Повторил.
— Другое дело, — потёр ладони Прохор и уже собирался сделать шаг, как был остановлен Мишкой — молчаливым парнем, который держал гроб.
Михаил ухватил алкаша за шкварник и дернул назад.
— Ээ-э, ты чего?
Выразительный взгляд парня заставил пьяницу потупиться.
— Понял, понял, — пробормотал он, а затем добавил: — Я — Прохор Безродный, будучи гостем, ни мыслями, ни делом не причиню зла хозяину этого дома или иным его обитателям. Слово моё твердо, воля моя крепка. Да будет так.
За ним тоже самое повторили Марта и Михаил.
Глава 7
Перестав удивляться местным закидонам, посторонился, пропуская делегацию из трех человек.
— Где Стефа?
— На втором этаже. Только вы аккуратней, там лестница хлипкая, можно свалиться.
Вообще не представлял, как мы будем спускать тело бабки, а если учесть, что Мишка попер гроб наверх, то и подавно.
Я стоял внизу лестницы, готовясь подстраховать в любой момент, но, как ни странно, ни одна ступенька под ногами «гостей» даже не скрипнула, не то — что не пошатнулась.
Вот и как это понимать?
Почему, когда поднимался я, создавалось ощущение, что ступаю по минному полю, один неверный шаг и подорвусь?
— Ты идешь, наследничек? — послышался со второго этажа голос Марты.
Сделал первый шаг и остановился, втянув носом воздух от резкого жжения на ладони.
Встряхнул рукой и поднял её к лицу, чтобы получше рассмотреть повреждения. Сразу предположил, что увижу пару порезов, ибо не стоило хвататься за шершавые перила, о которые преспокойно можно содрать кожу, но не тут-то было.
Я даже моргнул пару раз от недоверия.
Приплыли называется.
На ладони отчетливо-ярко проступала татуировка, словно её только что выжгли калёным железом.
— Какого…
— Алексей, — вниз по ступеням сбежал Прохор, — нам бы это… Молоток и гвозди, Мишка забыл… и чем быстрее — тем лучше.
— Ага, сейчас.
Пришлось разворачиваться и топать в сарайку. Насколько помнил с детства, инструменты у Стефы всегда хранились именно там. Не хотелось бы переворачивать весь дом вверх дном, чтобы достать искомое.
Хлипкое, накренившееся на бок строение, тускло поблескивало одним оконным проёмом.
Нахмурился.
— Не понял? А почему свет горит?
Стоило подумать, как изнутри сараюхи раздался треск, словно на пол уронили что-то весомое.
Ну и кто тут решил похулиганить? Наверняка местное пацанье, ищущее на свою задницу приключений, или забравшееся внутрь мелкое животное, вроде кошки.
Я слонялся ко второму варианту, потому как дверь была заперта снаружи.
— Но кто тогда включил свет?
Связка ключей, которую я нашел по приезду, лежала в кармане брюк.
Осталось выяснить который из них подойдёт к ржавому замку.
— Ага, вроде этот.
Получилось с первого раза.
Резко распахнул дверь и на всякий случай отскочил назад.
Вдруг там действительно супостат какой?
Выскочит, да засадит по голове ломиком или лопатой, а я присоединяться к бабе Стефе пока не готов. У меня куча жизненных планов и первый из них — найти убийцу жены, а дальше видно будет.
Никто на меня не кинулся, никто не издал испуганных воплей. В сарае стояла полнейшая тишина. Я даже, грешным делом подумал, что шум мне почудился.
Перешагнул выступающий над землёй порог и покачал головой. Пол почти полностью сгнил, превратив доски в труху. Под подошвой кроссовка чавкнуло.
Огляделся. Со всех сторон сверху донизу расположились серые, покрытые пылью и паутиной полки. Почти все они были пустыми за исключением двух. На них лежали несколько отверток, пара молотков, долото, рубанок и ещё какая-то мелочь — всё ржавое и допотопное.
Единственное, что порадовало, так это старенькая дрель и электропила.
На скособоченном деревянном столе, тускло освещая сарай, неустойчиво стояла керосиновая лампа.
У задней стены были разбросаны лопаты и вилы.
Вот, значит, что упало.
Ещё раз осмотрел маленькое помещение, делая вывод, что спрятаться тут абсолютно негде.
Видимо днем заходил кто-то из соседей. Мало ли что могло понадобиться. Стефании в последнее время ничего из здесь находящегося точно не было нужно.
Похоже, забыли погасить лампу. Руки бы таким гостям оторвать. А если бы упала?
Ещё раз оглянулся в поисках гвоздей.
— Ага, вот они.
Цапнул небольшую коробку и поспешил прочь. Уже на выходе заметил бросившуюся в угол серую тень.
Всё-таки кошка.
Это хорошо, значит о мышах можно не беспокоиться.
Сзади послышалось недовольное шипение, а когда начал закрывать дверь, до слуха донеслось человеческое бормотание.
Остановился, и резко развернувшись, ввалился в сарай, крутя головой направо и налево.
Никого.
Очередной бред? Да хрен его знает.
— Потом буду разбираться, сейчас бы бабу Стефу похоронить по-человечески, — пришёл я к заключению и потопал в сторону дома.
Гроб с телом старушки уже спустили на первый этаж.
