Повернулся. С другой стороны забора стояла молодая соседка и с ненавистью глядела на меня.
— Какое наследство? Я ни на что не претендую. Если вам нужен дом — без проблем. Считайте, что я его арендовал на несколько месяцев. Поживу немного и уеду, а вы разбирайтесь сами, кому-что причитается. Можете даже по кирпичику разобрать, мне до лампочки.
Вот чего-чего, а оставаться на постоянном местожительстве в Тумановке я точно не планировал.
— На кой-леший мне сдалась эта хибара! Я о другом толкую, так что не прикидывайся веником. Все вы такие, до чужой силы прыткие.
— Какой силы? — вздохнул устало и недоуменно посмотрел на женщину.
Красивая зараза, ладная, стройная: талия тонкая, коса тяжёлая, брови в разлёт, ноль макияжа, при этом кожа чистая, белая, на вид как бархат. В городе таких не встретишь.
В голове словно помутилось. Сделал шаг вперёд, направляясь в сторону незнакомки. Грудину сдавило, дышать стало нечем.
Показалось, если сейчас не дотронусь до неё, на этот самом месте от тоски сдохну.
— Ну, и чего ты встал? Иди ко мне. Ближе… Ближе…
Ядовитые нотки в голосе заменились на вкрадчивые, он стал приторно-сладким, тягучим, как патока. На губах появилась обольстительная улыбка, в глазах блеснули призывные искры.
Именно это сыграло отрезвляющую роль. Созданный соседкой образ вызвал во мне чувство диссонанса.
Мотнул головой, прогоняя наваждение, и нахмурился, не понимая, что произошло.
— Так, какой силы? — повторил ещё раз, с трудом разомкнув губы.
— Той, которую ты украл без спроса, — словно сквозь водную гладь донесся голос соседки, вырывая меня из навеянного дурмана.
То — что это та самая женщина, которой просила остерегаться баба Стефа, понял сразу, но не внял её предостережению, за что чуть не поплатился.
Сейчас же, внимательно разглядывал соседку.
Авдотья, заметив, что я не попался на её уловку, мгновенно поменялась в лице.
Улыбка исчезла, уступив место зловещему оскалу, черты лица заострились, делая его более острым, в глазах заплясала тьма.
На секунду привиделось, что сквозь кожу проступили кости черепа.
Отшатнулся назад и моргнул пару раз.
Нет, показалось.
— Всё же забрал дар, — прошипела женщина, — но ничего, я своего добьюсь, не мытьём — так катаньем. Не поможет никакая защита. Сам отдашь, добровольно, если жизнь дорога будет.
Захотелось ответить матерно и в рифму, а то — ишь чего удумала: угрожать мне решила, швабра деревенская, но вместо этого всего лишь покрутил пальцем у виска. Определенно — местная сумасшедшая. Связываться с психбольными себе дороже. У девицы поди и справка есть из соответствующего учреждения.
Впрочем, они всё тут такие, в этой Тумановке.
Подумал, а у самого глубоко внутри закрались нехорошие подозрения. Уж слишком много совпадений.
То — что произошло за последние сутки, не укладывалось в голове, но самое главное — на бред походило всё меньше и меньше.
Слишком много странностей, которые преследовали меня на протяжении жизни начали подбираться к своему логическому завершению.
Ещё немного и я нашел бы разгадку, но этому не суждено было случиться.
Авдотья, а это была именно она, дернулась вперёд, наклоняясь над рабицей, и выпростав вперёд руки, попыталась вцепиться в меня пальцами, но тут же с визгом отскочила обратно и затрясла ладонями.
С удивлением увидел, что кончики её пальцев обуглились, словно она схватила руками не воздух, а раскалённую медь.
— Чтоб ты провалился, пришлый! — бросила напоследок соседка и скрылась в зарослях кустарника, а минутой позже я увидел, как она направилась в сторону своего дома.
М-да, всё страньше и страньше.
С другой стороны, мне ли удивляться? У самого дар имеется, пусть и простенький, но ведь есть. Я хоть и не считал отвод глаз чем-то особенным, даже пытался объяснить его с научной точки зрения, но в глубине души понимал, что всё не так уж и просто.
Тогда почему не быть всему этому…
Подобрать название происходящему пока не получалось, так как я не понимал, что на самом деле происходит в Тумановке.
Ещё раз покосился на соседний участок.
— Эй, род-с-ственник! — раздался заплетающийся голос алкаша.
— О-оо, вернулся алкаш, — пробормотал себе под нос.
— Сейчас Марта подойдет. Поможет. Надо Стефанию чин по чину проводить, помянув как следует.
Глаза пьянчуги загорелись в предвкушении.
— Её бы похоронить сначала.
— Так знамо дело, поверх земли не оставим, — мужик поёжился и с опаской глянул на мрачный, темный дом бабы Стефы, — Кому ж надо, чтобы она умертвием стала? Тьфу-тьфу-тьфу. Чур заступник, забери душу грешную, не оставь на земле маяться.
— Ага-ага, зомби нам точно тут не нужны, — произнес с улыбкой, глядя на вмиг побелевшего мужика.
— Какие зомби?
— Поднятые мертвецы, — пояснил спокойно, — А ты что, разве не об этом говорил?
