— Лови его, лови!
Убедившись, что нападавшие поленились обустроить подобающую случаю западню, стражники все еще с опаской начали углубляться в лес. Домчав до оврага, Бастиан остановился и активизировал связь:
— Первый шаг сделан. Я выманил их с дороги. Что дальше?
— А дальше, мой юный друг, тебе следует натурально создать причину, чтобы мадам Брунгильда проявила к тебе христианское милосердие, как та самарянка.
— Самаритянка, — автоматически поправил Ла Валетт. — Речь шла не о Самаре, а о Самарии, это город такой в Святой Земле.
— А типа в Самаре волчицы злые живут? — возмутился Сергей. — Короче, начинай заниматься членовредительством, в хорошем смысле этого слова.
Менестрель с сомнением огляделся, спрыгнул с лошади и проговорил на канале связи:
— Но… должны же быть следы. Не знаю, как прочие, но Мустафа легко сообразит, что кроме меня здесь никого не было.
— Красавец, не отвлекайся, время идет. Ты слишком умный, пытаешься думать за всех сразу. Большинство людей себя вовсе не утруждают использованием содержимого черепной коробки. Делай свое дело и не облегчай жизнь врагу. Когда ты будешь валяться в мертвой позе, трагически залитый кровью, не тебе, а ему придется соображать, откуда взялись злые вороги, куда делись все следы и куда они, не попрощавшись, коварно испарились с места преступления. Усек?
— Да.
— Тогда вперед, действуй!
Голоса приближались, времени медлить и впрямь не было. Менестрель наклонился, поднял с земли толстенную сухую ветку, оглянулся по сторонам, печально вздохнул и с размаху тюкнул ею себя по лбу. Обруч закрытой связи немного смягчил удар, но хлынувшая из рассечения кровь теплой струйкой залила глаза. Колени Бастиана подкосились, теряя сознание, он рухнул в траву.
Фрейднур уселся на землю, подпер мощный лоб кулаком, с трагическим вздохом констатировал:
— Нет еды.
— Да погоди ты со своей едой! — возмутился Карел, опасливо глянув на великана. — Тут бы понять, где мы вообще находимся.
— Горы, — снова вздохнул десятый сын Зигмунда. — Высокие горы.
В этом он был, несомненно, прав: вокруг, сколько видел глаз, тянулись отвесные скалы, над ними, радуя взгляд белизной и величавой, но бездушной красотой, высились заснеженные вершины. Место их «посадки» было выбрано как нельзя менее удачно. Должно быть, в невесть какие давние времена, когда нарождавшиеся горы наползали друг на друга, росли и тянулись к небу, здесь находился вулканический кратер. Вероятно, более ушлые скалы со временем сдавили его. Но и сейчас его аккуратная чаша была видна без каких-либо оптических приборов.
— Надо отсюда выбираться, — бодро сообщил Карел, пытаясь определить по солнцу, с какой стороны восток, с какой запад.
— Куда? — неожиданно грустно спросил Фрейднур.
Простое немудрящее слово потрясло молодого оперативника. С утра, кроме как о голоде и добыче, великан не сказал ни единой фразы.
— К нашим, — удивленно ответил он.
— К нашим, — словно пробуя слова на вкус, протянул гигант. — А кто наши? — Он шумно выдохнул, демонстрируя печаль-тоску и вызывая небольшую осыпь на склоне.
Видя уныние побратима, сэр Жант приблизился, дружески похлопал его по колену и обнадежил:
— Ты погоди, я сейчас взберусь на скалу, гляну, куда это нас занесло, вернее, занес.
Нурсийский принц честно попробовал исполнить обещанное, однако без альпинистского снаряжения взобраться на крутой, почти отвесный склон не представлялось возможным.
— Давай я подниму, — участливо предложил Фрейднур, глядя на терзания соратника. Но и этот вариант не дал желаемого результата.
— Похоже, мы в западне, — подытожил результаты безуспешных попыток Карел. — Ничего, сейчас попробуем по-другому.
Он вытащил из сумки заветную дудочку и что есть силы дунул в нее, точно желая выбить застрявшие там ноты струей воздуха. Баляр появился тотчас, серый хвост его мелькнул перед глазами «заплутавших путников», и сам юноша вырос точно из-под земли, недовольно оглядывая хозяина музыкального инструмента и его спутника.
— Ну, что еще? — Губы, да и все лицо молодого вождя невров были заляпаны кровью. — Ты мог бы дергать меня пореже? Я тут, между прочим, обедал. Такого оленя завалили! — Баляр мечтательно поглядел в небо, затем на окружающие скалы. — А где это мы?
— У тебя хотел спросить, — ответил Карел.
— Представления не имею. Ну, я пошел.
— Стой! Куда это ты пошел? — сэр Жант стальной хваткой вцепился в предплечье вождя, не давая тому снова превратиться в волка и исчезнуть. — Нам отсюда выбраться нужно.
Невр по-волчьи оскалился и, недобро сверкнув глазами, процедил:
— Мне тоже.
— Ну, так давай, зови своего шамана.
Баляр попытался высвободить руку, но тут же был подхвачен широченной, как лопата, пятерней Фрейднура.
— Корм? — изучающе, почти нежно глядя на гостя, спросил тот.
— Нет, нет! — Принц Нурсии встревоженно замахал руками. — Поставь на землю!
— Шаман не пойдет, — оказавшись на твердой почве, буркнул оборотень. — Тут чужая земля и чужие боги.