Оперативно.
Мишаня как раз поднял крышку, намереваясь приладить сверху.
— Погоди, — становил парня, отталкивая назад и офигевая от происходящего, — Вы чего, белены объелись? Какого лешего творите?
— Не упоминай лесного хозяина без надобности, он этого не любит, — недовольно проворчал Прохор, на что я просто отмахнулся.
— Это уже не в какие ворота не лезет, — указал на гроб, — Нельзя так! Не по-христиански это!
Баба Стефа лежала на голых досках, причем лежала лицом вниз.
— Помолчи, приёмыш. Ты ничего не знаешь. Так положено. Если хочешь, можешь одело подстелить, но не советую. Время идёт. Вечереет, а это значит, если не успеем вовремя, то беды не оберёмся.
— Какой беды?
— Восстанет покойница-то, — пояснил протрезвевший Прохор и нервно дернул плечом, — В прошлый раз, когда Томка возвратилась, пятерых с собой забрала. Только благодаря Стефе справились. Твоя бабка слаба уже была, выложилась по полной, но загнала Тамару на кромку. Ты же пока не готов к такому. Тебе даже проход туда не откроется, а ежели откроется, так тебя её обитатели за раз схарчат.
— Хватит лясы точить. Гвозди давай, — одёрнула нас Марта, — Мишка, заколачивай гроб и пошли. Вам и Прошкой ещё могилу копать, а тебе, — перевела на меня взгляд, — осиновые колья точить.
— Мы что, поле погребения на охоту за вампирами отправимся? — съязвил я.
Марта злобно сверкнула глазами. Показалось, словно меня с ног до головы окатили ледяной водой.
— Скоро узнаешь.
Раздался глухой удар молотка, и только тут я заметил, что на крышке гроба с каждой стороны имеются по три небольших отверстия.
Марта кивнула на выход, и Прохор с Мишей быстро подхватили гроб, закинув его себе на плечи.
Кладбище оказалось совсем недалеко. Всего-то нужно было выйти за околицу с западной стороны деревни.
Когда поднялись на пригорок, где располагался погост, парни уверенно пошагали между рядами могил. Даже скорее не рядами, а извилистыми тропками, потому как захоронения были расположены в хаотичном порядке. Иногда ограды полностью соприкасались, не давая возможности протиснуться между ними. Приходилось двигаться зигзагами.
Вообще, любое кладбище всегда производило на меня удручающее впечатление, но это — особенно.
Несмотря на то, что могилы были ухоженными, дорожки протоптанными, ограды покрашены, мне с каждой секундой становилось не по себе.
Казалось, что со всех сторон на меня смотрят десятки, а то и сотни глаз.
Высоченные, вековые деревья, расположенные по периметру кладбища, словно отгораживали его непроницаемой стеной от остального мира.
Вороны сидели почти на каждой ветке, образуя сплошной черный ковер, сквозь который можно было с трудом разглядеть пятачки серого неба. Моросящий дождик дополнял мрачную картину. Хорошо, что гроза прошла стороной, иначе было бы действительно жутко.
Гулкое карканье раздавалось со всех сторон и било по ушам словно набатом.
Поморщился.
— Не обращай внимания, — заметив выражение моего лица, бросила Марта, — Вороны каркают — что собаки брешут. Пустое.
— Почему нельзя могилу на окраине выкопать? — поинтересовался я, сообразив, что идем мы в аккурат к центру кладбища.
— Потому-что в середине Велесова сила сильнее. Удержит неприкаянную душу. Не даст вырваться на свободу.
— Ясно, — пробормотал себе под нос, хотя ясно мне как раз ничего не было.
Вообще, чувствовал себя попавшим в какой-то сумасшедший дом или фэнтезийный роман.
Самое смешное, я отчётливо понимал, что всё происходит на самом деле, а я каким-то невероятным образом стал частью чего-то непостижимого, того — что нельзя объяснить рационально.
Наконец, оказались на месте.
В центре кладбища располагалось свободное пространство около сорока метров в диаметре.
Именно на этом клочке земли и было решено похоронить бабу Стефу.
— Здесь для самых сильных из нас место оставлено. Остальных можно и с краю закопать, — резюмировала Марта, — Что встали, мальчики? Давайте, за дело. Живее-живее, — поторопила наших спутников женщина.
— А мне чего делать?
— Тебе? Видишь вон ту могилу? — указала рукой направление.
— Ага.
— Там яма небольшая, пожухлой травой заваленная. Развороши. Достань осиновые ветки, те — что потолще.
Я с опасением посмотрел на женщину.
Она сейчас что, серьёзно? Значит в доме не шутила про осиновые колья?
— Послушай, приёмыш, я понимаю, тебе сейчас трудно уложить в голове всё происходящее, но так надо. Ведьмой твоя бабка была: древней и сильной. Нельзя допустить, чтобы она с того света вернулась в виде навьи или упыря.
— Навьи? — переспросил я.
— Иди, принеси ветки, пока будешь колья выстругивать, так и быть, расскажу.
Пришлось поторопиться.
Когда вернулся обратно, в руках у Марты был острый нож, который женщина мне протянула.
— Начинай, — бросила с усмешкой, словно сомневаясь, что я справлюсь с поставленной задачей.