность оперативно доставить туда, куда полковник Омар прикажет. Скорее всего, это будет здание ХАДа, но вовсе не обязательно. Ведь и спецназовцы не доставляли полковника Тафиза в военный городок. Карта не давала наглядного представления, тем не менее позволяла строить реальные предположения. Более дальняя дорога опасна. Машину могут досмотреть советские патрули. Как тогда объяснить наличие пленника? Могут и отбить…
На общем совещании решили, что «духи» будут захватывать генерала именно здесь. И живого… Захват трупа никому не нужен. Потому ставить на дороге мину душманы не будут. «Уазик» можно не бронировать по днищу. Скорее всего, предположил Солоухин, перекроют полотно дороги грузовиком. И выставят группу, которая будет атаковать с тыла. И атаковать будут, вероятно, стремительно, чтобы обезопасить себя от возможного появления на трассе других машин. Главное при этом выдержать дистанцию при первой атаке и перевести бой в позиционный. Тогда майор Солоухин подоспеет на БМП и сможет переломить ситуацию.
Основная нагрузка легла, конечно, на плечи старшего лейтенанта Семарглова. Ему следовало каждую минуту пути смотреть не только на дорогу, но и по сторонам, заранее определяя возможности для боя. На каждом новом участке новую возможность. А участки ложатся под колеса один за другим. Грузовик, перекрывший дорогу, Василий Иванович, конечно, увидит сразу. Но этого мало. Следует так поставить свою машину, чтобы ее хотя бы с одной стороны прикрывала скала. Лучше, если прикрывать будет с двух или с трех, если расщелина подходящая найдется…
Оказалось, майор Солоухин обладает не только хорошими способностями командира и организатора, о чем, в принципе, знали все, но и завидными качествами звездочета и провидца. Действие началось согласно тому сценарию, что Солоухин и предположил.
Сначала проехали мимо стоящего на обочине старенького пыльно-красного пикапа с тентированным кузовом. Водитель спал, обняв руль, и не смотрел на проезжающий мимо «уазик». Кто или что было в кузове – непонятно. Тент задернут плотно. Внешне картина мирная – устал человек, решил отдохнуть, что ж здесь странного… Но подозрение это уже вызвало и заставило пошевелить руками, словно пробуя оружие на вес. Ждали именно такого, потому и насторожились. Очередной поворот дороги оставил пикап позади. Переговорное устройство тихо потрескивало в руках у майора Гагарина. Старший лейтенант Семарглов, до этого смотрящий только вперед, протянул руку и взял «переговорку» себе:
– Внимание! Первый, я – Второй… Грузовик поперек дороги…