— Бог един! — возмутился Карел, в юные годы посещавший Пражский кафедральный собор.
Баляр только криво ухмыльнулся в ответ.
— Не пойдет шаман.
Он снова огляделся, напрягся, точно заметил притаившуюся меж камней змею.
— Хаммари?
— Дохлый, — пренебрежительно махнул рукой нурсийский принц. — Дракон его расколотил.
— А это у него что? — он с некоторой опаской подошел к зубастому колобку, внимательно осмотрел, увидел рыбий скелет, зажатый в многопалом кулаке, и попытался вытащить. Дюжина пальцев крепкой хваткой сжимала добычу. Баляр наступил на запястье, стал давить на пластину хребта, используя ее как рычаг. — Хорошая штуковина, — пояснил он, — ребра сбить, рукоять насадить — почти абарский меч. У нас такой только у шамана есть.
Карел внимательно поглядел на странный остов. И впрямь размерами и формой рыбий хребет напоминал клинок меча.
— Оставь, нам эта штука самим пригодится.
Баляр отвернулся от хаммари, вновь глянул недобро, оскалился, не желая делиться трофеем, но, своевременно вспомнив о неуемном аппетите великана, предпочел ретироваться: момент — серый хвост, мелькнувший перед глазами, и запах свежей добычи на месте юного вождя.
— Да уж, помощничек выискался! Охоту мы ему, видишь ли, поломали… Где б он сейчас охотился, когда бы мы с тобой вовремя не подоспели! — Он глянул на задумчивого спутника, нахмурившегося при упоминании еды. — Ну-ка помоги, — требовательно попросил Карел.
Фрейднур радостно схватил «зверушку», тряхнул ее и принялся выкручивать из захвата «клинок». После встряски нижняя челюсть мелкого чудища отпала, и из пасти быстрее стрелы выхлестнулся длиннющий, метров в пять, язык, заканчивающийся тускло светящимся утолщением.
— Это еще что?! — Карел достал из ножен меч и осторожно прикоснулся к светящемуся наросту. Еще мгновение, и клинок намертво прилип к языку. Мышцы, получив нужный сигнал, тут же сократились и с огромной силой потянули удилище обратно в пасть. Сэр Жант напрягся со всех сил, пытаясь не отдать прожорливому трупу казенное оружие. — Фрейднур, на помощь! — Но и без того великан уже схватил каменного рыболова, оторвал его от клинка, с яростью бросил об скалу.
— Вот спасибо! — Сэр Жант осмотрел булатную сталь в том месте, где к ней прикасался язык хаммари — на крепчайшем металле виделся ряд мельчайших углублений, точно странный язык имел своеобразные коготки. — Ничего себе! — присвистнул он, возвращая меч в ножны.
— Я тут хребет раздобыл, — похвалился великан, легко счищая со стальной пластины тонкие ребра. — Еще я хочу есть.
— Я тоже хочу. Было бы что. Здесь, похоже, крупнее мух ничего не водится.
— В пещере водится, — как ни в чем не бывало, сообщил Фрейднур.
— В какой еще пещере?
— В той, — он кивнул в сторону валунов, должно быть, скатившихся с горной кручи еще до появления человека. — Совсем близко.
Лис внимательно слушал улыбчивого юношу, в красках живописующего свои приключения на лесной дороге близ аббатства Святого Эржена. После того, как кесарь Дагоберт в ответ на мольбы архиепископа Реймсского и рассказ юного геристальца приказал Рейнару возглавить баронские отряды, направляющийся на охоту за дерзкими злодеями, Шарль из Люджа немедленно вызвался участвовать в экспедиции. Его можно было понять — не к лицу воину, даже столь юному, оставлять безнаказанным дерзкое оскорбление. Лицо Шарля из Люджа дышало отвагой, обтягивающая широкие плечи кольчуга не скрывала, а лишь подчеркивала его силу, развившуюся не по годам и уже нашедшую достойное применение.
Когда аудиенция закончилась и кесарь отлучился на зов матери, вечно занятый делами верховный казначей откланялся, сославшись на загруженность, оставил мастера Рейнара с его новым помощником.
— Понятно, — дослушав пылкого юношу, кивнул Лис. — В бою уже бывал?
— Я сражался с абарами в день великой сечи. — Тот гордо расправил плечи и с вызовом поглядел на собеседника, явно намекая, что тот на поле боя как раз отсутствовал.
— Молодец, жив остался, — словно не замечая тонкого укола, кивнул начальник экспедиции. — Если и из этой заварухи живым выйдешь, появится шанс увидеть внуков.
— Если я оставлю после себя боевую славу, то вовсе не обязательно жить столь долго.
— Сколько жить — не нам решать, а вот как — над этим стоит поработать. Слава быстролетна, кладбища полны храбрецов, которым не досталось даже облезлого перышка из крыльев этой ветреной девицы. Но вернемся к нашему делу. Ты хорошо знаешь окрестности?
— Неплохо. Однако все же не столь хорошо, как разбойники. Они наверняка из местных жителей.
— Если из местных — полбеды, — задумчиво почесал голову Сергей. — Но сам посуди, селения вокруг крохотные, так что каждый на виду. Сколько ни прячься, всегда какой-никакой следок да отыщется. А вот если пришлые, скажем, те же солдаты из отряда твоего отца, у них там и база в лесу точно имеется…