— Ну да, — закивал местный пьяница, — Только не зомби, а упырь. Бабка твоя большой силы ведьма была, если восстанет, таких бед наворотит…
Даже не знал, что ответить на слова мужика. Всерьёз такое воспринимать казалось полнейшей дикостью.
Кто в наше время верит в упырей?
Всего лишь глупые выдумки, но мужик реально начал трястись от страха, всё больше вжимая голову в плечи и нервно оглядываясь.
Алкаш очень хотел поскорее свалить от дома бабки, но упрямо держался, чего-то ожидая.
— Звать-то тебя как? — поинтересовался я.
Надо было налаживать контакт с местными. Так почему бы не начать с пьяницы? Несмотря ни на что, он мне показался самым адекватным человеком из всех, встреченных в Тумановке.
— Прохор.
— Алексей, — представился в свою очередь и протянул ладонь, но пьяница косо на меня посмотрел и спрятал руки в карманах испачканных в земле брюк.
— Ты, это-ть, чего удумал, ведьмак?
— Ведьмак? — повторил удивленно.
— Ну да, Стефа-то померла, а значит, передала тебе силу. Больше некому.
Вот силы я как раз в себе не ощущал: ни ведьмачьей, ни какой-либо другой.
Больше всего хотелось завалиться на диван и проспать как минимум сутки. Забытье, в которое я впал у кровати умирающей бабки, не в счет. После него, не то — что отдохнувшим себя не почувствовал, а устал ещё сильнее.
Жаль, что нельзя было забить на всё происходящее и отрубиться хоть ненадолго, меня не смутил бы даже труп старухи по соседству, настолько сильно хотелось спать.
Я вообще удивлялся, что ещё способен стоять на ногах после суток блуждания по лесу, а если учесть, что в машине я спал в пол глаза, то становилось невероятным, как я не отключился прямо на месте.
Ответить что-то вразумительное не успел, заметив бодро шествующую по дороге женщину лет тридцати с небольшим, в застёгнутом на все пуговицы плаще и наброшенном на голову платке. Рядом с ней шагал молодой парень, неся на плече деревянный гроб.
— А вот и Марта, — с облегчением произнёс Прохор, — Пройдусь-ка я, а вы тут как-нибудь сами управитесь.
— А ну стоять! — строго произнесла женщина, — Куда собрался?
Она не кричала, не повышала голос, но от её тона даже мне захотелось вытянуться в струнку.
Прохор остановился и как-то обречённо вздохнул.
— Дык, никуда.
— Ну, здравствуй, приёмыш, — подойдя к забору, произнесла Марта и посмотрела на меня острым как нож, изучающим взглядом, словно препарировала лягушку.
— Доброго дня, уважаемая Марта. Приёмыш?
Опять что-то новенькое.
— Да. Ты же, я так понимаю, дар Стефании принял, вот поэтому и приёмыш.
— Спасибо за пояснения.
Говорить, что я ничего не перенимал, не видел смысла. Хотя, если учесть весь тот бред, что мне снился…
Да пофиг! Никаких сверхъестественных сил я не в себе не ощущал… вот когда почувствую, тогда и буду думать.
— Чего встал столбом, пускай в дом, али не собираешься хоронить Стефу? — грозно произнесла Марта.
— Собираюсь, но…
— Тогда пускай. Время уходит. Надо до заката управиться. В землю тело опустить и ритуал погребения провести.
— Ритуал чего?
— Погребения. Как с вами пришлыми трудно. Ничего не знаете, не понимаете, а мните себя…
— Стоп. Я никого из себя не мну… не мню… Тьфу, ничего из себя не строю и уже понял, что у вас тут деревенька с прибабахом. Простите, со странностями и своими порядками, но надо же сообщить властям о кончине, установить причину смерти, в конце концов, отпевание провести.
Марта посмотрела на меня как на неразумное дитя и покачала головой.
— Участковому сообщим. Он к нам из-за такой ерунды не поедет. Егорыч, вообще, старается появляться в Тумановке только в крайнем случае.
— А крайний случай у нас… — Спросил с подозрением.
— Насильственная смерть, — подтвердила мои подозрения деревенская жительница, — и то, он в расследование не вмешивается. Мы сами здесь убивца найти может и суд провести, и приговор вынести. Пашка за дело берется, если кто из пришлых начудил, но это редко бывает, а что до смерти Стефы, так от старости умерла, пора ей уже было, отжила своё. Сами похороним, чай не в первой.
— А отпевание?
— Какое ведьме отпевание? Не один батюшка не возьмётся. Все мы тут по церковным заветам прокляты. Не место нам в райских кущах.
— А где место?
— В Нави.
Ага, это у нас что-то из славянской мифологии.
— В Нави, так в Нави.
— Алексей, так ты всё-таки нас пропустишь?
— Вроде не заперто, — дернул за калитку, отодвигая её в сторону, — Заходите.
— Дык, как мы зайдём, ежели ты слов нужных не п-произнес? — замахал руками Прохор и икнул для верности.
— Что за слова? — перевёл взгляд на Марту, понимая, что никто не сунется во двор, пока я что-то там не скажу.
Местные воспринимали происходящее с полной серьёзностью и отступать от своих правил не спешили.
— Повторяй за мной, — Марта недовольно поджала губы, раздражаясь от моей неосведомлённости, — По доброй воле принимаю в гостях Марту, Прохора и Мишку. Обязуюсь не делать зла оным. Слово моё твердо, воля моя крепка. Да будет так.